100 великих сокровищ - Надежда Ионина

Во время своего последнего путешественника французский купец пользовался особым расположением могущественного правителя Аурангзеба. Прибыв ко двору владыки, Ж.Б. Тавернье и высшие чины из его свиты получили традиционный подарок – золото и драгоценные камни (общей стоимостью 23 187 франков).

В своем «Описании» французский путешественник неустанно расписывает богатство и роскошь двора индийского владыки: «Я трижды видел, как королю, сидящему на троне, приносили пить. На золотой тарелке, украшенной алмазами, изумрудами и рубинами, ему приносят большую гладкую круглую чашу из хрусталя с крышкой, сделанной, как и тарелка, из золота и драгоценных камней.

Вообще никто, кроме женщин и евнухов, не видит, как король ест, и только очень редко на трапезах присутствует кто-либо из его подданных, будь то князь или его ближайший родственник».

Перед отъездом Ж.Б. Тавернье Аурангзеб пригласил его по случаю своего дня рождения на праздник, который продолжался целых пять дней. И здесь двор индийского повелителя в Дели предстал перед французом во всем своем великолепии, когда вассалы преподносили своему владыке богатые подарки.

Врач Бернье и Ж.Б. Тавернье (а также некоторые другие лица) сообщали, что «этот двор пышнее, чем двор французского короля в Версале. Государь правит бескрайней страной и живет, утопая в роскоши». Во второй половине XVII века по всей Европе ходили слухи о сказочной роскоши двора Великих Моголов в Дели. Курфюрст Саксонский Август приобретал картины, отображавшие жизнь этого двора, но они его не удовлетворяли. Ему хотелось видеть все великолепие, весь блеск индийского двора реально – воплощенными в золоте и драгоценных камнях. Иоганн Мельхиор Динглингер, замечательный немецкий ювелир XVI века, и создал для курфюрста Августа шедевр – «Двор Великого Могола Аурангзеба в Дели в день его рождения» (размеры его 142 х 114 сантиметров), который находится сейчас в «Зеленых сводах» в Дрездене.

И.М. Динглингер одинаково блестяще владел искусством обработки драгоценных камней, золота и серебра. К работе над этим ювелирным шедевром с множеством мелких, покрытых эмалью кукольных фигурок мастер приступил в 1701 году. К этому времени И.М. Динглингер был уже достаточно богат. За расход материала для этого произведения (за драгоценные камни и золото) ему нужно было платить самому, как и за труд подмастерьев. Кроме золота и серебра, немецкому ювелиру потребовалось 4909 бриллиантов, 164 изумруда, 160 рубинов и 1 сапфир. Он трудился вместе с двумя своими братьями – Георгом Фридрихом и Георгом Кристофом – и 14 помощниками в течение семи ет, а в марте 1709 года преподнес свое творение Августу Сильному, который оценил его в 60 000 талеров.

«Двор» делится на три отделенных друг от друга внутренних двора. Первый внутренний двор устлан серебром, второй – золотом, а в третьем на троне восседает сам великий Аурангзеб, окруженный своей свитой. К его богато украшенному павильону приближаются князья со своими приближенными и слугами, несущими дары.

60 000 талеров, заплаченные ювелиру Августом Сильным, не была слишком высокой ценой. Что же касается художественного исполнения этой самой крупной работы И.М. Динглингера, то цены ему просто нет.

Индюк-курильница из Мексики

Христофор Колумб, вернувшись в Европу из своего плавания к берегам Америки, показал при дворе испанского короля несколько изделий древнеамериканских ювелиров, привезенных с новооткрытых островов. Эти предметы сразу же возбудили всеобщий интерес, так как были сделаны из золота, но образованные люди Европы (среди которых был и немецкий художник А. Дюрер) сразу же поняли, что неизмеримо более ценными, чем сам металл, были художественные достоинства этих произведений.

Некий полковник Ла Роса приказал переплавить в слитки более 5000 золотых бабочек, каждая из которых весила около миллиграмма. Эти создания древнеперуанских индейцев настолько легки, что, запущенные в воздух, могли некоторое время парить над землей.

В 1813—1816 годы Михаил Лазарев, тогда еще капитан, на фрегате «Суворов» совершал плавание к русским владениям в Северной Америке. На обратном пути корабль зашел в Перу, и в этой стране, как записано в документах М. Лазарева, «26 января… приняли различные вещи из древностей прежних инков… от вице-короля маркиза де Абагадиль с письмом». В числе этих вещей русскому «Государю Императору были присланы золотые фольги пять штук, шариков золотых шесть, в том числе один больше и один полушарик». Все эти вещи впоследствии были переданы в Эрмитаж, но, к сожалению, в запасниках музея они пока не обнаружены. Зато подлинным шедевром является небольшая серебряная фигурка индюка с веерообразным хвостом и опущенными по бокам крыльями.

