Проклятие Эвлона - Рон Криннит

— Хорошо, ты опять умудрился сделать так, что я больше не злюсь. Но тебя все равно следует зафыркать. Для профилактики, — заговорила правительница, отсмеявшись. — Ты хотел мне что-то утром рассказать.

— Я хотел сказать, что Вы держите в плену не демонессу Калигум, — сказал Сергей, собрав в кулак всю свою решимость.

— Интересно, а кого же? — фыркнула Синсера.

— Это — Люсея Кайлум.

— Люсея? Богиня-создательница? — королева недоверчиво вскинула мордочку.

— Да. Только ее полное имя — Люсея Кайлум.

— Сегри, ты бываешь частенько таким копытоголовым! Калигум — очень могущественна. Да, она — прекрасна, ее вид внушает трепет и благоговение, но это нормально — она же сверхъестественное создание. Я сама утром готова была пасть перед ней мордочкой в землю, но ты не должен позволять себя обманывать! Ей слишком легко затуманить разум простого смертного.

— Но, ведь, есть доказательства… — неуверенно продолжил Сергей.

— Сегри, в каждом экусе живет частица души Люсеи, — мягко, как с сумасшедшим, заговорила королева. — Все экусы, собравшись вместе, составят лишь малую часть ее могущества. Никто из смертных не способен заключить ее в клетку.

Сергей склонил голову, не решаясь высказать свои возражения — Синсера могла разозлиться, если он станет настаивать. Исходя из благих побуждений оградить своего подопечного от дурного влияния, повелительница в первую очередь запретила бы ему появляться на поляне. Согласиться с королевой он тоже не мог — она моментально почувствовала бы фальшь. К счастью, хорния приняла его молчание за согласие и, сунув ему расческу, закрыла обсуждение. Наслаждаться расчесыванием гривы она предпочитала в тишине.

Завтрак подходил к концу, когда в гостиную вбежала взволнованная служанка.

— Ваше Величество! — обратилась она, получив разрешение заговорить. — Там, во дворе!

Эква запнулась и попыталась подобрать слова.

— Ну, и что же там во дворе? — приободрила ее Синсера.

— Цветок! — выпалила, наконец, служанка.

— Какой-то необычный цветок? — уточнила королева.

— Да, очень необычный! — эква склонила мордочку до пола в подтверждение своих слов.

— Ну, тогда давайте поглядим на это чудо, — решила правительница.

Поднявшись из-за стола, она проследовала к выходу, и служанки предусмотрительно распахнули перед королевой дверь. За ней потянулись фрейлины. Сергей с интересом направился следом и, спустившись вместе со всеми во двор, увидел виновника переполоха. Им действительно оказался цветок. Его широкие бархатные лепестки небесно-синего цвета окружали ярко-зеленый шарик пестика. Серединка цветка была размером с копыто и глянцево поблескивала. На длинных тонких ножках, тянущихся из-под пестика, висели большие мохнатые пыльники с золотистой пыльцой. Сергей обернулся к центральному входу в замок, где над высоким порталом располагался гигантский витраж. В цветном стекле явно угадывались очертания необычного цветка. Ранее Серый считал рисунок чистым вымыслом, но теперь убедился, что изображение достоверно передает черты реального растения.

В перешептывании экв он уловил слово «лайтилюс», означавшее «радость Люсеи». Эквы восхищенно покачивали головами, пофыркивали и в радостном возбуждении взмахивали хвостами. Выражать свою радость более явно они пока опасались — правительница стояла, тревожно сморщив носик и с замершими от напряжения ушками. Серый стал протискиваться вперед. «Неужели, тот самый мифический цветок из старинной баллады?» — удивлялся он про себя. В голове возникло много вопросов, но приходилось пока держать их при себе. Если наедине он мог свободно расспрашивать королеву и даже ласково называть ее «Солнией», то при всех даже обратиться к правительнице без дозволения считалось недопустимым.

— Хорта, подойти ближе, — скомандовала Синсера, обращаясь к одной из довний в толпе служанок. — Объясни, что это?

На ремнях этой эквы висели садовые инструменты, а ее мордочка была перепачкана землей. С поклоном приблизившись к повелительнице, садовница испуганно покосилась на цветок.

— Это — лайтилюс, — ответила она дрожащим голосом.

— Я поняла, что это лайтилюс, — терпеливо произнесла королева. — Откуда он тут взялся?

— Я его не сажала! Он сам вырос! — тон повелительницы нагнал на садовницу панику. — Они по всему дворцу за ночь выросли! Да и все экусы знают, что семян-то у него не бывает!

Кивнув перепуганной довнии, королева отвернулась и обратилась ко всем присутствующим. «Верные эквайлы! — голос Синсеры разнесся по всему двору. — Лайтилюс — символ нашей богини Люсеи — это знак, посланный создательницей! Люсея не оставила нас!» После слов королевы уже ничто не мешало выплеснуть свою радость, и эквы восторженно закричали. Кто-то встал на дыбы от избытка чувств, а кто-то весело запрыгал. «По этому поводу будет объявлен праздник! — продолжила королева, когда крики поутихли. — А сейчас приказываю всем вернуться к своим обязанностям».

Оживленно переговариваясь, служанки стали расходиться, а Синсера обернулась к секретарю: «Объяви внеочередной расширенный сбор совета. Сегодня в полдень». Добавив, что желает остаться в одиночестве, правительница пошла по тропинке в обход замка.

«Сегри, а вот ты — следуй за мной», — получил Серый мысленный приказ, когда она уже скрылась за углом. Заторопившись следом, он вскоре нагнал повелительницу и зашагал возле ее головы. По дороге им встретилось еще несколько лайтилюсов. Остановившись возле одного из них, Синсера огляделась кругом, украдкой наклонила голову прямо к цветку и глубоко вдохнула. Невольно заулыбавшись, она прикрыла глаза, и ее задние ноги стали беспокойно переступать, будто желая пуститься в пляс. Возможно, правительница считала недостойным при всех проявлять подобную слабость, но ее поступок выдавала желтая полоска пыльцы, идущая поперек мордочки. «Точно как в рассказах, — тихонько произнесла королева. — Сегри, понюхай, как пахнет!»

Сергей в свою очередь наклонился к лайтилюсу. Его аромат действительно оказался довольно приятным, но дело было не только в запахе. Серый почувствовал, как тело переполнила энергия, грустные мысли и тревога отошли на задний план, а в душе возникла уверенность в собственных силах и желание сделать что-нибудь хорошее. Описать всю гамму ощущений было непросто: это как в жаркий день нырнуть в прохладный пруд; или выпить залпом три чаши островки, сохранив при этом ясность мыслей; а еще это чувство после разминки, когда мышцы легонько покалывает перед марафонским забегом; а может, это сродни жару, что возникает, когда сжимаешь  в объятиях любимую девушку и, целуя ее, чувствуешь, как она отзывается… Но все чувство можно свести к одному емкому слову «счастье». Простое беспричинное счастье, которое давалось всем даром. Чувство стало стихать, и Сергей наклонился было к цветку чтобы понюхать еще раз, но внезапно раздумал. Ему захотелось сохранить в памяти именно первые ощущения, ведь второй раз чувства уже не будут столь яркими.