Все арестованы! - Андрей Белянин

Перси Тату со скрипом провернул ключ, и мы вошли внутрь. Как я не умер с первого вдоха — одному дьяволу известно…

— Здесь хоть когда-нибудь проветривают?!

— Я ничего не чувствую, офицер, — честно пожал плечами будущий медик. — Обычный дом пожилой женщины. Проявите уважение к её смерти и не стройте такие страшные рожи, словно вам дышать нечем…

Я, зажав рот и нос, опрометью бросился обратно на порог, вдохнул более-менее свежего воздуха и, решительно шагнув назад, невзирая на протесты племянничка, быстро распахнул заедающее окно!

— Вам никогда не быть врачом.

— Переживу. Меня вполне устраивает работа полицейского. — Я всё ещё прикрывал нос платком, потому что такой ужасающей смеси запахов лекарств, пыли, затхлых вещей и немытого старческого тела бил наповал. — Приступим к осмотру дома, если не возражаете?

Студент не возражал. Хотя чего там по большому счёту было осматривать? Заваленная всяким старьём гостиная, судя по толщине грязи внутри камина, в последний раз его растапливали лет сорок назад. На кухню я вообще не рискнул соваться, там были одни тараканы и вели себя так по-хозяйски, словно это их исконная территория. Их уговаривать бессмысленно, проще взорвать. Вход на чердак был заколочен. Оставалась спальня, где, собственно, и было обнаружено тело. Осмотр данного помещения тоже ничего не дал, кроме разве что четырёх одноразовых шприцев в шкафчике и пустой упаковки от геморроидальных свечей в корзине для мусора. И то я подцепил её лишь потому, что она лежала сверху. Углубляться в многомесячное утрамбованное содержимое меня бы уже не заставил никто.

— Ну как? Нашли что-нибудь интересное? — между делом спросил меня молодой чёрт, меланхолично перебиравший старые журналы, читаемые перед сном усопшей мадам Каролиной. — Тётушка любила полистать подшивки времён своей молодости. Сейчас, наверное, это уже никому не нужный раритет. Хотя кто знает, может, какой библиофил и заинтересуется…

— Думаю, что комиссар вряд ли будет приглашать сюда любителей древностей. А что это за свечи, от геморроя?

— Вы правы. Стандартная упаковка на шесть штук. Тётушка использовала только их, несмотря на мои предложения попробовать более современные лекарства.

— Она ставила их сама?

— Разумеется! — вспыхнул Перси, краснея как девица. — Тётя Каролина была очень целомудренной дамой. И если она позволяла мне как медику делать себе уколы, то ставить свечи… Нет, офицер, с такими вещами она разбиралась только сама! Вам должно быть стыдно!

— За что? — прикинувшись непонимающим, спросил я. — Это моя служебная обязанность. А то, что вы подумали, ваше личное дело. Но отставим свечи. Как вы узнали, что ваша тётя мертва?

— Пульс не прощупывался, и зеркало не отражало дыхания.

— Понятно. Тогда вы и вызвали «скорую пом…»?

— О чёрные бездны геенны, что это?! — неожиданно перебив меня, возопил племянник, доставая из старого журнала новенький лист бумаги. — Это… это… завещание моей безвременно умершей и нежно любимой тётушки! Вы это видите, сержант?!

— Очень интересно. — Я осторожно вытащил из его окаменевших пальцев свеженькое завещание, отпечатанное на компьютере, но подписанное покойницей. Надо же как вовремя. И самое удивительное, что «… наследником всего моего движимого и недвижимого, тайного и явного имущества является мой заботливый племянник Перси Тату, окруживший меня теплом и пониманием, скрасивший мои последние скорбные дни…».

— Неужели там так и написано?

— Да, — перечитав, подтвердил я.

— То есть теперь… я богат? О Люцифер Ободряющий, у меня язык не повернётся сказать об этом дяде Жерару! Для него это будет такой удар. Он не переживёт…

— Ничего, комиссар ещё довольно бодрый старик. Но, быть может, вам следует обратиться с этим к опытному юристу? Когда всплывают новые завещания, всегда возникает столько проблем.

— Право, я даже не знаю… Это так неожиданно… Что мне делать?

«Идти сдаваться в полицию! — чуть не вырвалось у меня. — Добровольное признание вкупе с чистосердечным раскаянием скостят тебе срок за эту дешёвую фальшивку». Но будущий медик был так увлечён собой, что ничего не видел вокруг. На его лице сияла такая нестираемая радость, что я не удержался:

— Тут могут возникнуть новые вопросы. Я не сказал вам, что патологоанатом признал смерть вашей мадам Каролины насильственной? Вашу любимую тётю попросту отравили.

— Что?! — Мне показалось, что на секунду ему изменило хвалёное врачебное хладнокровие и бедолага едва устоял на ногах. — Но как… как это произошло?!

— Она умерла от анафилактического шока. В поставленной ей свече была обнаружена убойная доза аллицина.

— Чеснока?!

— Да. Кто покупал ей свечи?

— Я… покупал, как и все лекарства, а что? — Он слегка запнулся и на секунду опустил взгляд. — У меня даже сохранился чек. Это были обычные геморроидальные свечи.

— Где вы находились вчера вечером? — продолжал напирать я.

— Дома.

— А кто-нибудь может это подтвердить?

— Никто. Послушайте, если бы я решил кого-то убить, я бы позаботился об алиби.

— Вы оставили ей свечи.

— Да, но не отравленные. Я купил их ещё три дня назад, они лежали в холодильнике. Все вопросы к аптеке, в которой мне это продали! — ловко отмазался он. — Как вы думаете, удастся прижать эту аптекарскую сеть за страшную фармацевтическую ошибку, повлекшую смерть моей дорогой тётушки?

Мне оставалось лишь попытаться отыскать в его доверчивых глазах хотя бы тень совести или стыда. Что ж, я честно попытался. И разумеется, безрезультатно, пристыдить этого невероятно откровенного типа было просто невозможно. Он искренне верил в то, что поступает единственно правильно! Я вдруг почувствовал, как по спине бежит холодок…

Этого типа никак и ничем невозможно было прижать к стенке, у меня была целая куча подозрений и ни одной улики. Месье Перси Тату нуждается в деньгах, он имеет возможность и нужное образование, чтобы сделать смертельную свечу. Он же наверняка имел в своём колледже всё необходимое оборудование, чтобы в лабораторных условиях выделить из запрещённого к разведению чеснока необходимую дозу аллицина и на его основе самостоятельно слепить свечу. Которой впоследствии успешно заменить обычную геморроидальную свечку. Благо упаковка позволяет это без проблем. То есть как ни верти, а именно на нём сходятся все нити следствия. И что, я должен арестовать его прямо сейчас на основании уймы косвенных улик? Вот будет веселье господам адвокатам, ведь тётушкин племянник само обаяние и невинность…

— Думаю, комиссар Базиликус всё равно захочет с вами пообщаться. В приватной обстановке, естественно, без всякой официальщины, — взяв себя в руки, соврал я. — Вы же понимаете, судебные органы очень строго относятся к молодым чертям, на которых вдруг сваливается огромное наследство.