Индюк стоит на филигранном подносике-поддоне, к которому прикреплен посредством двух винтов на гайках. Индейский ювелир сделал ноги и голову птицы массивными, отлив их, по-видимому, способом «потерянного воска». Все остальные части его туловища, как и сам поднос, сделаны филигранью, причем овальные и спиральные филигранные нити довольно толстые.

Высота изделия – всего 11 сантиметров, а вес его – 650 граммов. К туловищу индюка, сделанного из белого блестящего серебра (без каких-либо следов потемнения, окиси или копоти), прикреплены большие изогнутые крылья, на верхней части его шеи – узкий ошейник из двух крученых проволок, около груди – второй (большего диаметра).

На голове индюка находится петля, к которой мастер-ювелир прикрепил короткую серебряную цепочку с пуговкой, украшенная эмалевыми вставками. В середину пуговки вложен небольшой кусочек материала красного цвета. Р.В. Кинжалов, известный исследователь искусства американских индейцев, предполагает, что цепочка использовалась для открывания этой вещи, потому что само тело индюка горизонтальным разрезом делится на две половины.

Сам разрез оформлен в виде двух находящих друг на друга колец, сделанных из широкой серебряной ленты и около хвоста скрепленных довольно большим шарниром. Благодаря ему, верхняя часть индюка, служащая крышкой, может быть опрокинута назад, после чего можно заглянуть в нутро птицы.

Серебряная фигурка индюка, по предположению Р.В. Кинжалова, служила курильницей. Внутрь ее должны были накладываться раскаленные угли, на которые насыпались благовонные смолы. Дым выходил через филигранные верхние части туловища и грудь индюка, однако на изделии следов использования его именно в качестве курильницы не видно.

Фигурные курильницы в форме животных или птиц были известны ученым по культурам народов Переднего Востока. От арабов, завоевавших часть Испании, они попали к жителям Пиренейского полуострова, а затем и в испанские колонии в Америке.

Подносик шириной 15,5 сантиметра, на котором укреплена курильница, имеет волнистые края с чисто барочным оформлением, а середина его выполнена филигранной техникой. Он стоит на трех литых маленьких ножках, массивных и слегка изогнутых. Подставки такого рода были очень характерны для изделий мексиканских мастеров-ювелиров конца XVIII века. Именно эта черта, а также ряд других художественно-технических деталей дает ученым основание предположить, что курильница изготовлена в Мексике, а не в Перу, как это сказано в документах М. Лазарева. Вице-королем Перу в то время был Х.Ф. Абаскаль (хотя в документах он именуется почему-то Абагадилем), и он, конечно же, знал о происхождении этого изделия. Во всяком случае никак не мог спутать с изделиями древних народов Перу. Сейчас в музейных собраниях России подобных образцов мексиканского искусства почти не имеется, поэтому индюк-курильница является поистине бесценным шедевром.

Рака Александра Невского

Вывоз раки великого князя Александра Невского после вскрытия мощей. 1922 год

«Согласно предписанию Райкома от 9 мая 1922 года, направляются в ваше распоряжение товарищи Урбанович и Наумов с инструментами для участия в вскрытии мощей в Александро-Невской лавре».

Похожие документы от Петроградского райкома имели еще девять слесарей-железнодорожников и ювелир А. Семенов. И ближе к полудню 9 мая 1922 года дюжина удальцов-умельцев прибыла в Лавру. К тому времени там уже собралось много людей. Были среди них делегаты от верующих города и уезда, представители от Петроградского исполкома и губкома, представители агитотдела, радетели от Общества охраны памятников старины и медицинские эксперты… Чуть поодаль от толпы держалась группа священников во главе с митрополитом Вениамином.

Ровно в двенадцать часов приступили к вскрытию мощей благоверного князя Александра Невского – вскрытию, которое больше было похоже на публичное осквернение.

Да, можно разрушить города, даже сотни городов, сжечь тысячи книг, разгромить музеи, уничтожить или похитить находящиеся в них произведения искусства. Но нельзя уничтожить само искусство и память народную. Александр Невский – один из достойнейших сынов Древней Руси, славный своим благочестием и храбростью в боях, заслуги которого велики и перед Церковью, и перед Отечеством.