Опочтарение - Терри Пратчетт

Он произносил слова таким тоном, как будто читал инструкцию.

— Ага, но я слыхал, что в башне 93 лента застряла, и…

— О боже, как мне это надоело, — пробормотал Дедуля, — Роджер, давай снова вернемся к работе. У нас же есть еще сообщения для передачи?

— Конечно. Все уже заряжено в барабан, — ответил Роджер, — но Позолот приказал, чтобы мы не возобновляли работу, пока…

— Позолот может поцеловать меня в ж… — начал Дедуля, но, вспомнив о присутствующих, закончил — …жилетку. Вы же читали, что мы только что отправили! Думаете, после такого этот ублю… этот человек все еще руководит компанией?

Принцесса выглянула в окно вверх по линии.

— 182-я зажглась, — объявила она.

— Верно! Давайте тоже зажжемся и начнем передавать код, — прорычал Дедуля, — вот чем мы займемся! И кто нам помешает? Так, все кому нечего делать — выметайтесь. Мы начинаем!

Принцесса вышла из маленькой кабинки на открытую платформу, чтобы не путаться под ногами. Снег внизу блестел, как сахарная глазурь, а воздух резал легкие, будто ножом.

Когда она взглянула поверх гор в направлении, о котором привыкла думать как «вниз по линии», то заметила, что Башня 180 уже передает код. В ту же секунду она услышала глухой удар и щелчок, это, разбрасывая снег, открылись створки Башни 181. «Мы отправляем код, — подумала она, — это наша работа».

Здесь, на башне, глядя как звездочки «Пути» мигают сквозь холодный прозрачный воздух, чувствуешь себя как будто в небесах.

Она гадала про себя, чего больше боялся Дедуля: того, что мертвые могут посылать сообщения, или того, что не могут.

Коллабоун закончил читать. Затем он достал носовой платок и попытался стереть какую-то гадость, уже начавшую расти на стекле омнископа. Раздался противный скрип.

Он нервно уставился на Аркканцлера сквозь размазанную грязь.

— Все в порядке, сэр? У меня не будет неприятностей? — спросил он, — как раз сейчас, когда я близок к расшифровке брачной песни гигантского моллюска…

— Спасибо, профессор Коллабоун; вы хорошо поработали. Это все, — холодно сказал Аркканцлер Чудакулли, — уберите омнископ, мистер Тупс.

Выражение глубочайшего облегчения промелькнуло на лице Коллабоуна перед тем, как экран омнископа потемнел.

— Мистер Пони, вы ведь главный инженер «Великого Пути», верно? — спросил Витинари, прежде чем снова поднялся шум.

Инженер, внезапно оказавшийся в центре общего внимания, попятился назад, отчаянно размахивая руками.

— Пожалуйста, ваша светлость! Я всего лишь инженер, я ничего не знаю …

— Успокойтесь, пожалуйста. Вы слышали, что души мертвых живут в «Пути»?

— О, да, ваша светлость.

— Это правда?

— Ну, э… — Пони загнанно огляделся. У него была куча розовых бумажек, которые доказывали, что он был всего лишь не более чем человеком, который пытался поддерживать все в рабочем состоянии, но прямо сейчас все, что он мог казать в свою защиту, была правда. И он решил найти убежище в ней, — не знаю, как, но… иногда, когда вы один на башне, и заслонки стучат, и ветер свистит в оснастке, ну, можно вообразить, что это так и есть.

— Насколько мне известно, есть традиция, называемая «Отправка домой», — заметил лорд Витинари.

Инженер выглядел удивленным.

— Ну, да, сэр, но… — Пони почувствовал, что как-то нужно вернуться к реальности, в которую он сейчас не очень-то верил, — «Путь» был отключен перед посылкой этого сообщения, так что я не очень понимаю, как другое сообщение проникло…

— Если не рассматривать вариант, что оно отправлено мертвецами? — спросил лорд Витинари, — мистер Пони, ради спокойствия вашей души и, не в последнюю очередь, вашего тела, вы прямо сейчас пойдете в Башню Холмика под эскортом одного из людей командора Ваймса, и отправите всем башням короткое сообщение. Вы соберете все записи, которые, как я слыхал, называются барабанными лентами, со всех башен «Великого Пути». Насколько мне известно, на них зафиксированы все сообщения, исходящие с башни, и подменить их нельзя?

— Это займет несколько недель, сэр! — запротестовал Пони.

— В таком случае, лучше будет начать с утра пораньше, — заметил лорд Витинари.

Мистер Пони, только что сообразивший, что оказаться подальше от Анк-Морпорка будет в настоящий момент весьма полезно для здоровья, кивнул и сказал:

— Как прикажете, сэр!

— На это время «Великий Путь» будет закрыт, — добавил Витинари.

