Пустой Трон (ЛП) - Бернард Корнуэлл

Итак, я нанес Сигтрюгру поражение и лишил его глаза.

- Я Один! - закричал Сигтрюгр, стоя на краю рва. Он поднял изуродованное лицо, посмотрел на меня своим единственным глазом и улыбнулся! - Я Один, - крикнул он мне, - я приобрел мудрость!

Один пожертвовал глазом, чтобы познать мудрость, и Сигтрюгр смеялся над своим поражением. Его люди утащили его подальше от копий, что бросали со стены, но он снова повернулся, отойдя всего на десяток шагов, и отдал мне честь мечом.

- Я мог бы убить его, если бы он не прыгнул, - сказал Гербрухт.

- Он бы выпустил тебе кишки, - сказал я, - нам обоим.

Он был сошедшим на землю богом, богом войны, но бог проиграл, а теперь вырвался из зоны досягаемости наших копий.

Финан достиг ворот. Выжившие норвежцы бежали, возвращаясь туда, откуда начали нападение, и встали в стену из щитов вокруг своего раненого господина. Ложная атака на северо-западный бастион давно прекратилась, и все норвежцы теперь собрались на дороге, всего около пятисот воинов.

И их всё еще было больше, чем нас.

- Меревал, - приказал я, - время выпустить твоих всадников. Я перегнулся через внутреннее ограждение. - Финан? Ты видел Эрдвульфа?

- Нет, господин.

- Тогда мы не закончили.

Настало время перенести битву за стены.

Меревал повел две сотни всадников в поля к востоку от норвежцев и остановился на приличном расстоянии. Они представляли собой угрозу. Если Сигтрюгр попытается отступить к Брунанбургу, то всю дорогу его будут атаковать, и он знал это.

Но был ли у него выбор? Он мог бросить людей на стены, но знал, что никогда не захватит Честер штурмом. Его единственным шансом было предательство, и этот шанс исчез, оставив на улицах пятьдесят или шестьдесят мертвецов. Дюжина воинов Финана двигалась среди этих трупов, перерезая горло умирающим и срывая кольчуги с мертвых.

- Хороший день для добычи! - весело произнес один из них. Другой танцевал на окровавленных камнях в шлеме, увенчанном крылом большого орла.

- Он обезумел? - спросила меня Стиорра.

- Обезумел?

- Сигтрюгр. Подниматься по этим ступеням?

- Это безумие битвы, - пояснил я, - а ты спасла мне жизнь.

- Я?

- Он взглянул на тебя, и это отвлекло его достаточно надолго.

Я знал, что буду просыпаться по ночам и вздрагивать, вспоминая о его мече, приближающемся ко мне, вздрагивать от уверенности, что я никогда не смог бы отразить скорость его атаки, вздрагивать от прихоти судьбы, что спасла меня от смерти. Но он увидел Стиорру и заколебался.

- А теперь он хочет поговорить, - сказала она.

Я повернулся и увидел норвежца, что размахивал зеленой ветвью.

- Господин? - позвал Финан из арки ворот.

- Вижу.

- Пусть войдет?

- Пусть войдет, - сказал я и потянул Стиорру за рукав, - и ты тоже.

- Я?

- Ты. Где Этельстан?

- С Финаном.

- Этот маленький ублюдок был в стене из щитов? - поразился я.

- Стоял в заднем ряду, - подтвердила Стиорра, - ты разве не видел его?

- Прибью засранца.

Она усмехнулась и последовала за мной к баррикаде. Мы спрыгнули на улицу и перешагнули через сброшенные камни и окровавленные тела.

- Этельстан!

- Господин?

- Разве ты не должен быть в церкви? - требовательно спросил я. - Разве я разрешал тебе присоединиться к стене из щитов Финана?

- Я вышел из церкви, чтобы пописать, господин!, - с искренним видом ответил тот, - и совершенно не намеревался присоединиться к Финану. Я просто собирался посмотреть на них, забравшись на бревна, но оступился.

- Ты оступился?

Он энергично закивал.

- Я оступился, господин! - заявил он, - и упал на улицу. Я увидел, что Кенгар, мальчик, которого он спас, стоял рядом, защищая его, как и двое людей Финана.

- Ты не оступился, - сказал я и ударил его в ухо, причинив больше боли себе, чем ему, потому что он был в шлеме. - Ты пойдешь со мной, - сказал я. - И ты тоже, - добавил я, обращаясь к Стиорре.

Мы втроем вышли из-под арки, обошли тела, чьи головы были разбиты камнями, лужи дерьма, а потом ряды воинов Финана расступились для нас.

- Вы оба идёте с нами, - велел я Финану и своему сыну. - Остальные ждут здесь.

Мы прошли по дороге тридцать или сорок шагов. Я остановился и сложил руки у рта.

- Ты можешь взять двоих!

Сигтрюгр взял только одного - зверского вида широкоплечего воина с широкой черной бородой, в которую были вплетены челюсти волков или собак.

- Его зовут Сварт, - весело сказал Сигтрюгр, - и он ест саксов на завтрак. Сигтрюгр повязал полоску ткани поверх потерянного глаза. Он коснулся повязки. - Ты изуродовал всю мою красоту, лорд Утред.

- Говори не со мной, - отозвался я. - Я разговариваю только с мужчинами. Я привел тебе женщину и ребенка, чтобы ты мог поговорить с равными.

Он засмеялся. Казалось, оскорбления его не трогают.

- Тогда я буду говорить с равными, - объявил он и поклонился Стиорре, - как тебя зовут, госпожа?

Она посмотрела на меня, удивляясь, в самом ли деле я хочу, чтобы она вела переговоры.

- Я ничего не буду говорить, - сказал я ей медленно на датском, чтобы Сигтрюгр понял, - ты управишься с мальчишкой.

Сварт зарычал при слове «мальчишка», но Сигтрюгр прикоснулся к увешанной золотыми браслетами руке верзилы.

- Спокойно, Сварт, они играют в словесные загадки. Он улыбнулся Стиорре. - Я ярл Сигтрюгр Иварсон, а ты?

- Стиорра Утредсдоттир.

- А я принял тебя за богиню, - ответил он.

- А это принц Этельстан, - продолжила Стиорра. Она говорила на датском холодным и размеренным голосом.

- Принц! Для меня большая честь встретиться с тобой, господин, - он поклонился мальчику, который не понимал, о чем говорят. Сигтрюгр улыбнулся. - Лорд Утред сказал, что мне надо говорить с равными, и посылает мне богиню и принца! Он чтит меня!

- Ты хотел поговорить, - холодно сказала Стиорра, - так говори.

- Ну, госпожа, признаюсь, дела пошли не так, как мне хотелось бы. Мой отец послал меня основать королевство в Британии, а вместо этого я повстречал твоего отца. Он хитрец, не так ли?

Стиорра ничего не ответила, просто смотрела на него. Высокая, гордая, с прямой спиной - так похожа на свою мать.

- Сакс Эрдвульф уверил нас, что твой отец умирает, - признался Сигтрюгр. - Сказал, что твой отец слаб, как червь, и лучшие годы лорда Утреда давно прошли, что его не будет в Честере.

- У моего отца по-прежнему два глаза.

- Но не таких красивых, как твои, моя госпожа.

- Ты пришел тратить наше время? Или хочешь сдаться?

- Тебе, моя госпожа, я отдам всё, что у меня есть, но мои люди? Ты умеешь считать?