Русские банды Нью-Йорка - Евгений Костюченко

Он отбросил кольт и протянул руки:

— Я сдаюсь.

Полисмены осторожно подошли к нему.

— Еще оружие есть?

— Нет.

Как только один из них поднял револьвер, оба стали заметно смелее.

— Что тут стряслось, мистер? Не больно-то похоже на самооборону.

— Пожалуй, — согласился Илья, подставляя запястья под наручники.

— Вы кто такой, мистер? Откуда?

— Да он пьяный, — сказал полисмен. — Вечно одно и то же. Напьются и превращаются в героев. А потом будет на коленях ползать, деньги предлагать, жопу целовать.

У Ильи все поплыло перед глазами. Он присел, чтобы удар получился посильнее — и боднул одного лбом в лицо. Второго сбил с ног подсечкой. Схватил дубинку скованными руками и принялся лупить ею полицейских. Один убежал сразу, второй ползал на четвереньках, его руки подгибались, и он тыкался лицом в паркет, оставляя кровавые пятна.

— Прошу занести в протокол, — говорил ему Илья между ударами. — Задержан белый мужчина, возраст двадцать два года. Имя неизвестно. Кличка — Черный Испанец. Ты меня слышишь? Я — Черный Испанец.

37. Очная ставка

— Вы никогда не выйдете отсюда, — сказал Коэн, — если не проявите благоразумие. В этих подземельях сгинул не один десяток преступников, которых невозможно было усадить на скамью подсудимых. Впрочем, не каждый достоин того, чтобы предстать перед судом.

Поймите, Беллоу, скоро мы найдем вашу тетушку Паулиту, будем за ней следить, она выведет нас на ваше окружение, и все ваши друзья окажутся в таких же уютных катакомбах. Рано или поздно они начнут говорить, и мистер Смайзерс узнает, куда делись его деньги. Вполне возможно, что он даже сможет их вернуть, если они были вложены в дело.

— Но нас не волнует судьба его денег, — подключился Уильямс. — Мы выполнили его просьбу, поймали преступника. Дальше пускай разбирается сам. И он разберется. Он уже приготовил для вас клетку на ранчо. Вы будете жить там, а он будет ждать, когда же вы, наконец, снова обретете дар речи. Вас это устраивает?

Кирилл смотрел сквозь него, мысленно переводя услышанное на французский. Этот прием позволял ему не реагировать на вопросы и чувствовать себя как бы в стороне от происходящего.

— Но есть и другой путь, — сказал Коэн. — Мы передаем вас в руки полиции Нью-Йорка. Вам предъявляют обвинение в нападении на судно и в убийстве членов команды. Кажется, там было тройное убийство, со смягчающими обстоятельствами…

— Самооборона и защита имущества, — подсказал Уильямс. — Адвокаты отведут от вас петлю, но несколько лет все равно гарантированы. О вашей деятельности в других штатах не будет сказано ни слова. В этом, кстати, заинтересован сам Смайзерс.

— Итак, что вы получаете в результате сделки? Жизнь. Содержание в приличных условиях. Право на досрочное освобождение. Уверен, что ваши друзья найдут способ этого добиться.

«Мои друзья найдут способ освободить меня досрочно, — подумал Кирилл. — Да, мои друзья найдут способ меня освободить».

— Идет, — сказал он, с трудом разлепив губы.

— Что? — в один голос переспросили агенты.

— Идет! Я согласен. Сажайте меня. Сколько вы хотите за это?

Агенты переглянулись.

— Сумму определит адвокат. Нам причитается половина всех расходов.

— В моем положении торговаться неуместно, — сказал Кирилл. — Вы получите свои пятьдесят процентов. Но что вы скажете Смайзерсу?

— То же, что говорили до сих пор. Мы идем по следу, и уже скоро получим конкретные результаты, — усмехнулся Уильямс. — Завтра вы получите материалы вашего дела. Постарайтесь запомнить все, как будто готовитесь к экзамену, чтобы не оплошать перед следователями.

Через три дня ему завязали глаза, вывели на шумную улицу и погрузили в карету. Ехали недолго. Когда сняли повязку, он долго щурился и вытирал глаза, потому что отвык от дневного света. Повязку сняли, но кандалы оставили, и так, гремя цепями, он вошел в здание полицейского участка.

— Черный Испанец? — переспросил сержант. — Это точно, мистер Уильямс?

— Так же точно, что сегодня вторник.

— А кого же тогда взяли в Шестом участке? Весь город уже знает, что Черного Испанца повязали там в воскресенье. Убийство и нападение на полицейских.

Агент Уильямс снисходительно улыбнулся:

— Сержант, вы знаете меня не первый год. Я привел к вам десятки подонков. Суд оправдал хотя бы одного?

— Нет, не припомню такого.

— Значит, если я кого-то сдаю в ваши руки, — это настоящий подонок. Настоящий. Принимайте нашего красавца, да будьте с ним внимательнее. Черный Испанец заслуживает особого отношения.

В кабинете их уже ожидали следователь и секретарь. Кроме Уильямса и Коэна сюда подошли еще несколько офицеров полиции. Все расселись в разных углах, с любопытством оглядывая Кирилла. Присутствие столь многочисленной публики не мешало ему. Наоборот, наедине со следователем было бы гораздо труднее врать. А так он чувствовал себя как участник любительского спектакля.

— Меня зовут Крис Беллоу, — начал он. — Я приехал из России пять лет назад. Работал грузчиком на пирсах Роя Сильвера. В тот вечер мы сидели втроем на лодочном причале: я, Спиридон Ионидис и Джекоб Хикс. Ионидис сторожил, а мы с Хиксом ему помогали, потому что стоял густой туман. Под утро услышали подозрительный шум с реки. Сели в ялик и отправились посмотреть, что там творится. Заметили лодку, груженную ящиками с чаем. Спиридон Ионидис приказал людям в лодке остановиться. Но они открыли огонь, убили Ионидиса и Хикса.

Я был ранен и упал в воду. Течение отнесло меня к какой-то шхуне. Я видел, как к ней подходят лодки с разными грузами. Ящики и тюки поднимали на шхуну. Затем подошла та самая лодка, где лежало тело Хикса. Его тоже подняли на борт.

Я был ранен, потерял много крови и чувствовал, что мне не доплыть до берега. Из разговоров тех, кто был на борту, я понял, что это пираты. Когда все лодки ушли, мне стало ясно, что на борту остались только двое или трое. Я решил спрятаться на шхуне, потому что больше не мог оставаться в воде. Перелез через борт. Они заметили меня и напали. Я схватил первое, что попалось под руку. Это оказался напильник, и я кинул его в одного из нападавших. Второй набросился на меня с топором. Я отнял топор и хотел выбросить за борт, но пират стал меня душить, и я ударил его. Третий пытался выстрелить в меня из ружья. Мы стали бороться, и, когда ружье оказалось между нами, оно выстрелило. На шхуне я нашел еще одного пирата. Пьяного. Я его связал и вызвал полицию.

Вот и вся роль. Просто нечего играть. Как мог, Кирилл изобразил раскаяние в непреднамеренном тройном убийстве. И ожидал, если не аплодисментов, то хотя бы того, что его пораньше отпустят со сцены.