Гамильтон - Лорел Гамильтон

На его шее красовались отчетливые следы моих зубов, похожие на красновато-синие синяки на белом совершенстве кожи. Кровь струилась вниз по плечу и спине, из царапин от моих ногтей. В голове вертелось множество вещей, но вслух я сказала только то, что меня несказанно удивило.

- Ты смог вырваться из хватки ardeur’a.

- Анита, я, может, и не хищник, но король; это значит, что отдаться тебе я могу только добровольно. Ты не можешь просто так взять сама.

- Извини, - пробормотала я.

- Все нормально, я не злюсь. Просто не вырви мне глотку и не вспори спину, ладно?

- Не уверен, что она это контролирует, - заметил Мика. Я подняла взгляд от мужчина в своих объятьях и увидела, что к кровати подошел не только Мика, но и все остальные. Ремус, судя по выражению лица, о чем-то спорил с Реквиемом и Лондоном. Слишком тихо, чтобы я могла их расслышать, но язык тел говорил о многом. Я встретила взгляд Мики и глазами попросила о помощи. Я продолжала думать о Доноване, как о мясе, как просто о еде. Секса оказалось недостаточно, чтобы отвлечь меня от крови и мяса.

- Что мне делать, чтобы защитить себя? - спросил Донован.

К кровати приблизился Реквием в своем черном, плотно облегающем плаще.

- Если у тебя хватило сил на то, чтобы сидеть так, как сейчас, тогда тебе хватит сил, чтобы удержать ее.

- Но мы не можем гарантировать тебе безопасность, Рис, - добавил Ремус.

Донован взглянул на него, после чего передвинул руку с талии чуть ниже, но даже не покачнулся, словно мог держать меня так вечно. Вот и ответ на вопрос, были ли лебеди-оборотни сильнее обычных людей: определенно.

- Я это знаю.

- Она может вырвать тебе глотку до того, как мы успеем отреагировать, - сказал Ремус.

- Если дело пойдет к этому, мы вмешаемся, - решил Мика.

- Но как? - пожал плечами Ремус.

- Придержим, поможем Доновану ее удержать.

- Ardeur перекинется на любого, кто до нее дотронется, - возразил Ремус.

- Знаю, - кивнул Мика.

Ремус покачал головой, на мой взгляд, чересчур быстро.

- Тогда я не могу выполнять эту работу. Не могу защитить Риса.

- Не хочешь, чтобы тебя затронул ardeur, - констатировал Мика.

- Не хочу, - подтвердил Ремус.

- Тогда выйди, - сказал Лондон.

- Но здесь должен присутствовать старший из охраны, - неуверенно сказал Ремус. - Кого я поставлю вместо себя? Бобби Ли все еще в Южной Америке. Клодия отпадает. Так кем меня заменить? - с мукой в голосе вопросил он, разрываясь между долгом и…. чем? Долгом и страхом? Долгом и ardeur’ом?

- Сейчас не время для сантиментов, Анита, - произнес Реквием. - Я говорю от имени вампиров. Если младших из нас еще можно спасти, то это должно быть сделано сейчас. - В его голосе не было ни намека на поэзию. Уж если Реквием прекращает цитировать стихи - плохи наши дела.

Его слова как будто дернули отступивший было ardeur обратно. Секунду назад я почти не обращала внимания на державшего меня в объятьях Донована, а в следующее мгновение уже целовала так, словно пыталась целиком забраться в него через рот. Ногти рефлекторно вонзились ему в спину. Ощущение рвущейся под ними плоти заставило меня вскрикнуть от наслаждения, а его - от боли. Я попыталась усмирить свои порывы, не кусать его губы, а просто целовать, но эта попытка только заставила меня издавать растерянные звуки напротив его рта.

Донован снова прижал меня к кровати, удерживая весом своего тела. Мои ноги все еще были обернуты вокруг его талии, так что ему не составило труда возобновить прерванный секс. Но секс неотделим от ощущения моих ногтей в его спине и губ у его рта. Я честно старалась сконцентрироваться именно на сексе, а не на крови с плотью. Мне хотелось, чтобы он крепче прижимался и сильнее вбивался в меня, но еще больше хотелось укусить его губу до крови. Крови мне хотелось больше, чем секса. Я кормилась за Жан-Клода, а ведь ardeur был не первым в списке его потребностей.

Лизнув нижнюю губу Донована, я втянула ее в рот - такую полную, мягкую, такую… и укусила, резко и сильно. Кровь, теплая, сладкая, полилась в мой рот, и мир растворился в танце вспышек света и удовольствия. Это не было ни сексом, ни оргазмом, но один этот глоток крови окрасил все вокруг красной волной наслаждения. У меня бывало так, что глаза застилает красная пелена, он от гнева, а не от безграничного наслаждения. Создавалось впечатление, что все мое тело наполнилось теплом и счастьем сразу. И похоже, и непохоже на оргазм, но, что бы это ни было, оно было потрясающим.

Хватая ртом воздух, я почти безвольно распласталась под Донованом. Оказалось, что он воспользовался этим моментом, чтобы придавить мои запястья к кровати, и пытался найти позу поудобнее. Я растерянно заморгала, словно не понимая, как вообще здесь оказалась. Его подбородок заливала ярко-алая кровь; нижняя губа была порвана. Неужели это сделала я?

К этому времени Донован пристроился поудобнее и принялся двигаться внутри меня. Я уставилась вниз, на наши сплетенные тела, наблюдая за тем, как он входит и выходит из меня. От этого зрелища я начала постанывать и двигать бедрами ему в такт. Глаза Донована были закрыты, а веки трепетали, когда он пробормотал:

- Ты забрала весь мой контроль.

- Трахай давай, Донован, - шепнула я.

Он приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на меня, и по его лицу стекала кровь, но глаза наполнило чисто мужское выражение. «Моя», говорил этот взгляд, имея в виду секс и немного больше. Глаза его при этом были синими-синими. Он вошел в размеренный ритм - быстрее и быстрее, снова и снова. Я смотрела, как его белый, твердый член вбивается в меня раз за разом, и почувствовала, как внутри начинает нарастать жар.

- Скоро, - прошептала я.

- Твои глаза, - шепнул в ответ он, - они как голубое пламя.

Я могла бы спросить, что он хотел этим сказать, но с последним толчком меня накрыл оргазм. Я закричала и забилась под ним. Донован старался удержать мои запястья и придавить мой зад к кровати, когда его тело завершающим, сильным движением вошло в меня еще раз, заставив снова вскрикнуть - а может, я и не переставала кричать с первого раза. Ardeur кормился и кормился от его тела, плотно соединенного с моим, кормился от силы его рук, держащих меня за запястья, кормился от тепла его тела… и тут я почувствовала лебедей. Три знакомые мне женщины из Сент-Луиса находились в небольшой спаленке. Они уставились в мою сторону так, словно могли видеть что-то, что пришло за ними. Потом замелькали другие лица, незнакомые растерянные глаза. Кто-то из них кричал, кто-то корчился на диванах, падал со стульев, другие выгибались на кроватях. Я кормилась, мы кормились, - кормился ardeur. Дюжины лиц и тел… и я почувствовала, как просыпается Жан-Клод, почувствовала этот момент, словно электрический разряд прошел через живот и пах.