Нет правил для богов - Владислав Выставной

Что ж, я вполне разделял чувства приятеля. И сам был бы рад прилечь, отдохнуть…

Но не тут-то было.

Жаркий ветер ударил в лицо. Будто небеса разверзлись над нами – и сверху на нас понеслась страшная крылатая тень. По земле же, скользя меж камней, излучая жар преисподней, неслись тени поменьше – однако же не менее жуткие…

Кони шарахнулись, испуганно заржали и попятились назад.

– Час от часу не легче! – ахнул Грош. – Демоны…

Я даже не нашелся, что сказать в ответ, – бегство от варваров отняло у меня все силы Мы сжимали в руках жалкие ржавые мечи, и никогда еще наши жизни не стоили столь ничтожно мало.

Крылатый демон сложил крылья и тяжело встал на мощные лапы. Земля содрогнулась.

– Отдайте посланницу – и можете убираться! – пророкотал он.

Голос был знакомый – именно его слышал я там, в подвале разрушенного храма! Именно этого монстра остановила тогда моя отчаянная песня…

Мальцемор!

Вид демона был ужасающ – одного его еще недавно хватило бы, чтобы свести меня с ума. Но слишком многое с тех пор довелось мне увидать на просторах Невендаара!

Впрочем, можно порадоваться за то, что лица моего не было видно за сверкающим забралом. А в доспехах все выглядят храбрецами!

– Посланницу! – повторил демон, приближаясь.

За спиной его неизвестно откуда возник инкуб. И следом широким полукругом приближались с десяток одержимых, пятеро берсеркеров и три ужасные твари, которых, как я узнал позже, именуют горгульями.

– Всего-то! – нервно хохотнул Грош. – Забирайте, забирайте ее… Мы не против…

Мы попятились еще дальше, и несчастная белая лошадь с куклой в седле осталась в одиночестве.

Но демоны продолжали наступать, и мне подумалось: вряд ли мы выберемся живыми из этой передряги. Особенно когда обман раскроется. Но отчего-то в тот момент мне больше всего стало жалко мою любимую лютню…

Двое берсеркеров уже подобрались к фальшивой посланнице, готовые выдернуть ее из седла. Но вдруг упали как подкошенные: из голов, из груди их торчали метко посланные стрелы.

Одержимые взревели и бросились мимо нас – на невидимого нами противника. Горгульи плюнули смертельными осколками камня, и уцелевшие берсеркеры тяжело последовали за одержимыми.

Мы вдруг осознали, что оказались в самом центре чужой драки, – и пришпорили коней, пытаясь умчаться в сторону. По броне загрохотало пущенное горгульями каменное крошево, и тут же я в ужасе увидел, что латы на левой руке пробиты стрелой!

Из-за камней нам наперерез с воплями бросились трое варваров. Кони испуганно рванули в сторону – и я вывалился из седла. Каково же было мое удивление, когда ноги в кожаных штанах и деревянные щиты мелькнули надо мной и исчезли!

Зато появилась голова Гроша – без шлема, со всклокоченными волосами.

– Живой?! – крикнул он.

– Не уверен, – отозвался я.

– На Проклятых побежали! – процедил Грош и сплюнул. – Делят нашу посланницу!

Он захихикал, а я с усилием поднялся на колени. После очередного падения с лошади тело болело неимоверно – зато появился навык передвижения в доспехах. Наши кони предусмотрительно отбежали на безопасное расстояние и теперь мирно паслись, не обращая внимания на схватку, которая между тем переросла в яростную битву. Мы наблюдали за происходящим, спрятавшись за камнями. Меж тем варвары с неистовой решимостью набросились на демонов.

Демоны были сильны и ужасны. Но варваров было больше – словно поджидали здесь даже не маленький отряд Ламберта, а именно такой, крепкий десант Легионов Проклятых.

Первая волна – самых отчаянных и свирепых варваров – была сметена камнепадом, выброшенным горгульями. Кто-то застыл, обращенный в камень коварным инкубом. Но на смену им пришли еще около десятка крепких воинов с деревянными щитами и страшными, зазубренными клинками. Они и схлестнулись с бросившимися вперед одержимыми.

На помощь варварам пришли их лучники – они быстро выбили троих одержимых и, наверное, помогли бы довершить расправу, если бы не вмешался инкуб: один за другим лучники варваров обратились в камень.

Теперь, когда линии боя достигли могучие берсеркеры, демоны стали определенно теснить варваров. Энергичный напор наемников треснул под ударами тяжелых боевых топоров. Крики боли наполнили поле боя, отрубленные головы и конечности разлетались вместе с брызгами крови – и демоны сотрясали воздух леденящим душу хохотом.

Мы с приятелем застыли, завороженные этим пиршеством смерти. В этой кровавой вакханалии была даже какая-то противоестественная красота, и глаза мои жадно впитывали каждый миг, с тем чтобы, уцелей я в этой мясорубке, описать ее после в какой-нибудь мрачной балладе…

Горгульи обстреливали тыл варваров, не давая подкреплению выбраться из укрытий, и ближе подбирался уже крылатый демон Мальцемор – чтобы насладиться преследованием и добить противника.

Но демонов ждал неприятный сюрприз. Из-за камней на той стороне этой поляны смерти неспешно вышла пожилая женщина в темной одежде из шкур…

– Шаманша! – невольно вырвалось у нас с Грошем.

Да, это была та самая странная женщина, что вначале спасла нас из лап нежити, а после едва не лишила жизни. И теперь она приближалась к дерущимся со стороны берсеркеров – а те словно не замечали ее.

– Глаза отводит! – пробормотал Грош.

Наверное, так оно и было – но почему же мы ее видели? Наверное, заклинание было направлено непосредственно против вражеских воинов.

Шаманша подняла руки на уровень лица – и вдруг сдунула с ладоней легкую, искрящуюся пыль! Берсеркеры и одержимые стали вдруг вялыми и апатичными – и тут же двое одержимых рухнули под ударами варваров. Впрочем, и трое наемников упали, отравленные летучим ядом. Но им на смену уже неслись свежие силы.

А шаманша снова дула на свои ладони – и облачко искрящейся пыли понеслось в сторону крылатого демона, горгулий и инкуба.

Горгульи словно захлебнулись, перестав метать свои смертельные камни. Одна из них упала замертво. Это помогло последнему резерву варваров прийти на помощь погибающим товарищам.

Мальцемор покачнулся, глотнув отравленного воздуха, и в замешательстве огляделся.

– Вот она! – заходясь в кашле, прохрипел инкуб, указывая на женщину.

Но шаманша уже исчезла – будто и не было ее. Инкуб опустился на траву, корчась в болезненных судорогах. Он не погиб еще, но стал бесполезен для боя.

Мальцемор в ярости оттолкнулся от земли, взвился в воздух – и бросился на помощь своим воинам. Но было поздно: последнего одержимого наемники уже кромсали на куски. Еще двое берсеркеров попали в окружение и были обречены.