Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

донесся до меня слегка дрожащий голос Елены.

Я покосилась в ее сторону и заметила, что ее лицо вновь побелело и исказилось, отображая внутреннюю борьбу. Она сцепила руки и сжала их так крепко, что они, прежде матово-белые, стали неудержимо краснеть.

Я протянула руку, чтобы расцепить их, но шарахнулась от меня, а затем растерянно уставилась на меня своими невинными глазами.

— Прости, я…

Я кивнула, чуть отдалилась от нее и успокоила:

— Не бойся, я ни о чем не буду тебя расспрашивать против твоей воли. Ты можешь говорить только то, что сама пожелаешь.

Она закусила губу. Ее глаза стали краснеть.

Тамара с Яковом закончили с посудой и вернулись в гостиную. Увидев их, Елена резко встала и убежала в комнату. Тамара замерла и недоуменно взглянула на меня.

— Что с ней?

Я зыркнула на Якова. Он выглядел таким же любезным, как и всегда. Поджав губы, я промолвила:

— Ничего, просто неважно себя чувствует, вот и решила прилечь.

Тамара вяло покивала головой и пробормотала:

— Я же говорила, она сегодня не в форме. Может, у нее акклиматизация?

Я согласилась с ней, сказав:

— Вполне возможно. Ты поглядывай за ее состоянием.

Тамара утвердительно кивнула и обеспокоенно прошла в спальню.

Яков со своей неизменно приторной, джентельменской улыбкой обратился ко мне:

— Наверное, ты не особо рада видеть меня?

Я насупилась и безразлично кинула:

— Если ты ничего не испытываешь к Тамаре, пожалуйста, скажи ей об этом. Прекрати ранить ее!

Яков так часто меняет маски, что я совершенно запуталась, где его настоящее лицо.

Он вышел на балкон и присел на диванчик, лениво причитая:

— Я думал, что сейчас тебя занимает только состояние твоей дочери. Не ожидал, что ты успеваешь заботиться и о Тамаре, хотя, казалось бы, она совершенно чужой для тебя человек. Видимо, тебя не так уж волнует, что твоя дочь висит на волоске от смерти.

Эти слова невероятно рассердили меня

Я скорчила злобную гримасу и кинула:

— На твоем месте я бы помалкивала.

Он усмехнулся и тихо, чтобы не придавать огласке, процедил:

— Знаешь, я говорю много, но по делу. А если честно, Эмилия, тебе стоит внимательнее приглядеться ко мне. Мы могли бы стать любовниками. Если ты пойдешь на это, я во всем признаюсь Тамаре и отправлю ее обратно в Казань. Я также ручаюсь, что Руслан ничего не узнает. Ну что? Я, наверное, шокировал тебя?

Да он просто выродок!

Я еле сдержала рвотный позыв и с ожесточением уставилась на него.

— Тебе не кажется, что ты ведешь себя омерзительно?

Но его ничуть не задело мое злословие.

— Я нахожу в этом удовольствие, — усмехнувшись, сказал он.

Я не выдержала и ушла к Жанне с Анатолием. Разговаривая с ними, я все время переживала, что не смогу сдержать охватившее меня возмущение. Я не столько злилась из-за извращенского предложения Якова, сколько переживала за Тамару. Она имела мало опыта в отношениях, и я боялась, что признание Якова уничтожит ее.

Жанна почистила мандарин и с улыбкой протянула мне часть.

— Ты чего такая напряженная? Попробуй. Сладкий.

Я положила оранжевую дольку на язык. Мандарин действительно оказался очень сладким.

— И правда, вкусный! — одобрительно сказала я. — Кстати, Сеня сегодня у Владимира Ивановича?

Обычно Жанна не задерживается в гостях допоздна, так как Сеня еще совсем маленький.

Она утвердительно кивнула. При упоминании сына она слегка помрачнела и добавила:

— Давид нанял для Сени няню, и теперь сын все время живет там.

Я лишь изредка могу приезжать к нему.

Я была ошеломлена. Я думала, Давид оставит на Жанну хотя бы заботу о ребенке.

— Но Сеня еще маленький, он сможет жить без мамы?

Она кивнула.

— Я уже отняла его от груди, так что, наверное, сможет.

Анатолий посмотрел на часы, но не стал говорить, что им пора. «Наверное, у него есть дела» — подумала я.

И тут мне позвонил Руслан.

— Я внизу. Спускайся.

— Ага, — сказала я и повесила трубку. — Пойдем, скажем Тамаре, что мы поехали, а то уже поздно, — обратилась я к Жанне.

Она кивнула и вместе со мной направилась в спальню, чтобы попрощаться с ребятами. Елене стало полегче, и она поднялась с кровати, чтобы проводить нас. Но я положила руку ей на плечо и заверила, что она должна остаться и отдыхать. Все остальные спустились вниз.

Руслан припарковал свою машину у ворот в жилой комплекс. Жанна издалека помахала ему рукой, затем они с Анатолием попрощались с нами и ушли. Яков опустил руки в карманы брюк и, встав передо мной, еле слышно произнес:

— Когда я вижу твою готовность пожертвовать жизнью ради Руслана, мне непреодолимо хочется увидеть, как будет вести себя Руслан, если ты окажешься в смертельной опасности.

Я нахмурилась, и, не собираясь отвечать на его выпад, попрощалась с Тамарой и пошла прямиком к Руслану.

Он стоял, облокотившись на корпус автомобиля.

Видя, как я лечу к нему на всех порах, он раскрыл объятия и поймал меня.

— Значит, он тоже здесь?

Речь, конечно же, шла о Якове.

Прижимаясь к любимому мужчине, я могла слышать, как бьется его сердце. Я снова чувствовала себя в безопасности и благополучии.

— Тамара позвала его. Она ничего не знает о случившемся в Беларуси.

Руслан ничего не ответил, и лишь одарил мрачным взглядом стоящего вдалеке Якова, который, в свою очередь, с устрашающей улыбкой смотрел на нас. Этот мужчина действительно внушал ужас. Я не могла выбросить из головы мысль, что он может жестко ударить по нам там, где мы меньше всего этого ожидаем.

Когда мы сели в машину, я крепко сжала руку Руслана и не желала отпускать. Ему ничего не оставалось, как беспомощно выдохнуть и повести машину одной рукой.

Когда мой взгляд упал на часы на его левом запястье, я удивленно спросила:

— Никогда не видела эти часы раньше. Они новые?

Часы выглядели как-то дешево, во всяком случае, они не походили на те навороченные, брендовые часы, какие обычно носил Руслан.

Он удивленно вскинул брови и покосился на меня.

— Но ведь ты мне их подарила, разве нет?

Эти слова смутили меня. Я невольно обернулась назад и увидела на заднем сидении большой цветочный букет.

— Зачем ты купил такой огромный букет и возишь его в машине? — удивленно спросила я.

Руслан посмотрел на меня и улыбнулся.

— Так это для тебя! Я просто не стал дарить его при всех, а то ты итак постоянно называешь меня показушником. И все же, разве эти часы не ты мне подарила?