Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Об эклектике его экономического мировоззрения мы уже говорили. Рыночных идей он искренне не воспринимал; как человеку насквозь советскому, еще брежневских времен, ему ближе всего, конечно же, был «социализм с человеческим лицом».

Каковы же особенности этого социально-политического устройства?

Прежде всего, это соблюдение «совковых» минимальных стандартов в сфере социальных гарантий:

«Мы ввели социальные стандарты… Что это такое? Мы ввели планку на уровне советских времен, что будем все делать за счет бюджета, как вы говорите, бесплатно"264.

«Свою социальную политику Лукашенко уместил ровно в пять слов: "Народу нужны чарка и шкварка". Умри — лучше не скажешь»265.

Используя старую белорусскую пословицу о «чарке со шкваркой», он не имел, конечно, в виду, что только этим и ограничится рацион белорусов. Но основу благосостояния (в своем понимании) брался обеспечить: белорусы будут питаться небогато, но сытно266.

Для этого нужно обеспечить каждого белоруса работой, оплачиваемой пусть и по минимуму, но регулярно:

«Те, кто сегодня хочет работать, может работать, стремится к этому — накормить свою семью, обеспечить себя, — они в нашей стране имеют постоянное место работы… Когда человек знает, что он каждое утро придет на работу и получит зарплату, а как вы видите, в нашей стране эта уже проблема снята, хотя, конечно, зарплата у определенных категорий людей желает быть выше, но тем не менее той проблемы с заработной платой, которая существовала даже три года тому назад в нашей стране, благодаря развитии) экономики нет»267.

Много зарабатывать, мол, и не нужно, главное — получать регулярно, гарантированно, как в советские времена. Поддержка «простых людей» такой политике обеспечена. Что же до «западного уровня», когда специалист за час зарабатывает столько, сколько у нас он получает в месяц, то здесь можно не беспокоиться: Лукашенко хорошо понимает, что чужое богатство всегда вызывает зависть у тех, кто вынужден, да и привык жить «скромно». Он изначально был (и остается) лидером большинства, для которого «стабильный минимум» — идеал благополучия.

Как же реализовать эту «совковую» уравниловку («хоть помалу, но всем») и обеспечить ощущение «скромного благополучия», если в маленьком государстве с отсталой экономикой нет денег на социальные программы, которые в развитом обществе обычно и призваны снимать остроту проблем неравенства?

С «чаркой» вообще все просто. Цены на водку в Беларуси чуть ли не самые низкие в мире. Это не слишком обедняет бюджет: он пополняется за счет количества выпитого.

«Такая "ценовая политика" и "забота" о веселом настроении электората привели к тому, что в прошлом (2003. — А. Ф.) году на каждого жителя Беларуси, включая стариков и младенцев, "употреблено" почти по 52 литра алкоголя. В 25 раз выше "рекомендуемой" медиками нормы»268.

А как быть со «шкваркой»? Тоже не очень сложно (к слову, и не ново): перераспределить269.

Отобрать у богатых, уже что-то заработавших, и раздать всем.

Лишь бы не было войны

Любой белорусский предприниматель знает, что самые страшные поборы с бизнеса — не поборы бандитов-рэкетиров и не взятки рэкетиров-чиновников. Это «добровольно-принудительные» отчисления, которые он вынужден делать в счет социальных программ. На детскую новогоднюю елку, посевную, благоустройство городской территории, на асфальтирование подъезда к местной налоговой инспекции или спортивные сооружения. Размер поборов зависит от размеров бизнеса: мелкого предпринимателя заставят залить каток в центре города, крупного — переоборудовать стадион, очень крупного — построить ледовый дворец или стадион.

Продолжатель советских традиций (вспомним, как помогал совхозу «Городец» глава могилевского облагропрома Евсей Корнеев), Лукашенко и раньше всем крупным фирмам, даже коммерческим банкам, навязывал «шефство» над отстающими колхозами, требовал от них помощи — не только финансовой, но и физической, вплоть до выезда всех служащих на уборку урожая. Теперь он пошел дальше. Запущенные хозяйства предложено не просто взять под свою опеку, а выкупить вместе с долгами, да не одно, а по два-три прогоревших колхоза:

«Я навязал "Аквабелу" и другим частникам и промышленным предприятиям разрушенные хозяйства. Это вы тонко говорите "низкорентабельные". Никакой там рентабельности нет, она с минусом — это предприятия разрушенные! Но люди хотят там жить и получать зарплату»270.

А если люди хотят, «добрый дядя» им должен дать, неважно, за чей счет. О том, как при этом люди хотят работать (и хотят ли вообще), речь не идет.

«Вся его идея состояла в том, что народ надо кормить, — говорит Леонид Синицын. — Народ сам себя прокормить не может и не хочет. Поэтому кормить вынуждены те, кто заработал. Разумеется, от имени президента, сотворившего чудо».

Пожалуй, самым значительным из свершаемых таким образом «чудес» стал бум в строительстве жилья. Это была не собственная идея Лукашенко. Еще во время предвыборной кампании ее в качестве одного из «коньков», на которых можно было обскакать Кебича, предложил Синицын и теоретически обосновал профессор Петр Капитула. Да и они, в общем-то, ничего нового не придумали, а лишь обобщили и взяли на вооружение известный опыт Никиты Хрущева.

Жилье строилось. В каждом колхозе руководитель отвечал за строительство собственной головой. Стройки в отстающих хозяйствах становились «головной болью» «опекающих» их бизнесменов.

Крупнейший из банков страны — АСБ «Беларусбанк» — заставили давать льготные кредиты под строительство молодым семьям. Поскольку основу финансовой стабильности банка составляли вклады «богатых» и средства крепких предприятий, это было, по сути, тоже перераспределением. Средства, заработанные одними, передавались на льготных условиях другим.

Несправедливо? Но несправедливо лишь с точки зрения «богатых и зажравшихся» банкиров. А с точки зрения «доброго» государя, каковым постоянно чувствует себя Лукашенко, всем должно быть либо плохо, либо хорошо — но одинаково.

«Лучше его никто не знал, когда, у кого и что нужно отнять, а кому — кинуть подачку, чтобы народ был доволен своим правителем, бедные поняли, кто о них заботятся, а противники — с кем имеют дело»271.

Кроме того, «Лукашенко перераспределил бюджет в пользу стариков, пенсионеров. И получилась противоестественная ситуация: перераспределение благ в пользу прошлого, а не будущего. Пенсионеры содержат безработных детей»272.