Охота на Актеона - Алексей Евтушенко

Командир штурмового отряда заметил женщину, размахивающую белым флагом на крыше реакторного зала – там, где стоял чертов бронекар Службы FF, – неуязвимый снизу и уничтоживший не один десяток его бойцов, и приказал прекратить огонь.

Через пять минут из корпуса вышли двое. Одна молодая, с белым флагом в руках, облаченная в боевой комбинезон Службы (явно оперативница), и вторая, постарше, в обычной гражданской одежде. Обе без оружия.

За эти пять минут командир успел объяснить сопровождающим его четверым бойцам предстоящую задачу и, когда сестры-гражданки остановились, не дойдя шагов пятидесяти до позиций, вышел вместе с ними навстречу.

– Я – Мара Хани, – представилась оперативница. – Командую оперативными группами Службы FF, которые держат здесь оборону.

– Группами? – иронично приподнял брови командир «диких». – У вас и было-то их всего две. А сейчас, думаю, и одной не наберется. Впрочем, это неважно. Вы сдаетесь?

– Нет, мы вышли для переговоров.

– Их не будет. Или вы сдаетесь, или мы вас уничтожаем. Иной альтернативы нет.

– Возможно, она появится, когда вы узнаете о том, что реактор заминирован. Великая Матерь свидетельница, что мы его взорвем, если вы не прекратите атаковать. В этом случае при имеющейся розе ветров город станет непригодным для жизни на десятки лет. Рядом со мной начальница станции, которая может это авторитетно подтвердить. Вам это нужно?

– Подтверждение начальницы станции? – ухмыльнулся командир «диких». – Совершенно не нужно.

– Тем не менее, это факт, – настойчиво продолжила Мара. – И без всякого подтверждения. Повторяю. Мы взорвем станцию, если атаки с вашей стороны не прекратятся. У нас просто нет иного выхода. Я получила приказ оборонять станцию до последнего солдата. И любой ценой не дать ее вам захватить.

– Понимаю вас, – сказал командир «диких». – И очень хорошо. Потому что я тоже получил приказ. Который гласит: захватить атомную станцию. Во что бы то ни стало. Это первая неприятная для вас новость. Вторая же заключается в том, что я вам не верю. По-моему, вы элементарно блефуете. А даже, если и не блефуете, то ваши подчиненные без вас не пойдут на этот безумный шаг. Кишка тонка, как у нас говорят. Да и на то, что вот-вот прибудет подкрепление вы тоже очень надеетесь. Может, кстати, и прибудет, кто его знает…

– Значит, ваш ответ «нет»? – спросила Мара.

– Не совсем, – командир «диких» чуть повернул голову и негромко скомандовал:

– Взять их.

– Мы парламентеры! – возмутилась Мара Хани, когда ей и начальнице станции заломили руки за спину.

– А мне плевать, – честно признался командир «диких». – Говорю же, у меня приказ захватить станцию. Как вы говорите, любой ценой. Даже ценой собственной чести. Вот я и плачу эту цену.

– Стреляйте!! – закричала тогда Мара, вывернув, насколько было возможно, голову в сторону реакторного корпуса. – Огонь, сестры, огонь!!

Но никто не открыл огня.

Ни с крыши, где засели последние, оставшиеся в живых, оперативницы. Ни из окон, за которыми еще пряталось около десятка вооруженных сотрудниц из специальной охраны атомной станции.

И тогда командир штурмового отряда «диких» засмеялся, обернулся к своим позициям, махнул рукой и звонко отдал приказ:

– Вперед! И помните – зря никого не убивать!

Глава XXXI

Когда солнце закатилось и уступило свои права на небе звездам, стало особенно заметно, насколько мертвым выглядит, окружающий их по обеим берегам реки, город – ни проблеска света, ни огонька, куда ни кинь взгляд.

Черное, заполненное старым крошащимся бетоном, битым стеклом, растрескавшимся кирпичом и проржавевшим металлом, неживое пространство.

Но появление у костра мутанта Румта изменило их восприятие окружающего мира, сделало его более острым, насторожило зрение и слух. И когда Румт, предупредив их об опасности, исчез, сначала Барса Карта, а затем и все остальные увидели, что, кажущийся до этого мертвым, город зашевелился.

Это не с чем было сравнить.

Может быть, с шествием призраков и привидений?

Но никто из них, в своей жизни никогда не видел, ни призраков, ни привидений.

Если бы тени могли светиться, вероятно, они выглядели бы именно так. Слабый, холодный, с оттенками синего и зеленого, свет исходил от каких-то странных фигур, постепенно заполняющих улицы и переулки, непосредственно прилегающие к реке.

С помощью приборов ночного видения можно было определить, что фигуры эти весьма напоминают человеческие.

Но лишь напоминают.

Неимоверно вытянутые, с длинными, болтающимися ниже колен руками (некоторые имели по два локтевых сустава!), с головами, похожими на экзотические овощи с неведомой планеты.

Приплюснутые и коротконогие, с неимоверно широкими плечами и крохотными черепами.

Худые, словно стрекозы.

Толстые, будто фаршированные колбасы.

В набедренных повязках, штанах и в чем-то весьма напоминающем длинные юбки, но все без исключения обнаженные по пояс (бледное свечение испускала, казалось, сама их кожа, отчего каждый был окружен синевато-зеленым ореолом). Мужские и женские особи, они появлялись из развалин домов и спускались по улицам к берегам реки.

– Кр-расавцы, – сказал Бес Тьюби. – И красавицы. Прямо, как на подбор. Вопрос в том, куда они пойдут дальше. Если к мостам….

Светящиеся фигуры, которых уже набралось на первый взгляд гораздо больше сотни, двинулись к мостам.

– Мосты – ладно, – сказала Тирен. – Интересно, пойдут ли они на остров? И вообще, скажите мне, пожалуйста, кто-нибудь понимает, в чем проявляется враждебность их намерений? Лично я пока ничего такого не замечаю. Ну, светятся….

Она заметила это очень скоро. Впрочем, как и все остальные.

Когда через пять минут светящиеся «призраки» медленно и в полном молчании, но все-таки двинулись по обоим мостам в сторону острова, Кася совсем уж, было, собралась отдать приказ укрыться в бронекаре, как неожиданно обнаружила, что не может этого сделать.

Просто потому, что у нее пропал голос.

Она попыталась сдвинуться с места и поняла, что ее собственные ноги тоже отказываются ей подчиняться.

Захотела сдернуть с головы шлем, но руки, словно чужие, остались висеть вдоль тела.

Единственное, что ей было доступно – это стоять, смотреть, обонять и слушать.

Смотреть можно было на жутковатое шествие, которое неотвратимо приближалось к острову с двух сторон. И еще, если скосить глаза вправо, она могла видеть замершего в своей любимой позе (руки уперты в бока, тело чуть наклонено вперед) Беса Тьюби. Судя по тому, как едва заметно подрагивала его голова, командира пластунов тоже сковало, и теперь он судорожно пытался вернуть себе свободу движений.