— Это частная собственность! — запротестовал Зеленомяс.

— Я тиран, не забывайте, — сказал Витинари почти весело, — но я уверен, что аудит сможет пролить свет, по крайней мере, на некоторые аспекты тайны этого сообщения. Один из них, кстати, похоже, заключается в том, что мистер Позолот отсутствует в этой комнате.

Головы стали поворачиваться в поисках знакомой фигуры.

— Возможно, он внезапно вспомнил о назначенной встрече? — предположил Витинари, — думаю, он ускользнул несколько минут назад.

До директоров «Великого Пути» внезапно дошло, что Позолот отсутствует, а вот они, что гораздо хуже, нет. Они сбились в кучку.

— Я думаю, гм, что нам лучше бы обсудить все с вами приватно, ваша светлость? — спросил Зеленомяс, — Взяткер человек непростой в общении, опасаюсь.

— Не командный игрок, — выдохнул Мускат.

— Кто? — спросил Спрятли, — что это за место? Кто все эти люди?

— Он постоянно держал нас в неведении… — посетовал Зеленомяс.

— Ничего не помню… — сказал Спрятли, — я не могу быть свидетелем, врач подтвердит…

— Думаю, я могу заявить от лица всех, что мы постоянно подозревали его…

— Ничего не помню. Ничего… как там насчет пальцев… кто я…

Витинари разглядывал Совет Директоров на пять секунд дольше, чем это было необходимо, задумчиво постукивая себя по подбородку набалдашником трости. Потом слабо улыбнулся.

— Понятно, — сказал он, — Командор Ваймс, я думаю, задерживать далее этих джентльменов было бы жестоко, — когда на их лицах появились улыбки полные надежды, величайшего из сокровищ, он добавил: — В камеры их, командор. Отдельные камеры, пожалуйста. Побеседую с ними утром. И если мистер Кривс придет к вам от их имени, сообщите ему, пожалуйста, что с ним я тоже охотно поболтаю.

Это звучало… хорошо. Воспользовавшись поднявшейся суетой, Мокрист направился к двери, и уже почти дошел до нее, когда голос Витинари прорезал толпу, как нож.

— Уже уходите, мистер Губвиг? Подождите минутку. Я подвезу вас до вашего знаменитого Почтамта.

На один момент, всего лишь на секунду, Мокрист подумал, что надо бежать. Но не стал. Какой смысл?

Толпа поспешно расступилась, пропуская Витинари к двери, за ним сомкнулись ряды Стражи.

Превыше всего — свобода принимать последствия своих действий.

Патриций откинулся на кожаную обивку сиденья, его карета ехала прочь от Университета.

— Какой странный вечер, мистер Губвиг, — сказал он, — да, очень странный.

Мокрист, как и несколько ранее внезапно впавший в крайнее расстройство мистер Спрятли, осознал, что его счастливое будущее полностью зависит от того, насколько мало он скажет.

— Да, сэр, — сказал он.

— Интересно, обнаружит ли инженер доказательства, что странное сообщение было подброшено на «Путь» рукой человека?

— Не знаю, милорд.

— Не знаете?

— Нет, сэр.

— А, — сказал Витинари, — ну что ж, мертвые иногда говорят. Специальные доски с буквами, спиритические сеансы, и все такое. Кто сказал, что нельзя использовать семафоры в качестве медиума?

— Не я, сэр.

— Вы, похоже, вполне довольны своей новой карьерой, мистер Губвиг.

— Да, сэр.

— Хорошо. С понедельника в ваши обязанности будет входить управление «Великим Путем». Город забирает его.

О да, будущее счастье…

— Нет, милорд, — сказал Мокрист.

Витинари приподнял бровь.

— А какая у вас альтернатива, мистер Губвиг?

— Это действительно частная собственность, сэр. «Путь» принадлежит Добросердам и другим людям, тем, кто его создал.

— Боже мой, как любопытно все повернулось, — заметил Витинари, — но проблема в том, видите ли, что они хорошо разбираются в механизмах, и совсем ничего не понимают в бизнесе. Иначе Позолот не обманул бы их. Свобода преуспеть идет рука об руку со свободой проиграть.

— Это был грабеж при помощи цифр, — сказал Мокрист, — «Найди даму» при помощи гроссбухов. У них не было ни единого шанса.

Витинари вздохнул.

— Вы предлагаете мне невыгодную сделку, мистер Губвиг.

Мокрист, который и не подозревал, что предлагает какую-то сделку, счел за лучшее промолчать.

— Ох, ну ладно. Вопрос о собственности остается открытым, пока мы не разберемся во всех неприглядных деталях этой аферы. Но я хотел бы заметить, что жизнь очень многих людей зависит от «Пути». Мы должны предпринять что-нибудь, хотя бы из человеколюбия. Разберитесь с этим, Почтмейстер.