Золото Каралона - Александр Цуканов

А через год спросим по делу. Нет – так и разговор короткий.

Джем недоволен. Но предложение смотрящего по Магадану поддержал якутянин Бабай. Вступился Чора, находкинский вор, поднявшийся на крышевании рыбаков, их долгое время щемили местные отморозки.

– Рисковый ты, Леха! Уважаю таких, – говорит он. И все вроде бы соглашаются.

Шуляков вместе с охранниками играет в бильярд, щелкает миндаль, от водки отказывается.

– Чемпион не чета нам! У него строгий режим, как на зоне… Ха-ха-ха, – басит охранник Чоры, здоровущий бугай. Перед ним на столике куча пустых рюмок.

– Я пиво люблю. С него голова не болит. – Шуляков отшучивается. Напарнику по бильярду негромко говорит:

– Бугаина, а с пяти шагов в цель не попадет, как только Чора терпит.

Серый – Сергей Митяхин, старший в охране Джема, подмигивает ободряюще. Говорит внятно вполголоса:

–У некоторых башка пустая, болеть нечему.

– Это ты мне?

– А что, у тебя разве пустая?

Серый – победитель первенства Приморья по карате. Он смеется показно.

– Сашок, пойдем, пошепчемся.

Выходят в пустой полутемный зал ресторана. Воры сидят в малом банкетном зале.

– Тренируешься?

– Да, постоянно. Хочу снова на областных выступить в среднем весе, если килограмма четыре сброшу.

– У нас интересная тема пошла. Бои без правил. Слыхал, наверное…Призовые в долларах. Участие тоже оплачивается.

– Спасибо, Серый. Занятно. Я переговорю с Кнехтом, он бывает непредсказуем. Хочется поспарринговать серьезно. Мне самому интересно: бокс или карате?

– Заметано. Свяжемся. Вот номер, звони, оставляй сообщение…

Авторитеты выходят по одному. Кнехт, как инициатор сходняка, идет последним. Он улыбается, но Шуляков догадывается.

– Что, крепко подсыпали перцу?

Кнехт усмехается.

– Хабур-чибур. Придется снова привлекать кого-то со стороны. Делиться.

Неожиданно подходит Витим.

– Без обид, брат. Я сам с проходняка старательского начинал в Забайкалье. Тему знаю.

Обнялись, словно и не было жесткого спора, разошлись по машинам.

Глава 30. Тенька

Аэропорт Сокол

Амир, в свитере и толстых штанах, идет к зданию аэровокзала. Встречающие в теннисках, пиджаках, на градуснике плюс двадцать по Цельсию.

– Что ж ты мне не сказал! Морозы, морозы… – Выговаривает Озоев Кахиру. – Я как чучело. Придется ехать в магазин за летней одеждой.

– Советы давать – дело неблагодарное, брат Амир, – отвечает Кахир на ингушском. И тут же негромко: советовал не связываться с Каримом, а все мимо ушей. На русском громко командует водителю: – Давай, Ильяс, рули на проспект к универмагу. Шопинг для шефа устроим.

Здесь, на Колыме, Кахир ведет себя совсем по-другому, нежели в Москве. Он теперь на короткой ноге с прокурорским работником в Магадане, обнимается с ментами, пошучивая и посмеиваясь над их нелегкой работой, когда все вдруг стали либо бандитами, либо спекулянтами-коммерсантами.

Вечером в гостиничном номере Кахир поясняет, что давить на Цукана, председателя артели – ему не с руки, друг детства. А главное, его отец – Аркадий Цукан, которого на Золотой Теньке многие знают.

– Я не пойму, в чем проблема! Банк «Восток» предоставил полномочия на основе лицензии по приобретению драгметаллов. И цена хорошая. Какая им, хрен, разница… Поеду сам, проведу переговоры. Я умею убеждать людей, а то и поприжать.

