Innominatum. Неназываемое - Александр Розов

— Ну, блин… Я про Занзибар знаю только старую песню команды «Арабески»:

If you need a little restI advise you for the bestTake a plane and be my guestZanzibar, Zanzibar, is not far.

— Вот! — обрадовался Декстон, — отличная песенка! В общем, трое студентов обещают приложить все силы к реализации этой мечты, и отправляются в морской рейд.

— Пиратский, — мрачно уточнил лейтенант Вейдар.

— Слушай, это все относительно, — Декстон глотнул еще пива, — любого революционера можно считать пиратом и грабителем, а можно — борцом за счастье и свободу.

— Кого они грабят? — спросил Поллак.

— О! — кинооператор снова хлопнул ладонью по фюзеляжу, — Большой Бонго придумал нечто особенное! Они грабят мегаяхты, причем самые дорогие. Знаешь, такие плавучие дворцы сто метров длиной, с полусотней кают — апартаментов? Летающий «Наутилус» охотится на такие яхты. Торпедирует их и отправляет ко дну вместе со всем экипажем, пассажирами и ценностями. На пассажирах мегаяхт масса ювелирных украшений.

— Гм… Ну, а смысл, если все это утонет?

— Марк, включи мозг! У нас ведь летающая субмарина. Мы ныряем на дно и без помех собираем с трупов золото и бриллианты!

— Блин… — компьютерный механик снова почесал в затылке, — Жесть…

— Чего только не делают люди ради красивой мечты, — философски заметил Вейдар.

— Да! — Декстон кивнул, — Так вот, несколько мегаяхт трое друзей топят и обирают с легкостью, а дальше, за ними самими начинается охота. Арабские шейхи, биржевые воротилы, медиа-магнаты и прочие миллиардеры назначают за поимку таинственных пиратов награду в сто миллионов баксов. На такую сумму возбуждаются сомалийские пираты, и происходит, как говорят на флоте, боевое крещение «Наутилуса». Наши, конечно, побеждают в зверском бою. Акулы в Аденском заливе потом обжираются отходами военных действий так, что не могут шевелить плавниками…

— …Примерно как крокодилы на Долаке, — конкретизировал лейтенант Вейдар.

Кинооператор слегка скривился.

— Слушай, не надо напоминать мне про Долак! Я там, пока снимал результаты вашей огнеметно-танковой атаки, блевал раз пять, а может, восемь…

— Приятного аппетита, — буркнул Поллак, откладывая в сторону пакетик с солеными орешками, которыми только-только собрался закусить пиво.

— Ладно, — Декстон развел руками и улыбнулся, — а теперь о приятном. В битве против сомалийских пиратов, наши три героя спасают прекрасную девушку, которая, в силу обстоятельств, присоединяется к их экипажу, как профессор Арронакс в романе Жюль Верна. Соответственно, романтика дополняется легкой эротикой.

— Что-то я не очень представляю себе эротику внутри этой крылатой колбасы, — честно признался Поллак, — там, вообще, четыре человека поместятся?

— По проекту ЛПЛ, — сказал Вейдар, — экипаж там трое, но есть место для четвертого.

— Где, в багажнике?

— Ты не фантазируй, Марк, а залезь внутрь и посмотри. Видишь, сверху люк?

— Вижу. А что, если мне там не понравится?

— Ясно, что не понравится. И мы будем вместе доводить до ума эту пиратскую тачку.

— Логично, — согласился Поллак, хлебнул еще пива и, по узкому трапу полез к люку.

Эпизод-24. Бухгалтерия крылатых утюгов

Примерно через месяц.

Южный берег острова Долак.

FUB «Nautilus», приводнившийся на некотором расстоянии от центрального причала деревни Моа-Моа, был не особенно похож на исходный макет ЛПЛ 1930-х годов. От раритетного проекта сохранились лишь габариты и сочетание самолетных крыльев с характерной рубкой военной субмарины. В остальном, силуэт «Наутилуса» напоминал вульгарный утюг, и это отметили все наблюдатели, но только новозеландский студент-папуас произнес вслух:

— Тетя Барби! Я реально боюсь летать хрен знает где на этом гребаном утюге!

— Свэпс, ну что ты? — промурлыкала шеф-бухгалтер геологической компании, — машина выглядит довольно надежной, и ее разработали толковые ребята…

— Оно тонет, — сообщил туземный бригадир-юниор Юмбо, — нам надо нырять и спасать экипаж, или по сюжету все правильно?

— Все ОК, — ответила ему стоящая рядом низкорослая, совершенно чернокожая девушка, партизан-механик Кйер, — Этот самолет специально сделан, как подводный.

— Это само всплывет, да? — на всякий случай, уточнил Юмбо, с некоторым сомнением в голосе, наблюдая, как 12-метровый крылатый утюг уходит под воду.

— Должно всплыть, — лаконично подтвердила Кйер.

Тем временем, небольшое население деревни (недавно восстановленной после великой победоносной «войны с наркомафией»), в основном уже сосредоточилось на пристани. Некоторые заключали пари на банку пива: всплывет крылатый утюг или не всплывет? Прошло еще несколько минут и в кармане у Джимми Декстона, прилетевшего вчера и стоявшего сейчас среди зрителей, запищал сотовый телефон.

— А? — отозвался он, вытащив трубку.

— …Найгел? Я не понял! Ты же собирался лететь сюда в паре с Вейдаром.

— …Что значит «ну»?

— …Ты лег на дно? Это в каком смысле?

— …Стоп-стоп, все ясно. Значит, ты вместе с Вейдаром на дне и оттуда звонишь?

— …Да, конечно, TV-камера у меня наготове. Я уже снял ваше погружение…

— …И всплытие сниму.

— …Какие туземцы?

— …Ну, конечно, есть. Тут, считай, почти вся деревня глазеет.

— …А! Отличная идея. Найгел! Всплывайте через пять минут, будет то, что надо!

Сделав это заявление, Декстон взмахнул руками над головой и закричал:

— Эй, люди! Через пять минут будет экскурсия по летающей субмарине! Все, кто хочет посмотреть поближе, пусть быстро оденут что-нибудь традиционное, для киносъемки, соберутся на причале! И включите музыку, что-нибудь танцевальное, для драйва.

— Так, — сказала Барбара Даркшор, похлопав Свэпса по плечу, — судя по обстановке, твои опасения напрасны. «Наутилус» в порядке, а пилоты проведут экскурсию для туземных ребят, а нам с тобой, я думаю, имеет смысл пойти в кафе у Киркира. Магистр Оэре уже занял столик на балконе около бордюра, оттуда всплытие «Наутилуса» будет видно не хуже, чем отсюда. Нам надо переговорить втроем, до того, как в кафе придут пилоты. Конечно, они свои парни, но это же не значит, что они должны слышать вообще все.

После восстановления деревни Моа-Моа, кафе Киркира (как, впрочем, и многие другие постройки), существенно выросло. Теперь оно представляло собой не просто несколько столиков под зонтиками, а немного неуклюжую, но крайне колоритную двухъярусную инсталляцию из бамбуковых платформ. Верхний ярус как раз назывался балконом. За столиком около угла бордюра, действительно уже находился молодой магистр-маори, деливший свое внимание между ноутбуком и высоким стаканом с каким-то коктейлем.