Я буду любить тебя вечно - Сергей Пономаренко

Чтобы стало яснее, обратимся к реинкарнации. В буддизме и некоторых других восточных верованиях считается, что каждому человеку предопределенно на протяжении жизни реализовать заложенные желания, цели, надежды. С каждой такой реализацией у него закрываются соответствующие резонансные окошечки в энергетическом теле, и он становится все более свободным от внешнего мира. Чем больше резонансных окон в энергетическом теле человека, тем меньше свободы в действиях и поступках человека. Если человек, в силу обстоятельств, покидает этот мир, например, из-за трагического случая или чего-то подобного, что сократило время его пребывания на земле, то он вскоре возвращается и вновь старается пройти свой путь.

- Ты совсем больна - тебе лечиться надо! - зло выкрикнул Глеб. - А еще лучше тебя изолировать. - Галя вскинула руку, и Глеб поперхнулся словами, закашлялся.

- Для вызова духов из царства мертвых, привязке их к этой книге заклятий, - и она потрясла в воздухе старинной книгой, - мне необходимо замкнуть магическую цепочку прошлого с настоящим, повторить те события, но уже в этой жизни. Михаил, выполняя свои тайные замыслы, чужими руками обрек на смерть свою возлюбленную. Брюквин послал на смерть невинную девушку. Офицер-жандарм явился косвенной причинной ее гибели, но не смог этого перенести. Сейчас здесь собраны все фигуры-образы из прошлого в своей новой ипостаси.

Глеб-Михаил, выполняя свои замыслы, вовлек в опасную игру новую ипостась АникиЮлии, и она находится теперь здесь, в столь неблагоприятное для себя время. Роман - в прошлой жизни сентиментальный офицер-жандарм, помог выйти на нее новой ипостаси Михаила, а нам - на них обоих, и этим практически повторил свою миссию прошлой жизни, уготовив ей путь на свою Голгофу - Лысую гору, - Роман рванулся, но несколько человек, закутанных в хламиды, схватили его и стали крепко держать.

- Я узнал тебя, ведь это ты была со мной на Лысой горе под видом журналистки, вот почему мне не давала покоя мысль о разнице цвета волос той, которая грезилась, и той, которую видел воочию! - выкрикнул Роман.

- Небольшой спектакль, - Галя усмехнулась. - Я знала, что ты рано или поздно появишься на моем пути, для меня было главное, - правильно направить тебя, и вот ты тут, и не сам, а с теми, которые должны быть здесь в это не самое лучшее для них время! - она взмахнула рукой и села обратно в кресло.

Человеческое кольцо вокруг них пришло в движение.

- Гайа-гайа! Слава Черной ведьме! Гайа-гайа! Слава Черной ведьме! - скандировали фигуры, задрапированные в темные хламиды. Галя резко подняла руку вверх, и все умолкли.

- Кстати, Роман. Тот рогатый, который на тебя произвел такое впечатление, это только статист, полоумный дядька, настоящий психический больной, единственным достоинством которого было наличие черного козла для совершения ритуала. Никакой он не Брюквин, да и растущая здесь мандрагора не может подарить бессмертия. Главное достоинство Лысой горы в том, что она - усилитель тайных закутков вашей души, проявитель бессознательного, того, что кроется в вас, - как та бацилла, микроб, ждет своего часа, чтобы проявится наяву. Поэтому человек, попавший сюда в час, когда над землей начинает властвовать луна, особенно в полнолуние, подвержен различным видениям, в обычной жизни скрытым в его подсознании.

- Галя, прекрати молоть чепуху, - холодно и спокойно сказал Глеб. - Если бы я знал, что на твоей психике так отразится чтение той книги, то я бы ее давно сжег! Дай нам уехать, и я тебе обещаю, что наши с тобой дороги больше не пересекутся.

- Это не игры, Глеб. Это гораздо серьезнее. Мне нужно вызвать души, астральные тела Ульяны, Ольги, и тогда я… Впрочем, тебе уже будет все равно. Но все по порядку. Не хватает еще одного действующего лица - Брюквина. Я не буду приглашать на его роль беспалого сумасшедшего, когда есть сама новая ипостась Брюквина, - она сделала приглашающий жест рукой, и с одной фигуры пал капюшон.

- Иван Николаевич! Варава! - изумился Глеб и добавил с иронией: - Здесь, и в таком обществе! - Варава завизжал и, вновь набросив на голову капюшон, попытался скрыться, но его бесцеремонно вытолкали на середину круга.

