Кровь и Пепел. Вторжение - Федор Ерасов

— Не видел! Хилый хлопок на сорок тонн тротила, что я видел — действие твоего же патрона! Должно быть в двадцать-тридцать раз мощнее! Цель — не поражена!!

— Твою мать!! — до Ларана дошло сказанное Аркудом. — Ухожу в отрыв, прикрой огнем, как условились!

— Легат наверняка тяжело ранен, главное — оторваться от сангусов! Делай крюк и заходи на меня, отсеку погоню огнем!

Рыцарь, не опуская гранатомета в другой руке, приподнял ствол выскочившей из пазов «Джаггернаута» роторной трехстволки. Оружие щелкнуло и начало раскручиваться. Боевые системы бронекостюма начали поиск врагов в зоне поражения. И тут Хорс, залегший с «Арчем» за одной из скал, увидел нечто, разом изменившее всю картину боя.

Из пыльного облака, скрывшего развалины претория, с дымным шлейфом вырвался огромный демон, не менее десятка метров в высоту. Раскаленная чешуя взбешенного исчадия светилась ярко-алым, огромные когти срезали мешавшие ели и сосны, как траву. В звериных глазах, потерявших всякую человечность, багровым огнем горело адское пламя. Издав яростный рев, от которого Хорса бросило в холодный пот, он ринулся вперед, избрав целью Ларана. Земля за ним горела, камни лопались от нестерпимого жара, а уцелевшие деревья вспыхивали, как спички.

— Их было двое!! — цепенея от ужаса, выкрикнул оруженосец, понимая, что видит перед собой. Высшего в истинном облике. Архидемона, воплощенную, концентрированную смерть. Чистое зло.

— Ближе… еще ближе… ну Яра, любимая… не подведи… — прошептал Аркуд, захватывая цель. И до хруста выжал спуск.

Ракета с шипением вырвалась из ствола и устремилась к цели. Аркуд рывком закинул оружие обратно в контейнер за спину и прикрыл руками голову.

— С километр до эпицентра! Хорс, прижмись к земле и держись что есть сил!

Оруженосец внял приказу и забился за скалу, стараясь слиться с землей. И вдруг, на бесконечно долгий миг, стало светло. Нестерпимо светло. Хорс ткнулся лицом в землю, но все равно видел больно бьющий по глазам свет, даже сквозь плотно сжатые веки. А потом свет исчез, и земля встала дыбом, подбросив оруженосца на добрый метр вверх. Поток сжатого воздуха, пришедший секундой позже, с чудовищной силой ударил в окружавшие их скалы, ломая, выворачивая и унося крупные валуны. Лес позади склонился, как от ураганного ветра, и вековые деревья легли веером от эпицентра, не выдержав мощи взрыва. Хорс, ударившись об обломок скалы, потерял сознание на минуту.

Придя в себя, он окинул мутным взглядом окрестности. Прямо на горном склоне, чуть севернее, вставал дымный гриб ядерного взрыва. Первый в этой войне — но наверняка не последний. Пелена, истончившаяся от ударной волны, уже затянула брешь, и низкие пепельные тучи вновь скрыли солнце. От архидемона не осталось и следа — мощности заряда все же хватило для его уничтожения. Хорс встал, пошатываясь. Обгоревший «Джаггернаут» Аркуда стоял все там же. Лишь отчасти защищенный скалой, он принял на себя мощь сдвоенного взрыва сполна. Оруженосцу только с третьей попытки удалось приоткрыть заклинившее, обжигающе горячее забрало бронешлема.

— Как мы его… парень… да?… — прошептал одними губами рыцарь. Его борода, волосы и брови почти целиком сгорели, оставив лишь скрученные от жара редкие пряди. Запах паленых волос заглушался другим — запахом жареного мяса. Аркуд медленно горел, мучительно умирая в своем бронескафандре.

