Вороны Чернобога - Ульяна Каршева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руся не стала спрашивать, умеют ли такое делать все вороны. Спросила другое:
- Ты разочарован?
- Пока не знаю.
Она уважительно посмотрела на него. Так спокойно держался, хотя ситуация тут – тайна на тайне едет и тайной погоняет! Но что дальше? Будто отвечая на незаданный вопрос, Данияр снова осмотрел обе комнаты, покосился на широкую полку с невидимой отсюда гитарой и опустил глаза к клочьям паутины.
- Нам пора.
Выбравшись из трав, росших так что скрывали непрошеных гостей Мрака аж до макушек, они осторожно закрыли за собой потайную дверь в заборе и вышли на узкую тропку. Идти пришлось снова – Руся следом за Данияром. Но разговор вести можно было и здесь. Так что Руся даже голос напрягать не стала, спросив:
- Ты думаешь, Мрак прятал здесь того ворона, из машины некромантов?
- Откуда такое придумала?
- Ну как же… Больше воронов здесь нет. А Митя сказал, что тот ворон старше меня, но младше тебя. И в то же время умеет делать что-то такое, что тебе не под силу.
Она ляпнула, не подумав, а потом испугалась: а если обидится? Но Данияр только хмыкнул и напомнил:
- Забыла? Я говорил, что у воронов есть способности, которые развить нетрудно.
Тропинка впереди чуть расширилась так, что теперь по ней можно было шагать вдвоём. Обрадованная, что ворон не рассердился на её слова (только что поняла, как они обидны), Руся догнала его и взяла за руку. Заискивающе глядя на него и в то же время пряча лукавую усмешку, спросила:
- А когда всё закончится и Мрак вернётся, он угостит нас своими медовыми яблочками? Данияр, ты попроси его, ладно? Мне тоже хочется посмотреть на солнце сквозь яблоко и увидеть чёрные семечки!
Он только глянул, как она идёт совсем близко к нему, но умудряется при этом подпрыгивать от непонятной радости, и покивал.
Что ещё для счастья надо? Здесь, на тропинке, пыль с дорог не чувствуется, зато сильно пахнут цветы и травы. За всеми оградами поют птицы и раздаются невнятные голоса дачников. С тропки впереди то и дело вспархивают птицы, а однажды путники вышли за небольшой поворот, а на тёплой утоптанной земле сидел рыжий кот и жмурился на солнце. На звук их шагов оглянулся и тут же исчез, словно и не было.
Девушка только вздохнула, думая: надо ли набрать букетище, с которым бабуля-травница разбираться будет? Или не стоит? Растительность-то здесь роскошная! И не выдержала, выкрутила пальцы из мгновенно расслабленных, когда он понял, что она хочет свободы, пальцев ворона и бросилась вперед: это чтобы он не возражал, пока она набирает. Ведь пока она рвёт себе букет, он доходит до неё, а как дошагает, она снова побежит вперёд и нарвёт ещё немного! Услышала за спиной короткий смешок: Данияр понял её уловку, но, видимо, одобрил такой экономный способ одновременно и набрать травы, и сберечь время.
То ли букет, то ли веник вскоре оказался таким длинным и толстым, что пальцы вокруг него не смыкались. «Ничего! – решила Руся. – Главное – он не тяжёлый!» И положила его снопом на сгиб локтя. Любовно глядя на сиреневые цветочки вики, вдыхая умопомрачительно сладкий аромат донника, девушка с трудом оторвалась от созерцания набранного и зашарила глазами впереди. Время есть – Данияр, наверное, специально отстал надолго, чтобы она успела набрать столько, сколько хочется. Но и идёт не слишком медленно. И Руся бросилась вперёд, к ближайшим разноцветным зарослям, а потом огорчённо рыкнула на себя: тропка заканчивалась, выводя на плохо асфальтированную дорогу! Ничего, здесь и у последних заборов травы хороши! Приметив пару стеблей с оранжевыми «рябинками» пижмы, она быстро сломала их, добавляя в букет, а потом крикнула Данияру:
- Здесь дорога!
И повернулась посмотреть, та ли это дорога, с которой они сворачивали на эту тропу. Краем глаза заметила, что за вороном, чуть отставая, бегут по тропинке три знакомые фигурки и что-то кричат. «Нечистики попрощаться хотят?»
Глаза, которые только что начали воспринимать дорогу и необычное на ней, будто взрезало лезвием. Руся буквально задохнулась от боли. Не могла ни моргать, ни двигать глазами по сторонам. Только смотрела вперёд и чувствовала, как сжался живот от страха слишком глубоко дышать.
А впереди… В десяти шагах – та самая машина, которая гоняла по дачной дороге, а полукругом от неё – та самая свора мотоциклистов, которая её сопровождала в этих гонках. Ладно – машина. Но человек, небрежно присевший на капот машины и скрестивший руки, не просто смотрел на девушку в упор. Именно его взгляд не давал ей двигаться с места. И секунды спустя она даже почуяла ощутимость этого взгляда – не просто лезвие, а замораживающее…
Слёзы текли от боли, а молодой мужчина, примерно лет тридцати, в чёрной джинсе, продолжал всаживать ледяное лезвие в её глаза – не шевелясь при этом жутком действии. Сам он был какой-то стандартный – сразу не запомнишь. Темноволосый. Темные глаза смотрели равнодушно, лицо чуть скуластое, а губы кривились в таком презрении, что Руся поначалу было ворохнулась: «Я не мелочь, которую можно раздавить не глядя! Я тоже что-то значу!», а потом только плакала в голос – где-то глубоко внутри, потому что сделать хоть одно движение – вызвать такую боль...
Оставалось дышать лишь короткими вздохами… И ужасаться, потому что вдыхаемый воздух из напоённого запахами никнущих под жарким полуденным солнцем трав и припекающе тёплого стал ужасающе могильным: воняло не только холодной свежей глиной вырытой могилы, но гниющей плотью…
А чёрные мотоциклисты замерли так, что она, видя их боковым зрением, страшилась одного: как бы не кинулись