- А вот и палач - и в прошлом, и теперь, Иван Николаевич Варавва, - Галя с удовольствием просмаковала фамилию, имя, отчество. - Мне пришлось приложить немало трудов, чтобы его заманить сюда на гору. Единственное, что заставило его позабыть о своей осторожности - смертельная ненависть к тебе, Глеб. Один раз он уже приходил сюда, участвовал в обряде вуду на твою погибель, но не помогло - мною для него был просто разыгран спектакль. А сегодня ему было предложено для усиления прошлого заклятия поучаствовать в магическом обряде, который приведет к твоей погибели, Глеб, на все сто процентов, и ты не будешь больше представлять угрозы, как претендент на его кресло, - и добавила с иронией: - Иван Николаевич, не волнуйтесь, обещание, которое дала вам Лариса, мы выполним, но и вы сослужите нам службу! - она села в кресло и продолжила. - Что ж, все действующие лица представлены. Вот только извини, Глеб, твой сценарий сейчас не подойдет, я написала другой. Пока начнем с Ивана Николаевича!

Две темные фигуры крепко обхватили брыкающегося Вараву, не давая ему возможности двигаться, а третья чем-то напоила его из металлической кружки. Его тело обмякло, и он успокоился. Затем то же самое было проделано с Романом.

Когда к Глебу двинулись темные фигуры, он прикрыл свой тыл торчащими из земли деревянными идолами, и занял активную оборону. Пригодилась неплохая физическая форма, в которой он себя поддерживал, а также увлечение в юношестве боевыми искусствами. Пара человек в хламидах уже корчились на траве, пытаясь остановить руками кровь на разбитых лицах, но количественный перевес был на стороне противника. Его держали за руки, туловище, волосы, зажимали нос, пытаясь влить вонючую жидкость в рот, а он, превозмогая боль, удушье, крутил головой, в результате чего жидкость из кружки разлилась по лицу липучей смесью. Тогда принесли до половины наполненную стеклянную бутылку, и стали наливать в кружку новую порцию. Глеб изловчился, сделал невероятное усилие, сдвинув людей, держащих его, и ногой выбил бутылку, которая, падая, попала на камень, и разбилась.

Крик ярости сопроводил этот звук, и Глеб прикрыл глаза, предполагая, что теперь на нем сорвут свою злость хламидники. Послышался раздраженный голос Гали:

- Никаких увечий, синяков. Отнесите его в яму.

Его подхватили на руки и понесли. Наслаждаться путешествием ему долго не пришлось. Вскоре последовал полет и совсем не мягкая посадка, больно отразившаяся на его копчике. Пока отходил от боли, почувствовал, как на голову посыпались какие-то мелкие сучки, деревяшки. Осмотреться не удалось, так как здесь стояла непроглядная темнота. На ощупь определил, что яма округлая и узкая, где-то метр в диаметре. Выход наверху не просматривался, видно был чем-то прикрыт. В самом низу ямы он нащупал какое-то отверстие, лаз. Сейчас его мысли сконцентрировались на том, как выбраться отсюда. Стены ямы были явно из глины. Он стал пальцами царапать глину, и вскоре ему удалось сделать маленькую выемку. Он нащупал ее руками, вставил ногу и, приподнявшись над дном ямы сантиметров на восемьдесят, уперся спиной в противоположную стенку. Положение было крайне неустойчивое, и очень быстро затекали ноги. Поэтому Глеб решил сменить тактику. Упираясь с одной стороны ногами, а с другой спиной, помогая при этом руками, он начал медленно продвигаться вверх. Все это требовало много энергии, и он то и дело останавливался, пытаясь передохнуть, но это была иллюзия отдыха, забирающая силы, так как для того, чтобы удержаться в подобном положении, надо было все время держать тело напряженным. Один раз он чуть было не соскользнул спиной вниз, но удалось рукой затормозить скольжение при помощи небольшой выемки. Все тело болело и требовало отдыха, от постоянного напряжения ноги сводило судорогой, но он не имел права их расслабить, промассажировать одереневшие мышцы, а только, превозмогая боль, поднимался вверх, сантиметр за сантиметром.

Он уже себя не подбадривал мыслью, что надо спасти Юльку из рук ополоумевшей Гали, только цель выбраться наверх заставляла его терпеть все это. Он не знал, насколько высоко поднялся, сколько ему еще предстоит, лишь подчинил все силы и мысли, желанию выбраться из этой ямы наружу. Следующим его состоянием было отупение, с нарастающим вслед за этим безразличием к себе, к Юльке, ко всему окружающему, - лишь бы побыстрее закончились все эти мучения. Поймал себя на мысли, что достаточно на мгновение расслабить тело, и вновь можно ощутить полет вниз, прочь от боли, страданий. В наказание за эту мысль прикусил губу до крови, почувствовал ее солоноватый привкус, и в тот же миг его голова коснулась чего-то твердого. Он осторожно освободил одну руку и обследовал ею край ямы. Отверстие ямы прикрывали лишь несколько небольших срубленных елей. Близость освобождения от муки, треклятой ямы, вызвала еще большую слабость. Уже из последних сил, кое-как расчистив рукой этот завал ветвей, сквозь который заглянула вовнутрь ямы обеспокоенная луна, помогая головой, плечами, ногами, выкинул наружу свое обессиленное тело. Лежать спокойно на траве и чувствовать, как силы понемногу восстанавливаются, было блаженством, но тревожная мысль «Что с Юлькой?» - заставила его подняться.