Камень ацтеков - Елена Долгова

«Наши парни успеют прийти в себя и организуют отпор на суше, мы еще можем выиграть бой. Если барк уцелеет, но лишится большей части команды, можно попытаться захватить его, как только шторм пройдет. Если «Фома» утонет (а на это похоже), нам остается только или отомстить, или подороже продать свою шкуру. И в любом случае драка неизбежна».

Внезапная слабость охватила Питера, сапоги и верхнюю одежду он сбросил еще на судне, но мокрая сумка тянула на дно. Просветы в тучах сомкнулись, звезды скрылись, волны захлестывали с головой, вынуждая пробиваться наверх, чтобы набрать в легкие воздух. Что-то маленькое, скользкое, живое коснулось его лица.

Это был щенок Саундер, он, быстро перебирая лапками, плыл рядом, пытаясь подставить тонущему Питеру тонкую шею.

«Как странно, — подумал Баррет со странной отрешенностью. — Такая преданность, будь она свойством человека, считалась бы подвигом, но на нее оказалась способной обычная собака».

Босые ноги человека коснулись острых камней. Следующая волна, подхватив, кинула их на скалы — Питер удачно скользнул грудью и животом по камням, придержал щенка, нашел удобную щель и зацепился, пережидая, пока волна отойдет.

Его накрыло с головой. Вокруг шумели мириады крошечных воздушных пузырьков. Глаза щипало от морской соли.

Как только волна сошла, Баррет зашвырнул пса подальше — в сухой безопасный песок, потом кое-как, спотыкаясь и падая, сам выбрался на полосу мокрого пляжа.

— Саундер!

Щенок взвизгнул и прижался к ногам человека.

Лес стоял стеной, шум ветра заглушал ночные крики животных, мотались кроны пальм под ураганным ветром, и ошметки сорванной зелени летели то в пса, то в человека, чтобы потом унестись в море.

Баррет немного задержался, высматривая среди адского кипения воды следы своего судна. Их не было, хотя, может быть, штормовая тьма скрыла обломки. Зато испанский корабль бился на рифах, кормовые фонари пока еще не погасли, позволяя видеть узкие и длинные силуэты чужих каноэ. Одно уже перевернулось на глазах у Баррета, смятое пенистой волной.

Он усмехнулся, повернулся спиной к «Фоме» и быстро пошел в сторону наполненной шорохами, влажной и настороженной стены леса.

— Не отставай, Саундер. Бой еще не кончен. Мы уйдем в заросли и отыщем там уцелевших.

Глава 26. Схватка

Рассвет застал команды обоих парусников в отчаянном положении. Шторм утих, но то, что было когда-то «Святым Фомой» сейчас представляло собой беспорядочное полузатонувшее скопище такелажа. От пиратского люггера не осталось ничего. Утром крупные крабы грелись, рассевшись на обломках досок. Волны долго трепали книгу доктора Кида, покуда не выбросили ее на чистый песок. Там ветер подсушил книгу и открыл ее на случайной странице:

Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

Противники засели в лесу, но ни у кого не было ни сил, ни желания, ни лопат, чтоб насыпать земляные валы. Пушки, впрочем, утонули в заливе. Ружей осталось немного — ночью их бросили, опасаясь, что груз утянет пловцов на дно. Теперь испанцы расположились ближе к восточной оконечности острова, и Баррет с тревогой наблюдал, как край солнца поднимается над лесом — это солнце слепило глаза немногим уцелевшим стрелкам.

Генри Кид так и не появился, теперь Питер уже не сомневался, что врач мертв, он только не знал, произошло ли самое худшее до или после спуска каноэ. Кид мог поскользнулся на наклонной палубе и упасть в воду. Раймонд теперь поменял свое мнение и клялся, что доктор был в лодке, но кроме него Генри не видел никто, и Баррет понял, что надеяться больше не на что.

Как ни странно, уцелел Брасье — выплыл еще ночью, держась здоровой рукой за обломок разбитого каноэ. Сейчас он сидел в стороне, стараясь не привлекать к себе внимания. Ролан так и не сумел избавиться от кандальных браслетов, он охрип, потерял голос и сильно, как в лихорадке, дрожал. Баррет осмотрел француза, но не нашел симптомов заразных болезней. По мнению капитана, тот умудрился простудиться.

Саммер устроилась у бездымного костерка, поджав колени к подбородку, ее светлые волосы расплелись и падали на плечи, очень светлые, почти ледяные глаза смотрели сквозь Питера куда-то в неразличимую никем точку. Совсем рядом неунывающий Джо, чудом сохранивший карабин и перевязь, тщательно проверял заряды. Его обычный облик почти не изменился. Молодость делала незаметными следы усталости, зато эти следы сильно проступили на лицах других моряков.

— Один из наших пленников сбежал — тот самый мальчишка.

— А негр?

— Черный слуга остался, ему на люггере было не хуже, чем у хозяина-испанца. Так что, будем драться, капитан?

— По правде говоря, нам нечего терять, но и нечего добыть в этой драке. Барк затонул, наш люггер тоже. Я сверился с картой — мы на острове, который в диаметре имеет около двух миль. Тут есть вода, немного леса, но постоянно никто не живет. Скорее всего можно дождаться ловцов черепах и попользоваться их посудиной, только все равно остается непонятным — куда девать испанцев. Если к ним подойдут корабли из Санто-Доминго или с Кубы (а так оно, должно быть, и выйдет), то нам конец. Десант прочешет остров, пушек у нас нет, оружейного припаса почти нет, еды нет, из сорока бойцов осталось двадцать пять. Десятеро утонули этой ночью. Еще пятеро покалечены и едва ли долго протянут.

— Вы предлагаете сдаться?

— Будь испанские галеоны на горизонте и будь это три года назад, я бы, побранившись в душе, сказал — да. Сейчас сдача нам не поможет. У Англии с Испанией мир, Морган открестился от прежних друзей. Ожерон нас не защитит, потому что не сможет. Для испанцев мы — только бандиты.

— Повесят?

— Можешь не сомневаться.

— Тогда остается напасть первыми. Перебьем засевших на острове, покуда не пришли их корабли…

Баррет по привычке тронул поясную сумку с волшебной кружкой. Миг спустя его охватило странное нежелание проверять.

«Если кружка черная, я все равно не могу сделать ничего другого. Пусть будет так, как предлагает Джо».

Так, в ранний час, под крики попугаев и свист ветра в кронах, на небольшом острове началась стычка между людьми, которые только накануне чудом избежали гибели в воде.

Никто не понял, кем был сделан первый выстрел.

— Экономьте боевой припас, дураки, — прикрикнул Баррет.

Стреляли, впрочем, и так не густо. Противники сблизились и пустили в ход шпаги и абордажные сабли. Чаща сильно ограничивала видимость, сплоченной атаки не получилось ни с одной стороны. Бойцы рассыпались кто куда, отыскивая врага по голосам, звуку металла и колебанию ветвей и кустов.