Ритуалы экзорцизма - Елена Малиновская

– Получай, гад! – в этот момент взревел Дирон, о котором все благополучно забыли.

Если честно, я полагал, что он лежит без сознания, получив хороший удар тяжелым фолиантом. Уж больно тихо он себя вел. Однако я ошибался. Умный парень просто выжидал нужный момент для нападения. И, как ни странно, у юноши, напрочь лишенного магических способностей, получилось то, что не вышло у меня и у Таши!

Дирон вскочил из-за дивана, куда благополучно свалился после удара сестры, и на удивление прицельно метнул кирпичом какого-то тома в отца Грегора. Бросок вышел на загляденье! Старинный и наверняка очень дорогой фолиант в кожаной обложке с металлическими уголками угодил прямо в висок инквизитору, и тот молча свалился на пол, страшно закатив глаза так, что остались видны одни белки.

– Ого! – испуганно выдохнул Дирон и невольно всплеснул руками. – Надеюсь, я его не убил?

– Вряд ли, – мрачно отозвался я, в очередной раз попытавшись скинуть с себя изрядно поднадоевшие магические путы. – Отец Грегор еще жив, иначе его заклинание развеялось бы.

– Значит, надо его убить! – вдруг воскликнула Таша и кровожадно ухмыльнулась.

Я от внезапности такого заявления аж подавился. С некоторой опаской покосился на свою невесту. Ого, как она заговорила, однако! Если честно, я не предполагал ранее, что Таша способна на подобное.

– Убить? – икнув, переспросил Дирон, который тоже явно не ожидал подобного заявления от своей младшей сестры. – Как это?

– Молча! – огрызнулась Таша. – Просто взять и придушить его. Или заколоть чем-нибудь. Или размозжить голову…

– Постой! – взмолился изрядно посеревший и переменившийся в лице Дирон, ошеломленный количеством предложенных вариантов.

Таша послушно замолчала, но на ее губах продолжала играть нехорошая усмешка, доказывающая, что кому-кому, а отцу Грегору не стоит ожидать от нее милосердия.

– И кто это должен сделать с ним? – севшим от волнения голосом спросил Дирон, должно быть, уже предполагая, какой последует ответ.

– Конечно же ты! – Таша фыркнула, оскорбленная, что надлежит объяснять очевидные вещи. – Ты единственный из нас, кто сохранил свободу действий.

Увы, это было так. Я по-прежнему был заключен в плен теневых чар, как, впрочем, и Таша. Правда, в комнате находился еще один человек, точнее, человеком его как раз назвать было весьма проблематично. Но сомневаюсь, что Северянин примет непосредственное участие в устранении отца Грегора. На столь вопиющее нарушение правил Темный Бог уже не сможет закрыть глаза.

– Но я не могу, – как и следовало ожидать, жалобно залепетал Дирон. – Как так – убить? Я никогда и никому…

Запнувшись, бедняга замолчал, а его лицо приняло изысканный зеленый оттенок. И я великолепно понимал его терзания. До недавних пор сам был таким же великодушным, а скорее сказать – малодушным юнцом, опасающимся даже ненароком замарать свои руки.

– Дирон, другого выхода нет, – затараторила Таша. В отличие от меня, она была настроена более чем решительно и словно не видела ничего страшного в происходящем. – Минута-другая, и этот гад очнется. Что тогда прикажешь делать? Опять кидаться в него книгами в надежде снова попасть ему в голову? Нет, Дирон, с этим негодяем надо закончить раз и навсегда, пока он без сознания!

Таша выпалила эту тираду на одном дыхании. Затем облизнула губы и с вызовом уставилась на брата.

– Но… но… – Дирон зажмурился и отчаянно замотал головой. – Таша, я не могу. Как так? Он ведь человек!

Н-да. Я невольно цыкнул сквозь зубы. Ведь вылитый я! Те же сомнения, те же переживания…

«А ты бы смог убить беззащитного человека?» – вдруг услышал я вопрос, прозвучавший в моей голове.

Да, смог бы. Еще несколько дней назад я бы затруднился с ответом, но сегодня не сомневался ни секунды. Сейчас – смог бы. А уж в случае с отцом Грегором я бы даже не задался вопросом – стоит ли, нельзя ли обойтись другим, менее радикальным способом устранения угрозы. Этот человек недостоин жить!

«О, сколько гордости в твоих словах. – Невидимый собеседник негромко хихикнул. – А ведь решать, достоин человек жизни или нет, может лишь бог».

Я упрямо хмыкнул. Ну и пусть. В этом случае я готов уподобиться богу. Хочу смотреть в глаза этого мерзавца и видеть, как медленно, но неуклонно из них уходит жизнь, как они стекленеют, устремляя взор в бесконечность!

«Да будет так!»

Тьма вокруг меня вдруг сгинула по чьему-то неслышимому приказу. С негромким шорохом она торопливо ринулась вниз, пугливо прячась в щелях между половицами. И я обнаружил, что ко мне вернулась свобода действий.

– Вулдиж? – Таша удивленно уставилась на меня. – Что происходит?

– Не заставляй своего брата марать руки, – произнес я и шагнул к отцу Грегору, который все еще лежал на полу, не подавая признаков жизни.

Да, стоило признать, рука у Дирона оказалась меткой. Книга попала прямо в висок инквизитору, и седые волосы на его голове окрасились красным. Но старик еще жил, еще дышал. Я слышал, с каким натруженным присвистом работают его легкие. Это даже хорошо. Дирон однажды уже стал убийцей не по своей воле. Он почти не помнит того происшествия, но сильно переживает. Повторная смерть, последовавшая от его рук, сильно подкосит юношу. Не стоит взваливать на его плечи столь непосильную ношу.

– Вулдиж, – беспомощно проговорила Таша, и в ее тоне скользнуло нечто странное, как будто она пыталась остановить меня.

Я раздраженно передернул плечами. Ну что ей от меня еще надо? Я спасаю ее брата от угрызений совести, которые будут преследовать беднягу всю оставшуюся жизнь, а она еще чем-то недовольна. Или хочет сама расправиться с инквизитором? Прям очередь из убийц!

Затем я посмотрел на Северянина. Тот по-прежнему не выходил из своего угла. Стоял там, небрежно привалившись плечом к книжному шкафу и скрестив на груди руки, а его глаза почему-то были крепко зажмурены. Это еще что такое? Неужели он задремал, пока я тут стараюсь спасти его прямого потомка от печальной и незавидной участи стать убийцей?

В этот момент отец Грегор пошевелился. Видимо, он наконец-то начал приходить в себя. То бишь эту проблему надлежит решить как можно скорее. Вряд ли очнувшийся инквизитор продолжит спокойно лежать и дожидаться, пока я разберусь в своих душевных метаниях.

Было тихо. Так тихо, что я слышал, как бьется сердце моего врага. Больше никто не давал мне непрошеных советов. В моей голове было пусто и гулко, будто все мои внутренние демоны по какой-то непонятной причине решили оставить меня в покое.