Черный разрушитель - Альфред Ван Вогт

— Разве вы не могли оставить ее здесь? — возмущенно спросил он. — Разве не существует закона о том, что предполагаемых самоубийц нужно держать под наблюдением?

Психиатр покачал головой. Напряжение оставило его, он добродушно улыбнулся.

— Она могла попытаться совершить самоубийство в первые минуты после того, как все обнаружилось. — Он устремил на Дэна открытый взгляд. — Правильно? Ну, раз этого не произошло, дальше можно не опасаться, верно?

И потом последовали детали, подтверждающие эту точку зрения.

Женщина неразборчива в связях? Ничего страшного. Согласно статистике, со временем она вполне может «перерасти» эту нестабильность. Ее снова будут устраивать взаимоотношения с одним мужчиной, и с разгульной жизнью будет покончено. Инфантильная реакция. Трудности роста.

Объективный, спокойный, жизнерадостный — таким выглядел человек, без сомнения, являющийся ведущей фигурой в тайном заговоре андроидов.

Дэну стало любопытно. Возникло желание хорошенько приглядеться к психиатру, прежде чем подвести события к неизбежной развязке.

Что он и сделал.

А потом…

Потом вскинул пистолет.

— Доктор, мне надоело слушать вашу лживую болтовню, — сказал он. — Даю вам пятнадцать секунд, чтобы начать говорить правду.

Последовала долгая пауза. Лицо психиатра залила мертвенная бледность, но взгляд оставался настороженным и ясным. В конце концов доктор Шнейтер с кротким видом развел руками.

— Что вас интересует?

— Зачем мою сестру привезли сюда? И больше никаких уверток. Говорите все как есть.

На этот раз пауза была короче.

— Несмотря на обработку, она осталась неуправляемой. Я хотел разобраться почему.

— Что за обработка?

— Она имеет три стадии. Мы превращаем людей в андроидов.

— В каком смысле она осталась неуправляемой?

— Мы просто хотели использовать ее — как используем других женщин, — чтобы заставить ее мужа купить дорогого андроида. Именно так мы создаем свой капитал. Однако по какой-то причине Анита вышла из-под контроля и стала представлять собой угрозу.

— Угрозу… какую?

— Повторяю, она вышла из-под контроля, и мы не могли быть уверены в ней.

— Она понимала, что должна вести себя как андроид, подчиняясь только заложенной в нее «программе»?

— Обычно они понимают это, лишь когда дело уже сделано и воспоминания о прошлом практически стерты. Однако именно Анита, как нам кажется, понимала. Так это было или нет, она сопротивлялась внушению, и мы не могли рисковать.

— Вам удалось выяснить почему?

— Нет, она сбежала из больницы до того, как я сумел решить эту проблему. У меня есть теория… — Он вопросительно посмотрел на Дэна.

— Ну, излагайте.

— Единственное сравнение, которое мне приходит в голову, — сказал доктор Шнейтер, — это эпидемия «безумия», в давнишние времена охватившая Азию, однако раньше такое случалось среди рабов и других людей, которым приходилось терпеть плохое обращение.

— И что?

— Это навело меня на мысль, — продолжал доктор, — что некоторые мятежные натуры не должны становиться объектом обработки, имеющей целью превратить их в андроидов. Их следует склонять на свою сторону на основе идейных соображений.

Дэн посмотрел в блестящие глаза психиатра.

— Каких идейных соображений?

— Я поддерживаю ОБСА, — сказал доктор Шнейтер с таким видом, как будто это все объясняло. Он сделал глубокий вдох и горячо продолжил: — Вы ввязались в битву, которую вам не выиграть. Почти все получают ту или иную выгоду от использования андроидов: они превосходные слуги, они избавляют от одиночества, они защищают — поистине этому перечню нет конца. Конечно, сейчас их покупают, точно собак или неодушевленные предметы, но мы собираемся изменить ситуацию. Вы сможете купить андроида только на основе соглашения, что, выплатив вам определенную часть потраченных на него денег, он получит свободу… Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что после всего услышанного вам не удастся покинуть это здание.

— Джаррис звонил вам?

— Да, — не таясь, ответил Шнейтер.

— Не верится, что у вас хватило времени принять меры предосторожности.

— В этой больнице, — сказал Шнейтер, — кроме докторов, все андроиды. Медицинские сестры, сиделки, обслуживающий персонал… — Он резко оборвал себя. — Только осознав, насколько андроиды неутомимы, безропотны, пунктуальны и, ох, во всех смыслах хороши, я стал горячим приверженцем защиты их гражданских прав.

— Давайте обсудим, в чем моя сила, — сказал Дэн. — У меня есть запись.

— Да, это серьезная улика. Где она?

— Если со мной что-нибудь случится, она попадет в руки противников ОБСА.

— В чем же ваша слабость? — спокойным, непреклонным тоном спросил доктор.

— Джаррис, без сомнения, тайный сторонник ОБСА, поэтому меня отстранят от участия в деле. Я понимаю это и потому явился сюда как частное лицо, с целью предложить вам сделку. Моя сестра…

— Да. Так что насчет вашей сестры?

— Я хочу, чтобы Питера II и Питера III перепрограммировали, отменив приказ убить ее.

— Не возражаю.

Дэн посмотрел в умные глаза доктора.

— Позвольте мне коротко охарактеризовать ситуацию: вы постараетесь убедить меня, что и впрямь имеете такое намерение, — и на этом проблема будет закрыта. На протяжении ближайших двадцати четырех часов я свяжусь с вами. А пока, просто чтобы вы не могли помешать мне прямо сейчас…

Он три раза нажал на спусковой крючок.

Его пистолет стрелял анестезирующим газом, и психиатр обмяк в кресле, потеряв сознание.

Дэн удалился, воспользовавшись тем же личным выходом из офиса, у которого подкараулил доктора Шнейтера, и по коридору устремился к лифтам.

Вместе с ним в кабину вошли еще двое. Один из них посмотрел на Дэна.

— Вам какой этаж, сэр?

Дэн ответил, сжимая в кармане пистолет.

Настороженный, в любой момент ожидая нападения, он почти ни о чем не думал.

И все же одна мысль шевелилась в глубине сознания.

Это чистая случайность, что он, ведущий правительственный агент, расследующий заговор андроидов, оказался братом женщины, которая подверглась «обработке». А то, что этой женщиной оказалась Анита, воспринималось как даже еще большая случайность.

Однако в результате он увидел суперандроида.

Судя по тому, как они себя вели, запрограммированы они были на нормальное поведение — по большей части; таким образом, Питер II и прочие жили среди людей, и по каким-то причинам их владельцы скрывали, кто они такие.