Зима в зеркалах - Наталия И. Новохатская

причем за эфемерную плату, Владлена отнюдь не спешила ответить на чувства. Однако приз представлялся заманчивым, Леша не считал вечер потраченным, спокойно курил в салоне и слушал одну радиостанцию за другой.

Когда Владлена показалась у дверцы и объяснила, что погоревшую подружку ввели в кабинет и просили подождать, Леша пригласил соседку посидеть рядом и послушать охренительную историю по радио "Навигатор" – милый дамский голос повествовал о взрыве, пожаре и найденных полумертвых телах на далекой окраине столицы.

– Во дают! – с восхищением информировал Леша. – Этот тип пропал, думали, что его прикончили, а он оказался живехонек, но недолго, потому что взорвался сегодня, его обнаружили на пожаре. Второй сдвинулся и вообще чушь несет – что их какая-то секта взорвала и пожгла. А может и не чушь. Кстати, Владочка, твоя подружка, она случайно не из того пожара выпрыгнула? Сознавайтесь, девочки, пока не поздно, я никому не скажу!

– Я не удивлюсь, – ответила Владлена, прислушиваясь к переливам голоса корреспондентки, ведущей занятный репортаж. – Давай на радиостанцию позвоним и доложим, будет еще одна сенсация. Бедный Алексей, тебе, наверное, скучно с нами. Сейчас девушку подберем, а завтра заходи в гости, с меня причитается.

Дальнейший разговор свернул в другое русло, пока радиопередача шла вполголоса свои чередом. Вскоре Владлена пошла подобрать пострадавшую подругу и привела ее в машину со свежим гипсом, зафиксировавшем руку под странным углом, и несколько осовевшую от положенного обезболивающего укола. О взрыве и оживших покойниках разговора не склеилось. Владлена занялась бедной девкой, а Леша посчитал неудобным позобновлять нескромные шутки в присутствии травмированной свидетельницы.

Вернувшись к себе и уложив Татьяну на диване в кабинете Ангелова, Владлена выпроводила Алексея и взялась за телефон всерьез. "Что бы там ни произошло на самом деле, но подруга Малышева будет рада узнать, что Татьяна уцелела на пожаре," – думала Владлена. – "Кто бы ни устроил, она сама или ожившие мертвецы! Во всяком случае, я надеюсь, что не Катя, но спросить не мешает."

Однако ни по одному телефону Катя Малышева не ответила.

Ночь в куполах

Очень поздно вечером, практически ночью, оба компаньона ООО (общества с ограниченной ответственностью)"Аргус" съехались под сень купола из разных экзотических мест и без долгих приготовлений приступили к генеральной разборке, невзирая на поздний час. Весь персонал, служащий «В куполах» успел давно разбрестись, в маленькой «людской», помещении для отдыха и чаепитий, сидели лишь доверенный водитель Кормильца Вали, Антон и гость хозяина – мощный черномазый малый по имени Миша, привезенный генеральным директором не откуда-нибудь, а прямиком из сумасшедшего дома.

Правда, слово за слово Антон постепенно выяснил, что Миша не пациент, а бывший служащий того дома, к тому же одно время работал в такси, так что у них нашлось о чем поговорить кроме феерических событий и взвинченного состояния обоих владельцев предприятия. Миша вообще считал, что ничего особенного не произошло, бывает и хуже, а компаньоны, как повздорили, так и выяснят отношения, милые бранятся – только тешатся. Антон сомневался, он выслушал много нареканий в адрес Кати Дмитриевны, выраженных весьма энергично. Особо круто шеф бранился, когда узнал, что она пребывает на радиостанции и готовит передачу, не спросивши его мнения. После визита в уютный филиал сумасшедшего дома, предпринятого по наущению Кати и с помощью Миши, шеф Валь Михайлович перестал считаться с цензурой и грозил компаньонке изощренными карами, но обращался не в пространство, как ранее, а непосредственно к загадочному Мише.

Однако, когда Катя Дмитриевна пришла своим ходом "в купол", в мокрой шубе и без шляпы, Валентин Михайлович не то чтобы сменил гнев на милость, но понял, что усталую путницу надлежит сначала поить-кормить и расспрашивать, потом уже совать в печь. Именно так поступали в сказках хозяйки избушек на курьих ножках, гостеприимные бабушки под общим именем Яга. О чем вовремя напомнила Катя.

– Это я, значит – баба Яга!?! – с деланным восторгом произнес Валя-Кормилец. – И пришла ты ко мне, дитятко, в избушку на курьих ногах после трудов сильно праведных! Хорошо, пусть будет так, но табельное оружие сдай Антону, смотреть на него не желаю! Антоша, голубчик, сделай милость, развинти, почисть и убери с глаз долой, можно навсегда! И запомни, у нас такого никогда не было, не то – под монастырь! Оно не лизензированное, запрещенное, и вообще ты не знаешь, что это такое, понял?

– Неужели кому-то в голову попали? – с интересом спросил Антон. – Тогда конечно. Поэтому и запрещенное.

– Бери, братец мой, и не строй предположений, – сухо объяснил Валентин Михайлович. – Делай, как сказано, а нам побеседовать надо, конфиденциально. Пошли, дитя!

– Скажи сразу, что с ним будет? – спросила Катя, едва сбросив мокрую шубу у компаньона в кабинете. – Хоть нечаянно вышло, сам понимаешь, но мне не по себе.

– Понятно, что не намеренно, иначе не попала бы, – успокоил компаньонку Валентин. – Извини, дитя, но утешить нечем, прогноз непредсказуем. Скорее всего, он скоро очнется, но никто не знает, в каком состоянии. Однако ты особо не плачь, не знаю, что лучше, непредсказуемое состояние или долгая отсидка. А дружок наш Брагин наработал на всю катушку, если только ты не сочинила и не подставила беднягу вместо себя. На его совести, которую ты удачно распылила вместе с сознанием, знаешь сколько народу? Давай загнем пальчики: первый – каскадер Алибегов, у них большие барыши не поделились на ипподроме; второй – Веня Малик подвернулся под руку; третий – соратник Истомин, потому что слишком много знал и больше не хотел; ну а в четвертых, они взорвали твою Таню вместе с домом – ты что, не уловила? Не считая налёта на нефтехранилище, вкупе с намерением прихлопнуть тебя лично и положить трупик в заметную машину. Это так, детские шалости под занавес.

– Откуда ты это взял? – удивилась Катя.

– Ты меня в дурдом направила, помнишь? – напомнил Валентин. – Ушибленный юноша рассказал, сначала докторам, потом мне и Мише твоему. Нас санитары пустили по блату, и отец Флориан подоспел. Но у того тайна исповеди, он не конкурент. Доктора не поверили, назначили лечение. Мне стало относительно ясно, потому что сразу догадался о какой-такой колдунье Никита твердит в бреду до исступления. Это ведь ты, матушка, довела Брагина до последних крайностей, а что избавила от заслуженного наказания… Это дело десятое, можно сказать, что проявила милосердие. Опять же похвально, но зачем меня за нос водила? На радио поспешила, застолбить версию, подождать нельзя было?

– Это Ирка торопилась, у нее руки чесались, а знаешь, что бы она без меня там наболтала? – объяснила Катя.

– Ладно,