Тейлор XVII - Виталий Хонихоев

мясным фаршем и капустными листьями – лежал тот самый червячок, которого Мясник внедрила в тело Виктории. Но сейчас сама Мясник не узнала бы его. Он был намного больше, почти с палец толщиной и из его тела вырастали странные конструкции, больше всего похожие на антенны.

- Эми! – стук в дверь заставил ее убрать контейнер в ящик стола: - тебе пора в больницу! Подбросить тебя?

- Да! Я сейчас! – отвечает она. Что же, не было бы счастья, но несчастье помогло, Вики запретили выходить из дома. Только по делам. Потому для нее даже отнести Эми в больницу – было возможностью вылететь из клетки и пронестись над городом, а по дороге – возможно даже залететь куда-то, перекинуться с Дэном парочкой фраз, или посидеть в кафе минутку-другую. Так что теперь Вики воспринимала это не как рутину или надоевшую обязанность, а как развлечение.

Эми выходит из комнаты, набросив накидку Панацеи на плечи. Смотрит на Викторию. Боже, как она прекрасна, думает она. Просто девушка, просто стоит перед ней, слегка наклонив голову набок и глядя на нее вопросительно и каждый изгиб ее тела, каждая пора ее кожи, ее легкая улыбка, ее распахнутые навстречу миру глаза … это совершенство в своем крайнем выражении. Эми знает тело Виктории, так, как не знает никто в мире, она знает его до мельчайшей клеточки и она единственная может сказать что ей нравится в ней все. Дэн – просто обожатель, он не видит дальше кожи, дальше эпителия, ему нравится внешность, но он не в состоянии оценить качество и красоту кровеносных сосудов, соразмерность и гармоничность печени и почек, идеальный изгиб позвоночного столба… никто не может. Только она. А потому она – найдет этого Мясника и убьет его. Вернее – не совсем убьет. Скорее накажет. Потому что никто не смеет портить тело Вики. А Мясник – десять тысяч раз пожалеет о своем решении надругаться над Вики своим червяком.

Эми слабая девочка, но Панацея… о, Панацея может сделать так, чтобы Мясник – жил. Но не мог шевельнуться. Не мог даже глазом моргнуть. И все чувствовал. Все слышал. Все понимал. И тогда – он останется жить, но в то же время он умрет. Перестанет существовать как Мясник. Останется только безвольный овощ в больничной кровати, пускающий слюни и не умеющий контролировать собственный мочевой пузырь. Все что ей нужно – просто прикоснуться к его коже. Для этого нужно определить его личность. А для этого она и усиливает червяка-маячка. Она сможет определить кто именно надругался над Вики и уничтожить его. Нет, не так – наказать. Боль могут чувствовать все, даже насекомые и простейшие организмы. Но вот страдать… страдать могут только высокоразвитые виды. Мясник – будет страдать.

- Я готова. – говорит Панацея: - сегодня я освобожусь пораньше, у меня школьный проект не закончен.

- Отлично. Я подожду и заберу тебя. – сияет Виктория и Эми невольно улыбается в ответ. Чуть-чуть, уголками губ.

Глава 30

Глава 30

Интерлюдия

Эмили Пиггот дождалась пока последней из героев Протектората не выйдет из помещения, закрыв за собой дверь комнаты для брифингов. Она устало потерла виски кончиками пальцев. Руки слабо подрагивали, во рту было сухо, а все вокруг начинало ее раздражать. Верные признаки того, что ей было нужно пройти гемодиализ. Снова. Она закрыла глаза. Два часа лежать пока машины перекачивают и очищают твою кровь, не двигаясь… эта процедура не успокаивала. Хотя в последний раз ей даже удалось немного подремать. Наверное старость.

- Директор? – заместитель Реник. Сейчас начнется настоящий брифинг. Эмили недолюбливала паралюдей. Они были невыносимы как специалисты, как подчиненные, как солдаты. СКП – по сути своей вооруженные силы, здесь должна была царить армейская дисциплина, приказ и порядок. Но паралюди в Америке были чем-то вроде звезд кино и телевиденья, одевались в тематические костюмы, заботились больше об имидже, чем о деле. Какому солдату взбредет в голову напялить на себя трико?

- Знаешь, Реник, я порой начинаю жалеть, что у нас не Янгбан. У них в Китае все просто – либо ты винтик в боевой машине, либо тебя нет. Никто и никогда не видел паралюдей Янгбана в разноцветных костюмах. Они просто эффективны и все тут. Им отдают приказ, они идут и исполняют. Как и положено. – вздыхает Эмили: - а у нас что? Заповедник клоунов.

- Так уж сложилось, мэм. – пожимает плечами Реник: - даже Триумвират вынужден следовать этим правилам. Умники из Think Tank полагают что это помогает кейпам Протектората раскрыть свои способности.

- У меня проблемы, Реник. – говорит Пиггот, не слушая его. Она закрыла глаза и вздохнула еще раз: - у нас всех проблемы.

- Я знаю, мэм. – Реник обошел стол, отодвинул стул и сел на него, скрестив ноги и откинувшись на спинку. Эмили открыла глаза и покосилась на него. Офис Коста-Браун в штаб-квартире как обычно перевел все проблемы с больной головы на здоровую. А ведь они там, у себя в Нью-Йорке даже сотой доли того, что тут происходит не понимают. Просто «действуйте в рамках инструкций» и все. А когда дерьмо попадет на вентилятор, заметьте – не если, а именно когда – вот тогда за уборку помещения будет отвечать именно она, Эмили Пиггот, директор Северо-Восточного филиала СКП в Броктон-Бей. Этот город – конец карьеры, самая высокая концентрация паралюдей, при этом восемьдесят процентов – злодеи. И вместо того, чтобы направить сюда дополнительные силы, ну или на недельку попросить Александрию в гости зайти – штаб-квартира просто закрывает глаза на происходящее. И не надо думать, что она наивная девчонка, она прекрасно понимает сложившийся в городе хрупкий баланс сил, сдержек и противовесов… территорий и сфер влияния. Одним визитом Александрии или Эйдолона ничего не решишь, даже если пересажать всех паралюдей злодеев. Свято место пусто не бывает, завтра другие банды появятся. Сам город по себе гнилой, отравленный, подыхающий на побережье зверь, отравляющий все вокруг своими миазмами. Она искренне ненавидит этот город и его обитателей, паралюдей, злодеев, которые не дают ей покоя, героев, которые ничего не могут сделать как приказано, а вместо этого играют в свои игры, выпячивая собственное эго и … черт, ей определенно нужно на гемодиализ. Когда мир вокруг становится слегка желтоватым, когда ее начинает потряхивать, а кончики пальцев танцевать джигу, а самое главное – когда она начинает ненавидеть всех