«Номер один» - Бен Элтон

Студия замерла, пока он говорил, а когда закончил, зрители разразились аплодисментами.

— Иона, ты хочешь что-нибудь сказать Родни? — спросила Кили.

Казалось, в глазах Ионы стояли слезы.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо тебе, Родни.

За этим последовала рекламная пауза, во время которой Родни воспользовался возможностью извиниться перед Кельвином. Он был так напуган, что едва мог смотреть ему в глаза.

— Прости, друг, — сказал он. — Я не мог сегодня следовать сценарию, ведь ты знаешь, что мне предстоит сказать дальше.

— Родни, ты знаешь, что при обычных обстоятельствах я рассматриваю отклонение от сценария как повод для увольнения, — твердо сказал Кельвин.

— Я знаю, я знаю.

— Но должен заметить, что ты сделал на удивление умный ход. Я не думал, что ты на это способен, но раз уж так случилось, то я рад, что ты начал поддерживать Иону сейчас, потому что не хочу, чтобы она победила, а самый быстрый способ убрать исполнителя из рейтинга — это заставить тебя поддержать его.

— Спасибо, Кельвин. Ты настоящий друг.

После рекламы выступал принц Уэльский.

Шоу проходило в субботу вечером перед поминальным воскресеньем, и в порыве вдохновения Кельвин распорядился, чтобы ЕКВ спел «Where Have All The Flowers Gone», посвятив ее «нашим храбрым солдатам, обычным парням и девчонкам, которые заплатили высокую цену за тщеславную недальновидность таких стариков, как я». Это был гениальный ход, и студия взорвалась аплодисментами.

— Ваше королевское высочество, — ахнула Берилл, — вы сделали эту песню до того отменно, что страшно становится, и это говорит вам мама.

— Ваше королевское высочество, — взвыл Родни, блестя влажными от слез глазами, — вы настоящая звезда и у вас впереди блестящая карьера.

— Ваше королевское высочество, — сказал Кельвин, натянув на лицо умную и честную маску, — когда вы пришли на наш конкурс, если честно, я недооценил ваши шансы. Я ошибся. Вы много работали. Вы слушали замечания судей, вы учились, и вы выросли, и знаете что? Я думаю, вы можете пройти этот путь до конца.

— Ваше королевское высочество, — сказала Кили, — вы получили отличные отзывы от всех трех судей. Вы хотите что-нибудь сказать в ответ?

— Боже, Кили, они так добры, верно? — ответил принц. — Я уверен, что не заслуживаю ни одного из сказанных слов, но спасибо!

Во время следующей рекламной паузы Эмме удалось поговорить с Кельвином, который сумел вырваться из судейской команды.

— О, Кельвин, — сказала она, и в ее глазах стояли слезы, — это было великолепно. Просто идеально. Я знала, что ты делаешь нечто прекрасное и вдохновляющее. Что-то поразительное. Я хочу сказать, разве не невероятно, что единственная программа в Британии, которая на самом деле пытается показать следующего главу государства с уважением и в положительном свете, — это шоу «Номер один»? Это очень благородно. Ты должен гордиться собой.

— Я горжусь.

— И я тоже горжусь собой, потому что именно я заставила тебя так поступить.

— Да, именно ты, дорогая.

С этими словами он обнял ее и поцеловал на глазах у зрителей, что, разумеется, вызвало громкие приветственные крики.

— Полегче, тигр. Ты еще не победил, — сказала Эмма, но она была в восторге.

Поскольку конкурсантов осталось всего трое, каждый из них выступал дважды. Кельвин сделал так, чтобы второе выступление Квазара не добавило ему славы. Вся привлекательность бывшего стриптизера основывалась на его безудержном темпераменте и дружелюбной туповатости при отсутствии таланта, поэтому Кельвин предложил, чтобы он спел «Send In The Clowns», чувствительную и грустную песню группы «Sondheim», что было очевидной ошибкой. Конечно, Квазар это тоже видел.

— Чувак, эта песня скучная, — жаловался он Тренту, когда ему сообщили, что он должен спеть. Но, как и все остальные, он был связан недвусмысленными обязательствами, оговоренными в контракте, и вынужден был поступать так, как ему было велено.

Ионе повезло больше, несмотря на попытки Кельвина саботировать ее выступление. Она завоевала сердца нации в образе сладкоголосой деревенской девушки, и поэтому Кельвин распорядился, чтобы последним номером ей дали «Anarchy In The UK» группы «Sex Pistols» в надежде, что это оттолкнет матерей-фанатов. Но она спела песню с иронией, доказав, что может зажигать, и ее приняли хорошо. Однако Кельвин был не слишком озабочен, потому что знал, что у него в рукаве есть козырь.

