Фантастика, 1985 год - Сборник

Поразительно, сказал тогда Калашников, как он смог в те годы увидеть и понять нечто, остававшееся скрытым от ученых еще более полувека. Сколько ни размышлял, он не мог найти этому более или менее правдоподобного объяснения. Разве что Толстой имел доступ к каким-то неизвестным или погибшим позднее материалам? Не знаю, насколько справедливо это предположение, не хочу гадать впустую. Пусть на этот вопрос отвечают другие. Моя роль в данной истории.уже сыграна: третий рассказ Аэлиты перед вами [Напомню вкратце сюжет романа. Инженер Лось и красный командир Гусев отправляются в яйцеобразном космическом аппарате на Марс и обнаруживают там древнюю умирающую цивилизацию. Недовольный восторженным отношением своих соплеменников к землянам, верховный правитель Тускуб отсылает их.на загородную виллу и поручает заботам своей дочери Аэлиты. Аэлита обучает Лося и Гусева языку марсиан и расскагывает о древней истории планеты. Оказывается, что марсиане являются потомками двух рас - аолов, населявших в первобытные времена Туму (Марс), и атлантов, бежавших со своей погибшей во времена потопа родины. Между Аэлитой и Лосем вспыхивает любовь. События развиваются почти молниеносно: в столице начинается восстание, и Гусев становится во главе его.

Но Тускуб, собрав силы, жестоко расправляется с рабочими-повстанцами.

Гусев бежит и находит Лося распростертым в луже крови, возле тайной пещеры, в которой он с Аэлитой скрывался от Тускуба. Аэлита, неизвестно живая или мертвая, увезена отцом. С раненым товарищем на руках Гусев добирается до космического корабля, и они улетают обратно на Землю.

Однажды зимой, несколько лет спустя после их возвращения, Лося неожиданно вызывают на радиостанцию. Он надевает наушники и слышит голос, повторяющий на земном языке: - Где ты, где ты, Сын Неба?

Голос Аэлиты, любви, вечности, голос тоски летит по Вселенной, зовя, призывая, клича, - где ты, где ты, любовь…]…

Иха, затопив очаг, сложенный из крупных, позеленевших от времени камней, молча поклонилась и выскользнула в золотую дверцу - ушла к крылатой лодке.

Лось стоял, скрестив руки на груди, и оцепенелым взглядом смотрел на языки пламени, бросающие на стены смутные корчащиеся тени.

“Нужно завтра же лететь в город, помочь Гусеву”, - пронеслось у него в голове и тут же пропало - на плечи легли маленькие руки Аэлиты.

Лось порывисто обернулся и встретился взглядом с огромными зрачками пепельных глаз. В их влажной глубине дрожали отблески огня. Бледно-голубоватое лицо с резкими тенями смягчалось в оранжевых отсветах пламени.

– Пойдем, - тихо, одними губами, произнесла Аэлита, и ее маленькая сухая рука потянула его за собой.

Аэлита и Лось сидели на краю бездны. Солнце уходило за острые вершины. Резкие длинные тени потянулись от гор, ломались в прорывах ущелий. Мрачно, бесплодно, дико было в этом краю, где некогда спасались от людей древние аолы.

– Когда-то горы были покрыты растительностью, - сказала Аэлита, - здесь паслись стада хашей, и в ущельях шумели водопады. Тума умирает. Смыкается круг долгих, долгих тысячелетий. Быть может, мы - последние: уйдем, и Тума опустеет.

Она замолчала. Солнце закатилось невдалеке за драконий хребет скал. Яростная кровь заката полилась в высоту, в лиловую тьму.

– Но сердце мое говорит иное. - Аэлита поднялась и пошла вдоль обрыва, поднимая клочки сухого мха, сухие веточки.

Собрав их в край плаща, она вернулась к Лосю, сложила костер, принесла из пещеры светильню и, опустившись на колени, подожгла травы. Змеиный хвост дыма взвился кверху.

Где-то среди теряющихся в темноте скал раздался пронзительный крик, и с утеса сорвалась крупная тень. Лось вздрогнул.

– Не бойся, Сын Неба, - это всего лишь испуганный ихи, - успокоила его Аэлита. - Он не причинит нам вреда.

Лось машинально проследил в черном небе силуэт хищной птицы и тяжело вздохнул.

– Тебе плохо, Сын Неба, - прошептала Аэлита. - Почему? Скажи мне…

Лось не ответил, завороженно глядя на встающую над блестящим льдом остриями скал мрачную красноватую звезду.

Ее недобрый взгляд будил в нем смутное беспокойство.

Аэлита опустилась перед ним на колени. Ее грудь взволнованно дышала под черными складками платья, бледное удлиненное лицо чуть подрагивало, слегка приподнятый нос и мягкий рот были по-детски нежны. Огромные, полные печали глаза искали ответа, манили, тянули в свою глубину.

Прошли долгие минуты. Потом, будто очнувшись, Аэлита заговорила.

– Я должна рассказать тебе… - голос ее прервался, - прежде, чем ты покинешь меня. Ты уйдешь, я знаю, но, может быть, прежде, чем нас разлучат…

– Кто?! - с недоумением и тревогой воскликнул Лось.

– Не сразу, - ответила Аэлита, - сейчас отец занят тем, что убивает в городе рабочих, которыми руководит Сын Неба. Он яростен и могуч, как все вы, но он не устоит: сила всей Тумы в руках Тускуба. Затем он вспомнит и обо мне. На мне запрещение, я посвящена царице Магр… По древнему обычаю, страшному закону Магр, женщину, преступившую обет посвящения, бросают в лабиринт, в колодец. Ты видел его… Но я не могу противиться любви, Сын Неба…

– Не бойся, - Лось успокаивающе погладил Аэлиту по руке. - Не бойся. Мы на Земле и не такое видали. Если ты опасаешься, что Тускуб найдет пас, завтра же переберемся в другое место. Пустых домов у вас много, а теперь будет еще больше. Улетим за горы. А вернется Гусев, то и вовсе к нам на Землю. Только бы Алексей Иванович вернулся невредимым. Нужно обождать еще день.

Лось замолчал. В его голове пронеслись картины восставшего города, возбужденные лица, Гусев с маузером, потный, скалящий зубы, шумно хлопающий по плечам окружавших его марсиан. Видения вспыхнули и. погасли, затушенные одурманивающей тишиной ночи, блеском костра и близостью Аэлиты.

Держа Лося за руку, она пристально, с каким-то странным выражением смотрела на него.

– Полюби меня, Сын Неба, - тихо произнесла Аэлита, голос ее дрожал, страсть и отчаянье слились в нем, - я хочу узнать любовь - единственное счастье, отмеренное в жизни женщине. Наши мужчины не умеют любить, взгляд их туманится от дыма хавры, и груз тысячелетий отнимает желание и силы жизни. Только ты можешь сделать меня счастливой…

Голос Аэлиты прервался, приникнув к плечу Лося, она обхватила руками его шею. Лось молча прижал к себе ее дрожащее тело, стал гладить по спине, плечам, волосам. Через минуту, уняв дрожь, Аэлита отстранилась и сказала:

– Прежде я должна рассказать тебе… Это будет мой третий и последний рассказ, - она как-то резко и отрешенно произнесла слово “последний”, так, что пронзительная тоска сжала сердце Лося, дернулись губы, но он промолчал, пораженный непререкаемой силой ее голоса.