На несколько демонов больше - Ким Харрисон

Добравшись без приключений до кухни, я поставила пироные рядом с мойкой, вздрогнула, увидев противень девять на тринадцать с неглазированным шоколадным пирогом и миску белой глазури.

Пока я спада с Кистеном, она сделала пирог? Класс.

—Красивую тарелку, — сказала я, гася себе чувство вины и ища блюдо, которое Айви купила весной на гаражной распродаже, когда я сказала, что мне нравится ободок из фиалок. Не найдя это блюдо, я взяла верхнюю из наших повседневных чер­ных тарелок. Фарфор звякнул, и я выглянула в коридор. Заск­рипел пакет — я вынула и разложила пирожные. Дальше — кофе... я нахмурилась, увидев, что в буфете нет чашки Айви с логотипом «Вампирских чар». Не похоже на нее — оставить чашку в посудомойке. Но дверца скрипнула, и я стала разли­вать кофе в чашки поменьше.

—Теперь для Дженкса, — сказала я про себя, доставая десертную тарелку, устанавливая на ней квадратик помадки и стратегически правильно размещая рядом мед. Должно получиться. Я буду говорить с ними обоими, и все должно кон­читься хорошо. Ведь это же не то, что я ему позволила укусить меня?

Закончив приготовления, я повернулась к столу. И кровь застыла у меня в жилах: компьютера Айви не было.

Сразу вспомнилось святилище и отсутствующая стереосистема.

—Боже мой, пусть это будет ограбление! — взмолилась я

шепотом.

Испуганная до безумия, я вылетела в коридор. Она узнала и уехала? Черт, я же хотела сама ей рассказать!

С колотящимся сердцем я остановилась перед дверью Айви, чувствуя, как бросает меня то в жар, то в холод. Неуверенно постучала в толстые доски.

—Айви? — Ответа не было. Я сделала глубокий вдох, снова

постучала и повернула ручку. — Айви, ты не спишь?

Чувствуя подступившее к горлу сердцебиение, я заглянула. Кровать застелена, комната выглядит обычно. Но книга на ночном столике не было, и одежный шкаф опустел.

—Ах ты... черт, — выдохнула я, глянула на стены, где висела ее подборка фотографий. Все были на месте, насколько я могла припомнить, но тут я подумала: а та фотография, где мы с Дженксом стоим перед Макинакским мостом? Мне помере­щилось пустое место на холодильнике?

С чувством, будто все происходит не на самом деле, я выбежала в кухню — и у меня упало сердце. Фотографии не было.

—Ох... черт, — выругалась я и обернулась на едва слышное

покашливание от мойки.

—Черт? — спросил Дженкс, стоящий на подоконнике между артемиями и рыбкой. — Черт! — заверещал он, взлетая и по­висая у меня над головой, перекошенный от злости и рассыпа­ющий черную пыльцу. — Это все, что ты можешь сказать? Что ты натворила, Рэйчел?

С отвисшей челюстью я шагнула назад:

—  Дженкс...

—  Она уехала! — заявил он, сжимая кулаки. — Собрала вещи и уехала! Что ты натворила?

—  Дженкс, я была...

—  Она уехала, и ты являешься с подарочками для умасливания. Ты где была?

—  С Кистеном! — заорала я и отступила еще на два шага, когда он подлетел ко мне.

—  Да я его чую в тебе, Рэйчел! — заорал пикси в ответ. — Он тебя укусил! Ты ему дала укусить тебя, зная, что Айви этого нельзя! Что тебе в голову вступило?

—  Дженкс, это все было не так...

—  Дура ты, ведьма. Что с вами такое — не одна, так другая. Все вы, бабы, дуры. Она тебе делает аванс — и ты все портишь, давая Кистену тебя укусить и сбегая в привычные сексуальные рамки? — Он метнулся ко мне, и я забежала бы от него за кухонный стол, но это было бесполезно, потому что он же пере­летит сверху. — А потом ты хочешь умаслить меня помадкой и медом? Так можешь мое стрекозиное дерьмо пожарить себе на палочке, потому что хватит с меня вас, баб, которые мне жизнь похабят!

—  Эй! — крикнула я, подбоченившись и подаваясь вперед, носом к нему вплотную. — Он меня не кусал! А она не говорила, что мне его кусать нельзя! Она только говорила, что ему — меня!

Дженкс наставил на меня палец, набрал воздуху — и остановился.

—  Он тебя не кусал?

—  Нет! — крикнула я, выжигая адреналин. — Ты меня дурой считаешь? — Он поднял руку, и я быстро добавила: — Мо­жешь не отвечать.

Он опустился на стол, сложил руки на груди, яростно вра­щая крыльями.

—Все равно это неправильно, — сказал он мрачно. — Ты

знала, что ей это будет неприятно.

Я со злостью грохнула ладонью по столу — Дженкс подлетел в воздух от неожиданности.

—Не могу я всю жизнь жить, оглядываясь, что будет ей приятно, а что нет! Кист мой бойфренд! И если Айви мне раздает авансы, он все равно им остается, и я буду заниматься сексом с кем хочу и как хочу, и черт побери вас всех!

Он коснулся ногами стола, крылья его замерли. Я посмотрела на него, и меня охватило сознание вины. Будь он боль­ше, я бы обняла его и сказала, что все будет хорошо, что угод­но сделала бы, чтобы не было у него на лице этой злости, этого ощущения, будто его предали. Но он только смотрел на меня — и все.

Я вздохнула, развернула стул, села на него и положила скрещенные руки на стол, сгорбилась, чтобы наши глаза были на одном уровне.

—Дженкс, — начала я тихо, и он фыркнул, шевельнув крыльями, — все будет хорошо. Я найду ее и объясню ей. — Я про­тянула руку, окружила его согнутой ладонью. — Она поймет. — Я глядела на пирог и сама слышала свои виноватые интона­ции. — Не может не понять.

Он посмотрел на меня, все так же держа руки скрещенными на груди.

—   Но она уехала, — сказал он горестно.

Моя рука шевельнулась в сердитом жесте.

—   Ты знаешь, какая она бывает. Ей просто нужно остыть. Может, она у Стриж проведет уикенд.

—   Она взяла компьютер.

Я посмотрела на пустое место и вздрогнула.

—Она не могла узнать так быстро. Когда она уехала?

—Прямо перед полуночью. — Он перестал расхаживать и посмотрел на меня искоса. — Это было действительно непонятно. Как в том кино, где кому-то звонят по телефону, и он начинает выполнять действия, запрограммированные много лет назад. Как оно называлось?

—Не знаю, — буркнула я, радуясь, что он больше на меня

не орет. Значит, не из-за этого. Мы с Кистеном еще тогда и

ужинать не сели.

—    Она мне не стала отвечать» — рассказывал Дженкс. Он

снова начал расхаживать по столу, и я глядела на него, думая,

сколько в его взрыве было тревоги за Айви, которая проявилась вот так—в виде злости на меня. — Просто собрала вещич­ки, компьютер и музыку— и уехала.

Я посмотрела на холодильник, на опустевший помидорчик-магнит.

—   Она забрала нашу фотографию.

— Ага.

Я выпрямилась. Что-то случилось, но вряд ли она узнала про нас с Кистеном, и вряд ли узнает, пока не вернется. Знал только Дженкс: домой я ехала на автобусе, так что даже Стив не унюхал на мне крови Кистена.