Боец Круга Поединков - Ивен Кейт

Внезапно из мрака, царящего слева в закулисье, вынырнул Эдуард. В иной раз я бы сдохла от хохота, но сегодня мне даже не улыбалось при виде его мантии, украшенной белым мехом, и изящной золотой короны, венчающей его голову. Наверное, так должен выглядеть на сцене Гамлет, принц Датский.

– Привет, должничок, - спокойно проронил четверть-оборотень, медленно идя ко мне. Я проглотила своё "Иди к чёрту!" при виде его медленно разгорающихся изумрудных глаз, и тут моё внимание привлекли шаги справа.

Скаля жёлтые волчьи зубы, бурый от крови Тарк пошатнулся, но продолжил брести ко мне. Обломок кости по-прежнему торчал из раны на его предплечье, да и вообще вся его правая рука была неестественно вывернута. Так, как её вывернула я.

Кто-то шагнул ко мне сзади и, резко оплетя руками мою талию, жарко прошептал:

– Привет, бейба…

Я вскочила, прижимая к груди одеяло, и испуганно осмотрела расплывающуюся комнату только для того, чтобы убедиться в своём одиночестве. В том, что рядом нет никого с глазами, похожими на пылающий в недрах сапфира ад.

И никого действительно не было. Не без облегчения выдохнув, я упала обратно на подушки.

39.

Во второй раз я проснулась оттого, что мои отношения с Итимом начали напоминать идиотский женский роман типа "В гостях у страсти".

Ровно пять минут, с двенадцати ноль-ноль до двенадцати ноль-пять, я лежала в постели и, грызя простыню, молча краснела, то и дела удивлённо приподнимая брови и качая головой. Эту самую голову мне пора лечить всерьёз и надолго. До конца жизни. А ещё лучше просто оторвать.

И вырвать сердце. Вот это дурацкое сердце, которое так быстро колотится в непонятном волнении, и эхо от чьих ударов отдаёт по всему телу мягкой волной приятного тепла. И горло, которое пересохло - тоже к чертям собачьим!

Да что это со мной такое?!!

Нервно поворочавшись в постели, я выдвинула ящик тумбочки, стоящей рядом с моей кроватью, и достала оттуда журнал "Звёзды мегаполиса". На обложке были "Казённые черти", лучшая альтернативная группа Роман-Сити, но сейчас меня интересовали не они. Шумно отлистав с десяток страниц, я остановилась на разделе "Светская хроника", где красовалась фотография Итима в обнимку с Сарой Брушер - известной на всю Европу семнадцатилетней моделью родом из нашего городка. Шлюха модельеров не интересовала меня никоим образом, а вот Князь…

Выругавшись, я злобно швырнула журнал прямо в открытое окно, и он туда таки долетел. Чёрт с ним!

– Ну что, дорогуша? Расслабилась? - зло процедила я сквозь зубы сама себе и пинками выгнала себя из постели. Хорошенько потянувшись, я без вступлений упала на ковёр и, стиснув зубы, начала отжиматься от пола. Физические нагрузки всегда прогоняют дурь из головы. А уж из моей - так подавно.

Я была неимоверно зла на себя же. Ни тот идиотский сон про марионеток, ни даже Итим меня не злили. Я сама себя злила. Сама и только сама.

Злила или пугала?

Резко остановившись на двадцатом отжимании, я задумалась. А ведь я вчера почти ухайдохала полуоборотня. И чёрт с ним, что он был пьян и под кайфом. На самом деле, в случае такого опытного мордобителя, как Тарк, это всё не аргумент. Он привык нюхать героин, а потом драться. Но вчера он меня даже ударить не успел.

Тело злостно сотряслось от напряжения и напомнило мне, какие издевательства ему пришлось пережить за последние дни, поэтому я послушно села на ковёр.

А виновата иктанка с её розами. Когда я дралась, я вдыхала аромат её Силы, хотя её рядом не было. Чёрт возьми, что она со мной сделала?! Неужели и впрямь выбрала своим Детищем? Дай Бог, чтоб это было так. Бог?

Кстати, о Боге.

Подползя к открытому ящику тумбочки, я заглянула в него и увидела свой серебряный крест. Точнее, не совсем свой, но об этом пусть пекутся угрызения моей полумёртвой совести. Нас самом деле, этот старинный крест принадлежал сначала моей матери, а потом она подарила его отцу. Не помню точно, кем он работал, вроде бы как в агентстве по торговле недвижимостью… В общем, безобидная работа, но крест папа никогда не снимал. До одного предновогоднего вечера, когда я выклянчила у него эту бессмысленную цацку для какой-то детской игры с Киа. В общем, с этой цацкой я и уснула, а утром… ну, вы сами знаете. С тех пор я часто задаю себе вопрос: могло ли что-то измениться, если бы крест остался у отца? С одной стороны, вампиры, которые проникли в нашу квартиру без приглашения, вполне могли не бояться освящённых предметов. А с другой… надежда - это всё-таки паршивая штука. Наверное, если бы крест остался у папы, сейчас всё было бы по-другому. Абсолютно всё.

Да. Но не будем об этом.

Короче говоря, если я унизилась до христианских методов борьбы с нежитью, значит, мне действительно пора лечиться. С кладбищем лучше повременить. Мало ли, вдруг я с него в тот же день при свете Мирны в каноэ угребу.

– Чтоб тебя!!! - я сама не поняла, как оказалась на ногах возле самого шкафа. Но зато я чётко поняла, что старинное, потемневшее от времени серебро, несколько месяцев провалявшееся в пыльном деревянном ящике, не холодило, а грело мою кожу. Правда, не обжигало, и это было огромным утешением. Хотя с другой стороны…

Ошалело моргнув, я грязно выругалась и склонилась над крестом.

– Хочешь сказать, что я теперь не человек, да? - посмотрела я на него. - Что ж, я об этом и без тебя догадывалась.

Когда я застегнула цепочку на шее, меня не охватило пламя господне и я не сгорела в адских муках. Ничего не произошло. Если я перестала быть человеком, то и нечеловеком я не стала. Болтаюсь где-то посерединке как хвостик.

Это было как-то ново. Удивительно и ново. Даже когда Джанет, темнокожая вампирша-парикмахер из "Лунной розы" впервые осветлила мне волосы и заплела их в тонкие косички, я не ощутила себя такой… обновлённой. Перестать быть человеком - это похлеще смены имиджа.

Но у меня это вызывало ненормальный смех. Нервно-истерический смех, начавшийся с улыбки, и закончившийся хохотом на постели. Я давно говорила, что нервную систему мне пора заменить на что-то более крепкое, потому как хохотала я очень долго и очень истерично.

40.

Время между пятнадцатью и восемнадцатью ноль-ноль я проводила с пользой, господин прокурор, так и запишите.

Сразу по возвращению из больницы, где в течение часа Киаре были проиграны в дурака оба клёпаных напульсника, я вспомнила про бал-маскарад и наставления Ким. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось делать что-нибудь с собой, но других занятий у меня не намечалось. Да и башку свою надо чем-то занять от дурных мыслей, которые попеременно касаются то апгрейдженной вампиршей меня, но одного голубоглазого субъекта. Точнее, сна про этого субъекта. С этим субъектом.