Любовь — прекрасная незнакомка - Анита Берг

— Алекс! — отбивалась она смеясь, так как он уже начал приводить свою угрозу в исполнение. — Алекс, что подумают слуги?

— Анна, я люблю тебя! Только англичанка способна в подобный момент беспокоиться о мнении слуг.

Две счастливые недели они провели одни на своем острове.

Дни так и мелькали. Они плавали, бездельничали, загорали, ели и пили. Энн не могла припомнить, когда еще она была так счастлива.

Любовью они занимались утром, днем, вечером и ночью. Время проходило в облаке страсти и все новых любовных заверений. Алекс был поглощен своим чувством к Энн, а она стремилась к нему с не меньшей силой.

Как-то он застал ее перед зеркалом — она внимательно разглядывала свое лицо.

— С чего это ты такая задумчивая и серьезная, дорогая?

— У меня черные круги под глазами.

— Но это ведь хорошо! У нас, если у женщины нет черноты под глазами, люди начинают поговаривать, что муж не уделяет ей достаточно внимания.

— Ты шутишь!

— Это правда. Мы очень серьезно относимся к сексу.

— Кажется, я тоже придаю ему все больше значения.

— Значит, ты становишься настоящей гречанкой!

Засмеявшись, он нежно поцеловал ее.

Глава 6

Через две недели после их возвращения в Лондон Энн стояла в оформленной по ее эскизам гостиной и напряженно ждала прихода Алекса. Переставив в третий раз вазу с цветами, она подумала, что у нее нет никаких оснований для волнения: дом выглядел замечательно, но ей необходимо было услышать одобрение из его уст.

Перебирая цветы, она улыбнулась своим мыслям. У нее не было никаких сомнений относительно того, что с ней произошло: Алекс стал центром ее жизни. Случись с ним что-нибудь или если бы их отношения изменились к худшему, ее собственная жизнь утратила бы всякий смысл. Она снова стала «маленькой женушкой», правда, гораздо более привилегированной. Энн пожала плечами. Фей, кажется, права: без мужской поддержки ей, вероятно, не выжить бы в большом мире. И тем не менее этот дом она создала сама, своими руками. Все здесь сделано по ее выбору, в соответствии с ее решениями. Бен никогда не допустил бы этого. Она с полным правом может гордиться своим успехом. Отступив немного, она залюбовалась своими цветами — их расположение наконец удовлетворило ее.

Стук автомобильной дверцы вернул ее в настоящее. Она услышала стремительные шаги Алекса на лестнице, бросила быстрый взгляд в зеркало в деревянной раме в стиле чиппендейл и пригладила волосы. Ее сердце забилось, когда ключ заскрипел в замочной скважине.

— Анна! — закричал он, появляясь в дверях с огромным букетом его любимых красных роз. — Анна! Наконец-то у нас есть настоящий «дом Анны», куда я смогу возвращаться после работы!

Рука об руку они обошли весь дом до погреба. Открыли каждый встроенный шкаф. Повернули каждый кран. Осмотрели весь фарфор и постучали по каждому хрустальному бокалу. Пощупали ткань занавесей. Покачались на пружинах кроватей. Проверили освещение. Энн была рада, что так старалась во всем добиться совершенства, — Алекс был строгим судьей.

— Идеально! — наконец объявил он и, позвонив Робертсу, велел подать шампанского. — Послушай, Анна, ты мне чего-то еще не сказала?

— Что ты имеешь в виду?

— Эта чудесная детская, так красиво расписанная, полная игрушек, — для кого она?

— Ах, вот ты о чем! Она для моих внуков, когда они будут гостить у нас.

— А-а-а! Что ж, я с удовольствием стану приемным дедушкой, если не могу быть никем другим.

Он улыбнулся Энн, но, как ей показалось, довольно натянуто. Она не знала, почудилось ей или в его голосе в самом деле прозвучало сожаление о возможном ребенке. Ей хотелось бы набраться храбрости и спросить у него, о чем он подумал, но, как всегда, из опасения, что ее вопрос всколыхнет прошлое, она не решилась.

Момент был упущен. Они перешли в столовую, чтобы впервые пообедать в новом доме.

После медового месяца в Греции и радостного возбуждения от переезда в новый дом вскоре они возобновили свою привычную лондонскую жизнь: всю неделю проводили в городе, а в пятницу уезжали в Гэмпшир. Каждый уик-энд у них был полный дом гостей. Снова они редко оставались наедине, и счастливое время на греческом острове уже начинало казаться сном.

Совершенно неожиданно Алекс заявил, что «Кортниз» ему больше не нравится и он собирается подыскать новое поместье. Его служащие огорченно вздохнули: «Кортниз» был уж третьим имением Алекса, и приобретение нового означало бы дополнительную работу для всего персонала. Энн расстроилась. Она успела полюбить этот дом, причем не только из-за его архитектурных красот, но главным образом из-за связанных с ним воспоминаний о первой волшебной неделе, которую они прожили там вместе.

Алекс, привыкший к уступчивости Энн, был удивлен ее энергичным противодействием. Она дошла до того, что разорвала красочный проспект, рекламирующий какое-то роскошное поместье. В том, что Алекс разочаровался в «Кортниз», была и ее вина: успешно отделанный ею лондонский дом совсем затмил их деревенское жилище. Алекс жаловался, что «Кортниз» больше походит на дорогой отель, чем на частное владение со своей особенной атмосферой. Они сошлись на том, что Энн займется переделкой и оформлением «Кортниз». Если результат удовлетворит Алекса, они останутся, если нет — уедут.

Перед Энн стояла сложная задача: она должна была улучшить дом, построенный с большим искусством. Кроме того, в нем постоянно жили, поэтому было очень трудно организовать его ремонт и отделочные работы, не слишком нарушая привычный ход жизни.

Но стремление к совершенству уже стало второй натурой Энн, оно проявлялось и в ее заботах о собственной внешности. Теперь ей предстояло выступить и в качестве организатора. Работы вскоре начались, причиняя минимальные неудобства для постоянно живущих в доме и приезжающих туда на уик-энд.

Алекс всегда утверждал, что «Кортниз» не хватает души. По мнению Энн, причина заключалась в необыкновенном совершенстве имения: сам дом и его обстановка были выдержаны в едином стиле, будто его бывший владелец все приобрел в огромном универсальном магазине и одним махом обставил особняк сверху донизу. Дома, думала Энн, должны меняться вместе с живущими в них поколениями. Каждое из них накладывает на жилище свой отпечаток, приобретая, отбрасывая и добавляя что-то по своему вкусу. И Энн приняла решение смешать стили и эпохи, поставив, например, викторианский диван с подлокотниками рядом с карточным столом в стиле чиппендейл, а напротив поместить современный итальянский кофейный столик. Картины старых мастеров повесили в непосредственной близости от полотен модернистов. Это был смелый шаг, и многие пуристы его осудили. Но в результате получился дом, а не музей, и Алекс его одобрил. Все домочадцы вздохнули с облегчением.