В поселке Тенька в артельной конторе Озоев председателя не застал. Женщина-бухгалтер, удивленно оглядев Озоева, без тени смущения поясняет, что Иван Цукан поехал по участкам и будет только к вечеру.

– Найду на участке, – уверенно говорит Озоев. И улыбается, как привык это делать, даже когда что-то не по нутру.

По щебневым грунтовкам, вздымая пыль, шумит колесами огромная «Тойота-4Runner». Мелькают полуразрушенные поселки, один участок, другой.

– Ильяс, что за подвеска у твоего монстра, у меня задница в синяках!

– Да, у «Раннера» подвеска жесткая, зато служит долго, – похвалил машину водитель. – Я привык. Зато по грязи и снегу, как танк прет. Если радио мешает, вы скажите, я выключу. Нам до Колова немного осталось.

В Колове дежурная поясняет:

– Цукан на дальнем участке Пионер. Там случилась авария с вашгердом.

Черный джип, грохоча по отвалованной гальке, подкатывает к промприбору. На приветствие Амира никто не откликнулся. Цукан в темно-синей спецовке, словно бы позаимствованной у северокорейцев, выдвинулся вперед, вглядываясь в смуглолицего мужчину.

– Плохо гостей встречаете?

– У нас говорят: незваный гость – хуже татарина, – тут же отшутился Цукан без улыбки, не ожидая ничего хорошего от встречи с незнакомцем кавказских кровей.

– Тебе от Кахира привет. Меня Амиром зовут. Где можно перетереть один на один?

Цукан кивком головы показывает на строительный вагончик, служивший подсобкой, столовой и местом для перекуров в непогоду. Здесь в тамбуре рядком стоят резиновые сапоги разных размеров, валяются темные от пота и грязи портянки, висят вдоль стен брезентовые робы, плащ-палатки.

– Ты же умный мужик. Давай договариваться по-хорошему, ты продаешь, я покупаю.

– Мне невыгодно, почему я буду тебе продавать?

Прямой ответ обескуражил Амира Озоева, он привык, что работяги при виде его вооруженной охраны и самого автомобиля начинали клонить голову, мямлить про плохой сезон, убытки, а потом все же соглашались на тех условиях, что он предлагал.

– Не торопись, Иван Цукан. Могу перекрыть кислород, но это невыгодно всем. А тебе в первую очередь. Сто килограммов золота мне погоды не сделают, а ты можешь потерять всё. Давай завтра встретимся в Усть-Омчуге. Все спокойно обсудим. Кахир просил за тебя, я пойду на уступки в цене.

– Хорошо. Если по цене, установленной Центробанком, то нет вопросов.

Амир молчит. Он опасается, что злость, клокочущая в нем, выплеснется наружу вулканической лавой. Покупка золота через банк «Восток» составляет лишь малую часть, облагаемую налогами, после чего прибыль получается, словно шерсти клок. Настоящий доход приносит золотой шлих, купленный у старателей неофициально с заниженной пробой золота. Шлиховое золото затем можно дорабатывать на аффинажном заводе, переплавлять в мерные слитки, после чего цена становится соотносимой с ценой на Лондонской товарной бирже. Но главной занозой было то, что двести килограммов золота он обязан передать Ардулле. Он знал, что эти миллионы пойдут на закупку современного оружия, спутниковых телефонов, «птурсов», но это знание его не огорчало, он просто старался не думать об этом, вот и всё.

Амир приподнял высоко руку, щелкнул пальцами. Тут же подошел сноровисто один из охранников.

– Принеси кейс из машины.

Амир откинул крышку, словно эстрадный фокусник.

– У тебя нет денег на новую технику. А я готов проавансировать без процентов. Скажи, сколько тебе нужно?

Иван глянул на банковские упаковки стодолларовых купюр в несколько рядов и тут же машинально прикинул: сто пачек – это миллион долларов. Денег в начале сезона хронически не хватало, в банках грабительский процент, и еще докажи свою состоятельность или оформляй залоговый договор