Покоренная любовью - Сюзанна Энок

За этим последовали новые поцелуи, пока музыка внизу не прекратилась. Мэдди бросила взгляд в окно.

– О нет.

– Это всего-навсего перерыв, Мэдди, – сказал он, притягивая ее ближе к себе и обнимая руками за плечи так, словно намеревался никогда не отпускать. И она не имела ничего против. – Подождем, когда начнется следующий танец, а затем спустимся вниз.

Мэдди с сомнением посмотрела на него.

– Полагаю, ты не хочешь, чтобы мы тайком выбрались с чердака…

– Мы вернемся тем же путем, каким поднялись, – спокойно объяснил Куин.

– Но у меня нет такого же мощного стимула спускаться вниз, как когда я карабкалась наверх, – шутя пожаловалась Мэдди. – Это чертовски длинный путь, Куин.

– Я полезу первым, так что можешь упасть на меня, если захочешь.

Освободив ее, он направился к окну, осторожно выглядывая наружу.

– В саду, похоже, никого нет, – сообщил Куин и наклонился, чтобы осмотреть балкон.

– Ух! – Он нырнул обратно. – Очевидно, мы не единственная влюбленная пара этим вечером. Должен сказать, что нравы в «Олмаксе» безнадежно падают.

Теперь, когда она не была так… погружена в Куина, ночной воздух из окна холодил ее обнаженные руки. Мэдди обхватила себя руками.

– Тогда, подозреваю, нам придется выбраться отсюда другим путем.

– Нет, подождем еще несколько минут. – Куин посмотрел вниз, затем на нее. – Не хочешь узнать, кто там?

– Нет, кто бы там ни был, они хотят уединения, иначе они не вышли бы на балкон.

Куин выпрямился и повернулся к ней.

– Хочешь мой фрак? – Он начал снимать его.

– Нет, мне не нужен ваш фрак, мистер Галантность, – ответила она, останавливая его. – Ты все равно должен будешь снова надеть его через пару минут. – Он выглядел таким теплым и приятным, что Мэдди обняла его за тонкую талию под фраком.

Он сказал ей, что любит ее, и Мэдди хотелось, в свою очередь, сказать ему в ответ те же слова. Она так остро чувствовала их, что было больно сдерживаться, но когда она пыталась произнести их, они попросту застревали в горле. Завтра она признается ему. Скажет после того, как он сообщит Элоизе и родителям, что намерен жениться на маленькой Мэдди Уиллитс с погубленной репутацией.

Но у нее было ощущение, что после того, как Куин сделает это, он столкнется лицом к лицу с реальностью и будет сожалеть о своем безумном решении. Пока же она будет воспринимать все как сон, приятный, утешительный сон.

– Почему ты отказала Данфри? – пробормотал он, вдыхая запах ее волос.

Она спрятала лицо у него на груди.

– Я думала о том, что ты сказал. Чарлз заявил, что любит меня, но его слова звучали столь же искренне, когда он обозвал меня шлюхой перед своими друзьями. Ты был прав. Думаю, ему нужно было только мое приданое.

– Мэдди, – нежно произнес Куин.

– Все в порядке. – Оркестр заиграл снова, и она вздрогнула от неожиданности.

Куин взглянул вниз.

– Хм, очевидно, они не так влюблены, как мы с тобой. Они ушли. И, надо признать, не снимали одежды.

Она хихикнула.

– И мы тоже.

– Мы кое-что преобразовали, – запротестовал он. – И я готов все повторить. – Он шевельнул бедрами. – Охотно.

И если она сейчас же не отпустит его, то не сделает этого никогда.

– О нет, не нужно, – сказала она, высвобождаясь из его рук. – Давай выбираться.

– Кокетка.

– Олух.

– Вертихвостка. – Вспрыгнув на подоконник, он свесил ноги вниз.

– Мерзавец.

– Фея. – Куин исчез из виду.

– Тупица.

Его голова появилась вновь.

– Послушай, последнее, что я сказал, было комплиментом.

– О! Тогда герой.

Он засмеялся.

– Это уже лучше. Давай, моя сладкая. И спускайся побыстрее. – Куин снова исчез внизу.

Он был прав. Если до сих пор никто не обнаружил их отсутствия, им повезло больше, чем они того заслуживали. Нервно хмурясь, Мэдди подняла юбку до колен и свесила ноги в сад. Схватившись за одну сторону решетки, она неловко ступила на нее.

– Очень мило, – пробормотал Куин снизу где-то поблизости от нее. – Мне следовало бы пустить тебя вперед с самого начала.

– Замолчи, – спокойно оборвала она его, делая шутливую попытку встать ему на голову ногой в туфельке. Когда Мэдди впервые увидела его, она никогда бы не подумала, что маркиз Уэрфилд мог быть таким забавным и остроумным, страстным и сердечным. Слава Богу, он разгадал ее характер прежде ее самой.

Наконец Куин обнял ее за талию и поставил на каменный пол балкона.

– Ты хочешь войти первой, или это сделать мне?

– Я иду. – Кто-то оставил недопитый бокал мадеры на перилах, и она взяла его, затем со скучающим видом медленно вернулась в бальный зал.

Никто не повернулся, чтобы взглянуть на нее, и Мэдди восприняла это как добрый знак. Когда мать схватила ее за руку, она вздрогнула, и чуть было не выплеснула вино себе на платье.

– Где ты была? – зашипела леди Халверстон, ее лицо пылало.

– Дышала воздухом, – ответила дочь. – Я очень волнуюсь сегодня.

– С твоей репутацией следует вести себя очень осторожно. Люди с готовностью поверят, что ты собиралась что-то натворить. И тогда все усилия леди Хайбэрроу будут напрасны. Я бы никогда не смогла все это объяснить ее светлости.

Мэдди освободила руку.

– Не волнуйся, мама. Я знаю, что делаю. Я больше не причиню тебе неприятностей.

Она повернулась и увидела Рейфела. Он снова облачился в свою парадную форму, великолепный, красивый и опасный. Шрам через левую щеку придавал ему вид повесы. Он стоял, облокотившись о стену с бокалом портвейна в руке, и смотрел на нее. Через минуту он выпрямился и направился на другой конец бального зала, чтобы дать другой бокал вина брату.

Мэдди глубоко вздохнула. Рейф, по крайней мере, что-то знал о том, что произошло между ней и Куином. Все, что она могла сделать, – это молиться, чтобы об этом не догадался никто другой.

Глава 17

На следующий день Куин поднялся рано утром. Год назад – черт, полгода назад – он и вообразить не мог, что ему предстоит такой день. И конечно, он никогда не ожидал ничего подобного от себя. Казалось, что неожиданно проявился его глубоко запрятанный дух авантюризма, и он знал, кому этим обязан. На деле он намеревался благодарить ее за это как можно чаще.

Хотя было очень рано, Малькольм проснулся еще раньше и уже находился в верхнем холле. Сегодня он опирался только на одну трость и, если Куин не ошибался, выглядел так, словно очень хотел отколотить ею племянника.

– Доброе утро, дядя. – Куин улыбнулся, готовый поверить, что Малькольм сошел с ума.

– Я думал, лорды поднимаются лишь в полдень, когда живут в городе.

– Вы заговорили, как Мэдди.

– Кстати, о Мэдди, – вставил Малькольм, позволяя Куину помочь ему преодолеть ступеньки, – ты забыл о ней?