Мятежная дочь Рима - Уильям Дитрих

— Ты забыл сказать, с кем она станет делить постель, Арден Каратак, — ехидно поинтересовалась одна из женщин.

Он разом посерьезнел.

— Постель себе она вольна выбрать сама, и мужчину тоже, как и любая из наших женщин. Она поселится в большом доме в качестве гостьи. А ее служанка составит ей компанию, если захочет.

Головы всех повернулись к Савии.

— Я не оставлю свою госпожу, что бы вы мне там ни наобещали, — храбро объявила та, хотя голос у нее предательски дрожал. — Я такая же римлянка, как и она, и считаю себя по-прежнему в услужении у своей госпожи. — С этими словами Савия грузно спрыгнула со своей лошади. Ноги у нее тут же подогнулись, но она удержалась, схватившись за повод. Потом, спотыкаясь на каждом шагу, старая рабыня заковыляла к Валерии, чтобы помочь ей спешиться.

Стоя в грязи, женщины робко жались друг к другу, а со всех сторон их обступала толпа высоченных, громкоголосых чужеземцев: могучих, мускулистых мужчин, хорошеньких и уродливых женщин, любопытные ребятишки тыкали в них пальцами, а собаки, нетерпеливо скуля и отпихивая друг друга, проталкивались вперед, чтобы хорошенько их обнюхать.

— Ни за что не останусь одна с этими дикарями, — плаксиво прошептала Савия.

— Но они ведь дали тебе свободу!

— Нужна она мне! Самой заботиться о себе… Боже упаси!

Приземистый, почти квадратный, большой дом возвышался на вершине холма наподобие римского форума или дворца. Оказавшись почти сорок футов в вышину и двести — в длину, здание представляло собой куда более внушительное сооружение, чем ожидала Валерия, бывшая весьма невысокого мнения о кельтах. Поддерживающие крышу колонны при ближайшем рассмотрении оказались стволами вековых сосен, оструганных и покрытых причудливой резьбой в виде птиц, вьющих гнезда в виноградной лозе, которая кольцами оплетала каждую колонну, поднимаясь до самого верха. Верх колонны заканчивался скульптурным изображением — раскрашенные яркими красками головы драконов, единорогов и каких-то кельтских богов опоясывали здание бесконечной чередой. Высокие двери были украшены изображениями лупы и звезд. А посеревшие от солнца и непогоды стены здания снизу доверху были покрыты черно-белыми фигурками лошадей, отчего издалека казалось, что оно украшено татуировкой. Чем-то оно напомнило Валерии ее собственный сундук для приданого, который она привезла сюда из Рима, — с такими же причудливыми, затейливыми узорами, только куда больше его. «Каким образом этим грубым, невежественным людям удалось выстроить такое красивое здание? — гадала она. — А как они доставили сюда все эти деревья?»

Оказавшись внутри, она на мгновение застыла, словно пригвожденная к месту. Огромные окна, уходившие вверх под самую крышу, впускали внутрь достаточно света и воздуха, тем более что стекол не было и в помине, зато были массивные деревянные ставни, которые в случае непогоды можно было легко закрыть. Из-за стоявшего внутри дыма у нее защипало глаза, но она тут же забыла об этом, изумленно разглядывая боковые проходы и балки, украшенные яркими флагами, красочными драпировками, разноцветными щитами и скрещенными копьями. На всех до единого столбах красовались головы неведомых ей зверей. Под ногами лежали грубые циновки, призванные помочь входившим соскрести с подошв грязь со двора. Длинные дубовые столы насквозь пропитались запахами дыма и пролитого пива.

Именно тут члены клана, к которому принадлежал и Арден Каратак, собирались каждый вечер. Тут они пили, ели, горланили свои песни и неудержимо хвастались. Тут рассказывали легенды и предания, толковали предсказания друидов, и так день за днем, поколение за поколением. Тут обменивались важными сведениями и нелепыми сплетнями, врали и бросали друг другу вызов на смертельный бой, тут ссорились и мирились, тут влюблялись и зачинали детей, играли в разные игры и наполняли чаши, тут под столами из-за костей свирепо грызлись тощие псы, пока кошки мирно лакали в углу свое молоко.

Вдоль общего коридора чередой тянулись двери обшитых деревом спален. В одну из таких спален Бриса, по-прежнему не выпускавшая из рук лук, и бывший гладиатор Кассий отвели Валерию с Савией.

— Поскольку у вас нет мужчин и семьи тоже нет, вы будете спать здесь, — объяснила Бриса.

Валерия огляделась — два деревянных топчана с тюфяками, набитыми шерстью, и меховые одеяла, медная лохань для мытья, выскобленный до блеска деревянный пол. На стене — красочная драпировка, изображавшая какой-то фантастический лес, вытканная шерстью всех цветов радуги, в углу — столик с ручным бронзовым зеркальцем, рядом полка с горкой свечей. От воска пахло ягодами и морем. Комната казалась пустоватой, зато чистой.

— Вы нас запрете? — не решаясь переступить порог, робко спросила Савия.

— Зачем? Куда вам идти?

— А мы можем запереться изнутри? — поинтересовалась Валерия.

— Не боитесь. Никто вас не потревожит.

— Я буду спать рядом, — вмешался Кассий. — Можете не сомневаться, госпожа, я стану защищать вас, как прежде. Не бойтесь, тут вы в большей безопасности, чем на улицах Рима.

— Звучит не слишком убедительно, Кассий. Особенно если вспомнить, как ты бросил нас тогда в лесу.

Кассий покачал головой:

— Простите, госпожа, я не хотел обижать вас… но ведь кому, как не мне, знать, как жестоко римские солдаты издеваются над бывшими гладиаторами. Мне было страшно оказаться среди них. Одна мысль об Адриановом валу пугала меня.

— А эти люди, похоже, относятся к тебе с величайшим почтением.

— Теперь я свободный человек, госпожа. У меня больше нет хозяина. Эта свобода — она во всем. Мне трудно объяснить, но со временем вы все поймете.

Савия презрительно фыркнула:

— Свобода! Свобода жить этой примитивной жизнью, среди таких неотесанных грубиянов, как эти! Это ты называешь свободой, Кассий?

— Но теперь ты тоже свободна, женщина. Арден сказал, что вернул тебе свободу.

Савия побагровела.

— Что с нами будет? — спросила Валерия.

Бриса пожала плечами:

— Только боги знают это. Боги да еще друиды.

При упоминании о друидах по спине Валерии пополз холодок. Она почувствовала недоброе. Хотя Марк никогда не пересказывал ей те ужасные истории, что ходили о них, в доме, полном рабов, пытаться скрыть что-то было бессмысленно. Ей уже не раз доводилось слышать леденящие душу истории о человеческих жертвах.

— Но я не видела тут друидов, — со слабой надеждой проговорила она. — И вообще я здесь знаю только одного человека — того дерзкого вора, который заманил нас в засаду, Каратака.