— Аркуд! Нет!! — Хорс попытался вытащить рыцаря наружу, но не смог. Электроника «Джаггернаута» была мертва, сервоприводы не работали, отдельные детали спеклись от жара в единое целое. Хорс беспомощно оглянулся, чувствуя, как накатывает отчаяние.

— Не… грусти, брат… — слова давались богатырю с немалым трудом. — Я выполнил боевую задачу… и теперь могу уйти… с честью… — он застонал от невыносимой боли. — Сквозь тьму… к свету…

Взгляд Аркуда остановился на Хорсе и потускнел. Мышцы лица, сведенные от боли, расслабились и жизнь покинула могучего богатыря. Оруженосец сквозь душившее его горе и слезы прикрыл глаза своему брату по оружию, которого едва успел узнать и тут же потерял в бою. Рухнув на колени, он разрыдался от бессилия.

Услышав сзади шорох, Хорс рефлекторно перекатился, вскидывая автомат. Но это был всего лишь ворон итальянца, каким-то чудом переживший взрыв. Устроившись на обломке скалы, он хрипло и печально каркнул, не сводя пристального взгляда с оруженосца.

— Ларан, как слышно? — безуспешно воззвал он в гарнитуру рации, вспомнив про снайпера. — Ты жив? Ларан?!

— Сам, — каркнул вдруг Унгус голосом своего хозяина, глядя на Хорса. — Сам. По себе.

Оруженосец потрясенно уставился на ворона, вдруг вспомнив, что они умеют, как и попугаи, имитировать человеческую речь. Но ворон, похоже, вполне осознавал, что именно говорит.

— И что теперь? — обратился он к ворону, понимая, как глупо это выглядит со стороны. Но других советчиков у него просто не осталось.

— Пррочь, — каркнул ворон. — Пррочь, пррочь! — Птица взвилась в воздух и начала описывать круги над Хорсом.

Оруженосец, оглянувшись в последний раз на брата-рыцаря, замершего навеки внутри обгоревшего «Джаггернаута», подхватил автомат и решительно зашагал прочь, на юго-восток, к белеющим вдали горным шапкам альпийских вершин. Он выживет и отомстит. Обязательно отомстит. За Аркуда. За Ларана. За всех его братьев, отдавших сегодня свои жизни во имя великой цели. Его взгляд ожесточился, ощетинившись мрачной, смертельной решимостью. Позади идущего оруженосца на земле четко проявлялись следы. Овалы черных, безжизненных проплешин — там, где ступала его нога. Страшный черный туман струился из глазниц и стекал с ладоней Хорса, пожирая жизнь вокруг. Спустя минуту оруженосец исчез в багровой мгле, а налетевший пепел укрыл под собой мертвую землю.

Глава 27 — В тылу врага

Восточная Франция, Буронь, пригород Бельфора, сто пятьдесят километров к северо-востоку от Женевы, расположение 1-го артиллерийского полка 1-й бронетанковой дивизии ВС Франции, пятью часами позднее

Солнечный диск уже скрылся за горизонтом, погрузив небольшой городок в густые майские сумерки, постепенно переходящие в теплую весеннюю ночь. Однако суета, царившая на позициях находившейся рядом армейской части, не располагала к неторопливому созерцанию красивейших пейзажей в предгорьях французских Альп. Многочисленные грузовики перевозили боеприпасы, доставляли технический персонал и боевые расчеты к технике, сами пусковые установки срочно приводились в боевую готовность, разворачивались радиолокационные станции и ретрансляторы. Работа кипела.

Многие солдаты были уже в курсе настоящей войны, развернувшейся в окрестностях швейцарской Женевы, а затем в Лионе и еще нескольких французских городах. Отрывистые сводки, приходившие оттуда, вызывали больше вопросов, чем давали ответов. Суматошные, рваные видеоролики, выкладываемые в сеть гражданскими, были настолько невероятно шокирующими, что разум просто отказывался верить в происходящее. Какие-то кровожадные твари сотнями, тысячами рвали на куски людей, рубили их мечами и втаптывали в землю. Уцелевших же