Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Рыков? – хмыкнул Иван Терентьевич.
– Больше некому.
– Зачем это ему? Он такими экспериментами подставляет себя.
– Значит, мерзавец никого не боится, демонстрирует силу, считает себя единоличным властелином государства. А то и Земли в целом. Недаром же он стал координатором Союзов Неизвестных, боссом российской криминальной Сверхсистемы, которую успешно применяли все наши доморощенные Союзы Неизвестных во все времена. А управляли этими Союзами – забугорные координаторы.
– Это еще Алексей Николаевич Толстой отмечал, – тихо произнёс Парамонов. – Помните? «Есть какая-то невидимая, тайно действующая сила, которая мешает всякому добру в России. Верно, она имеет начало в чужих краях, трепещущих России и действующих через золото».
– Толстой был Посвящённым, он знал, что говорил.
– А президент? Тоже в команде Рыкова? – вежливо спросил Медведев.
– Президент ему нужен в роли оппозиции. Но власть президента ограничена, его указы легко блокируются почти на всех уровнях чиновничества. В стране создана настоящая «паутина» власти, за струны которой дёргает один человек – Рыков.
– Давай о деле.
– Предлагаю обработать «дихлофосом» ту «ниточку паутины», которая зацепила Николая Львовича Максименко. Я её просчитал. Вот она.
Самандар потеснил Парамонова, пробежался пальцами по клавиатуре. Экран компьютера мигнул, стал синим и плоским, затем обрёл глубину, и в нём выплыла объёмная конструкция связей, объединившая почти четыре десятка фамилий.
Василий Никифорович присвистнул.
– Ничего себе «ниточка» – целая сеть!
– А ты что думал? Что реализовывать установки кукловода-Рыкова будет один человек? В стране на протяжении всех последних лет – не меньше двадцати пяти! – создавалась коррумпированная чиновничья структура, которую легко можно переподчинить и использовать в своих целях. Рыков это и осуществил. Итак, начнём сразу снизу и сверху. Веня со своей командой займётся губернской властью, которая буквально выдавливает Николая Львовича отовсюду; он живёт сейчас в подмосковном Королёве. А мы сосредоточимся на Министерстве атомной энергетики. Вот схема воздействия.
Ноутбук отобразил новую систему связей, утыканную алыми стрелочками бандликов.
Комиссары углубились в изучение схемы…
* * *Аркадию Борисовичу Барболису исполнилось пятьдесят восемь лет.
Трудовую деятельность он начал в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году, после окончания Куйбышевского индустриального института, – дежурным инженером-электриком Обнинской АЭС. Работал заместителем главного инженера, начальником технологического цеха, главным инженером Белоярской атомной электростанции, затем главным инженером АЭС «Ловинса» в Финляндии.
Его заметили, и в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году Барболис был назначен заместителем начальника «Росглавзагранатомэнерго» министерства энергетики России. Вскоре его перевели в «Интератомэнерго», а потом назначили замом министра атомной энергетики. В две тысячи пятом году он стал министром. И резко переменился. Все, кто знал Аркадия Борисовича раньше, отмечали, что он стал заносчивее, суше, высокомернее, с подчинёнными разговаривал нехотя, цедя слова, часто унижая собеседника. Свои решения он никому не объяснял, нередко снимал человека с должности без видимых причин, а главное – довёл отрасль до такого состояния, что из неё начали уходить блестящие специалисты, кандидаты и доктора наук.
Прокуратура не раз заводила на непосредственных помощников Барболиса уголовные дела, в том числе – за лоббирование интересов отдельных олигархов и коммерческих структур, также работающих на иностранные державы, заинтересованные в превращении России в ядерную свалку. Сам же Аркадий Борисович оставался «вне подозрений», имея столь высокие связи в верхах, что мог позволить себе не бояться представителей закона. Его «крыша» могла свободно закрыть любые уголовные дела и блокировать расследование.
В друзьях Барболиса числились такие известные лица, как председатель Госдумы и его зам, министр МВД, секретарь Совета безопасности, бизнесмены Абрамовский и Коберзон. Совершенно естественно, что эти люди прикрывали его, несмотря на то что все знали: каждая подпись министра на финансовых документах «стоит» три процента отчислений от указанных в них сумм на личные зарубежные счета Барболиса.
Пятого августа, уже в конце рабочего дня, в кабинете министра раздался телефонный звонок.
– Извини, что беспокою, – послышался в трубке характерный горловой голос министра внутренних дел Телибеева. – Прокуратура вынашивает планы пошерстить твою епархию, надо встретиться, поговорить.
– Ты обещал прижать этих законников, – недовольно бросил Барболис. – Нельзя заменить Никитина? Могу предложить кандидатуру.
– Поговорим и об этом. Приезжай к восьми в ресторан «Monterosso» возле метро «Марксистская».
– Почему туда? Лучше ты приезжай ко мне домой. И не к восьми, а к девяти.
– Кончай базар, Аркадий! – озлился Телибеев. – Не слишком ли заелся? Могу напомнить кое-что. Твои желания пусть исполняют твои «шестёрки».
– Всё, чего я желаю, – ёрническим тоном ответил Барболис, – это тёплая постель, доброе слово и неограниченная власть.
– Всего-то? – фыркнул Телибеев. – Скромные у тебя аппетиты, господин атомный министр. Всё, до встречи.
– Что всё-таки случилось?
– Узнаешь, – отрубил министр и выключил связь.
Размышляя о поведении Телибеева – он явно волновался и говорил как-то неуверенно, напряженно, незнакомо, – Аркадий Борисович вызвал секретаршу и велел подогнать машину к главному входу в министерство. Через полчаса он уже ехал по Садовому кольцу в направлении на Таганскую площадь.
«Monterosso» (в переводе с итальянского «красная гора») представляет собой современный ресторан со всеми удобствами, включая диванчики с разноцветными подушками, на которых можно устроиться полулёжа. Местная кухня ориентируется на итальянские и французские блюда, включающие в том числе луковый суп, корейку ягнёнка, маринованную в абсенте, дикую утку с «пьяной грушей» в медовом соусе, различные салаты и канапе. Ресторан не считается элитным, так как охрана не уделяет особого внимания VIP-клиентам, довольствуясь визуальным наблюдением за входом и залом.
Поэтому Аркадий Борисович и удивился выбору Зинатуллы Бедросовича, зная гораздо более крутые заведения. Однако не придал этому значения,
