Удар молнии - Даниэла Стил

Брок не мог перестать смеяться и в конце концов швырнул в нее салфеткой, чтобы она остановилась.

— У тебя навязчивая идея.

— Как ты можешь обвинять меня в этом? Из-за своей груди я потеряла мужа, он сбежал и нашел себе девушку, у которой в этом смысле все в порядке. Неужели тебе это ни о чем не говорит? Помимо всего прочего, он просто жадный.

— Все равно ты должна это сделать.

— Лучше я подтяну себе лицо. Или нос другой сделаю.

— Ладно, пошли работать, пока ты не решила изменить форму ушей.

Броку нравилось общаться и работать с Алекс, и Аннабел ему тоже очень нравилась. Он видел ее несколько раз, когда приходил к ним домой с бумагами для Алекс. Аннабел говорила, что он смешной, и с удовольствием играла с ним.

Как-то раз, когда Алекс было совсем плохо, Кармен простудилась, а Сэм с Дафной куда-то укатили, он даже ходил с ней на каток.

По дороге к офису они говорили о последних поступивших к ним делах. Алекс уже четыре месяца не участвовала в процессах, но в ближайшее время ей это, возможно, предстояло, и она не могла решить, справится она с этим или нет. Искушение было велико, но Алекс не хотела Давать своим клиентам меньше, чем они заслуживают. Курс химиотерапии подходил к своей середине, и тут было о чем подумать. В конце концов она все же передала дело Мэттью Биллингсу.

В марте Брок снова пригласил ее в Вермонт на уик-энд.

Сэм уехал с Аннабел, а Алекс приняла предложение Брока и великолепно отдохнула. Она даже достаточно успешно каталась на лыжах. В последнее время Алекс окрепла. До конца курса лечения оставалось всего восемь недель. Алекс не могла дождаться момента, когда кончится этот кошмар, хотя для нее это означало несколько вещей — прежде всего то, что Сэм от нее уйдет и будет жить своей жизнью. Несмотря на то, что она называла его подружку секс-бомбой, у нее возникло сильное подозрение, что они поженятся. Он был совершенно очевидно увлечен ею, но отмалчивался в ответ на любые расспросы со стороны Алекс. Сэм не признал в открытую, что у него есть другая, но было совершенно ясно, что Алекс знает об этом. Впрочем, он был джентльменом и никогда с ней этого не обсуждал.

Это означало также, что Алекс тоже должна жить своей жизнью. Ей придется смириться с мыслью об уходе Сэма. Когда закончится химиотерапия, она сможет вернуться к работе на процессах. Но что ей делать еще, она не знала. Ей было немного страшно снова оказаться в одиночестве, хотя Брок постоянно говорил ей, что самое тяжелое уже позади.

В очередной раз он сказал ей это, когда они слезли с подъемника в Шугарбуше и медленно возвращались назад.

Алекс подняла на своего друга напряженный взгляд и поняла, что он прав. Она пережила химиотерапию без поддержки мужа, но зато около нее все время был Брок.

Однажды он даже пошел с ней на сеанс лечения, чтобы понять, что это такое. Брок держал ее за руку, пока процедура не закончилась. Чего он только не делал для нее за последние шесть месяцев! Он стал ей настоящим братом, и Алекс совершенно его не стеснялась.

Когда они были в Вермонте, у них опять зашел разговор о пластической операции. В тот вечер Алекс приготовила ему обед, и Брок сказал, что она хорошо готовит, хотя, конечно, до него ей далеко.

— Еще бы я плохо готовила. Ты можешь, например, сделать суфле? — похвасталась она. За исключением тех случаев, когда их разговор касался серьезных вещей, они вели себя как дети, постоянно смеялись, поддразнивали друг друга и даже толкались, — Могу, — соврал он, и Алекс расхохоталась.

— А я не могу, — сказала она сквозь смех, и они вернулись к теме пластической операции, предложенной доктором Уэббер. Иногда, когда разговор становился особенно печальным, они специально начинали усиленно шутить.

— Мне плевать, — настаивала Алекс. Ей действительно не хотелось поднимать эту тему, но Брок был непреклонен.

— Ты должна это сделать.

К этому аргументу Алекс уже привыкла, но на этот раз она вдруг повернулась к своему собеседнику и уставилась на него. Она совершенно не стыдилась Брока. В течение многих месяцев он был свидетелем ее бесконечных приступов рвоты и видел ее безволосую голову. Так что теперь она чувствовала, что вполне может показать ему то, что они обсуждали. Интересно, что он подумает? Алекс полностью доверяла суждениям и доброму сердцу Брока.

— Ты хочешь это увидеть? — спросила она совершенно спокойно, как девочка, которая предлагает своему однокласснику посмотреть, что у нее под трусиками. Ей было немножко неловко, и она нервно рассмеялась, но Брок посмотрел на нее серьезным взглядом и кивнул.

— Да. Мне всегда было интересно, как это выглядит, — честно ответил он. — Мне кажется, что это не должно быть так страшно, как ты думаешь.

— Это очень страшно, — предупредила Алекс. — Это совсем некрасиво, и потом, там такой рубец.

Правда, сейчас это выглядело лучше, чем в октябре. И Алекс без дальнейших церемоний сняла свитер и медленными точными движениями расстегнула блузку. Поколебавшись мгновение, Алекс сняла блузку и нижнюю сорочку, под которой не было никакого бюстгальтера. Это было похоже на медленный и очень хорошо выполненный стриптиз. Она стояла перед ним голая до пояса, открыв его взорам свою единственную грудь и плоскость на том месте, где когда-то была вторая.

Брок посмотрел сначала ей в лицо, как будто спрашивая разрешения посмотреть в другое место. И Алекс поняла его без слов и взглядом дала свое разрешение. Брок опустил глаза ниже и почувствовал, что его сердце готово вырваться из груди. Она была такая красивая и молодая, такая ранимая! Одна грудь по-прежнему оставалась твердой и округлой, а другую словно отсекли от ее тела шашкой. Не задумываясь, Брок протянул к ней руки и медленно привлек к себе. Больше скрывать свои чувства он не мог. Он слишком долго любил Алекс для того, чтобы сейчас не отреагировать на ее такой простой и смелый поступок.

— Ты такая красивая, — ласково сказал он в ее волосы. — Ты само совершенство, Алекс, такая смелая и… я очень высоко тебя ценю. Ты просто потрясающая, — добавил он, чуть отстраняя ее от себя, чтобы посмотреть на нее.

— С одной грудью или с двумя? — спросила она со смущенной улыбкой, вспомнив, почему она решила показать ему свое тело. Надо сказать, что такой реакции она не ожидала.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. Ты была права, — продолжал он, снова прижимая ее к себе и ощущая тепло ее тела. — Я люблю тебя любой.

Брок был в некотором замешательстве. Их взаимное доверие стало невероятно сильным и особенным.

— Я не думала, что ты об этом заговоришь, — тихо сказала она. — А я-то хотела, чтобы ты объективно высказал свое мнение.