Когда Кили вывела принца Уэльского во второй раз, Кельвин объявил, что перед тем, как принц споет песню, он счел необходимым отдать должное отваге, которую наследник престола проявил, столкнувшись с критиками и вообще придя на шоу.

— И более того, ваше высочество, — сказал он, — я хочу поблагодарить вас за то, как вы заботились обо всех участниках и опекали их на протяжении всего шоу.

— Боже, какая ерунда, — пробормотал принц, явно весьма смутившись.

— Нет, это правда. Вы были для всех нас словно отец, и, хотя очень многое из того, что вами сделано, в соответствии с вашими пожеланиями должно остаться в тени, я обязан сообщить всем, что малышу Сэму назначили дату операции по пересадке костного мозга, и я уверен, что помог им в этом совет, полученный матерью ребенка от ваших помощников, и для меня очевидно, что именно так должны поступать лидеры общества, хотя они делают это так редко…

Кельвину пришлось ненадолго прерваться из-за бури аплодисментов, которые Гэри и Бэри не пришлось выуживать из зрителей.

— Также я хочу сказать, — продолжил Кельвин, — что Бри, жертва домашнего насилия, которую зрители, возможно, видели беседующей с его королевским высочеством в начале шоу, теперь находится в безопасности и, будем надеяться, обрела мир в душе.

Сидящая в кабине режиссера Челси была поражена и пришла в восторг от наглости Кельвина.

— Он хочет сказать, что она вернулась в приют, где я ее нашла, — ахнула она.

А тем временем Кельвин пригласил на сцену Троя, выложив свой последний козырь.

— И наконец, — сказал Кельвин, — кажется, кое-кто хочет пожелать вам удачи.

Трой, который много репетировал и знал, что от него требуется, обнял принца, после чего объявил зрителям, что теперь он читает как восьмилетка! Толпа аплодировала и кричала, полагая, что это серьезный скачок для парня и результат общения с принцем. Эмма тоже аплодировала и кричала, пока не осипла, ведь никто, кроме Кельвина и Челси, не подозревал, что Трой уже читал как восьмилетка, когда впервые попал на конкурс.

После этого принцу вообще вряд ли стоило петь, но его исполнение «The Greatest Love Of All» приятным легким баритоном было встречено бурей восторгов. Кили с трудом удалось успокоить зрителей, чтобы попросить комментариев у судей. Берилл говорила первой, и ей, вероятно, удалось преодолеть терзавшие ее ранее нравственные сомнения по поводу охоты.

— Знаете что, ваше королевское высочество? — сказала Берилл. — Вы такой сексуальный, чувствительный и роскошный, что страшно делается. Я обожаю мужчин постарше. Я бы хотела… я хочу… мне бы хотелось ооооооо… — Секунду Берилл не знала, что сказать, поэтому вместо этого высунула язык и повертела им. — Если бы я не была верной женой и работающей мамой, — сказала она, немного придя в себя, — то берегитесь, сэр! На самом деле, если вам захочется повеселиться втроем со мной и Сиринити, то очень просим вас в гости, потому что вы просто отпад. Вы сделали эту сцену. Вы сделали эту песню. Знаете что? Вы пришли и надрали мой мир.

Родни был не менее необуздан.

— Знаете что? — сказал он. — Вы пришли и сделали этот вечер. Зрители любят вас, вы прирожденный шоумен. Я думаю, что у вас впереди большая карьера в звукозаписи.

Кельвин, поняв, что его работа сделана, и не желая перегнуть палку, ограничился несколькими хвалебными словами, и Кили объявила, что линии для голосования по телефону уже открыты.

Затем в программе последовала получасовая пауза, во время которой шли новости и проводилось телефонное голосование. Кельвин и Эмма удалились в комнату для гостей, оставив Гэри и Бэри удерживать зрителей в состоянии лихорадочного ожидания. Пока они с Кельвином шли по главному залу, Эмма изо всех сил высматривала Шайану, но та затерялась в толпе.

— Забудь о ней, — сказал Кельвин. — Я же говорил, бояться этих людей — это болезнь. Ты не должна позволить ей одолеть тебя.

Комната для гостей, хотя и большая, была забита людьми и казалась неуютной. Здесь стоял ужасный шум, потому что каждая звезда реалити-ТВ и члены неудачливой мальчишеской группы толкали свои идеи одновременно. И самое главное, Берилл и Присцилла Бленхейм наконец нашли друг друга и обе были не рады этому.

— Я не стану продавать через тебя свои аксессуары! — кричала Присцилла. — Это мои фаллоимитаторы, я разработала их..

— Ха! — рявкнула в ответ Берилл.