Квест в стране грёз (СИ) - Крылов Федор

Усмешка на лице старшего оперативника наполнилась мрачным удовлетворением.

— На пиджаке нашего нового друга.

— «Липучка»?

— Она самая.

«Липучкой» на сленге сотрудников организации именовалось миниатюрное устройство съема аудиоинформации, внешне представляющую собой тонкую полимерную пленку, почти совершенно прозрачную, площадью около половины квадратного сантиметра. Одна сторона этого микропередатчика покрыта клеящим слоем, что и предопределило название устройства.

— Это рискованно, — сказал Капитан.

Но в голосе его вместо осуждения прозвучала задумчивость.

— Знаю, — кивнул Стас. — Но пока ее обнаружат, мы что-нибудь, да услышим.

«Фольксваген» выехал на берег, недалеко от того места, где обнаружили труп Алекса. Дорога закончилась, но они проехали еще метров пятьдесят, петляя между деревьями.

На фоновые шумы, доносящиеся из динамиков, наложилось электронное попискивание.

— Набирает номер по сотовому, — определил Стас.

«Алло, вахта?» — произнес голос в динамиках.

Это был, без сомнения, голос генерального директора, только сейчас он звучал совсем по-другому — резко, с начальственной бесцеремонностью, но в то же время и напряженно, словно его обладатель пытался решить очень важную для себя проблему.

«Так точно, Владислав Константинович».

Голос собеседника гендиректора звучал приглушенно и словно бы издалека, но вполне различимо.

«Эти двое, из Следственного Комитета, уехали?»

«Уехали, Владислав Константинович, только…»

«Что только?! — гендиректор выругался, бесцеремонно и грязно. — Говори скорей, не тяни!»

«Они поехали к реке».

На несколько долгих секунд наступила тишина. Нарушивший ее голос гендиректора стал за эти секунды не только более напряженным, но и откровенно встревоженным.

«Вот черт! Они хотят проникнуть на территорию».

«Возможно», — осторожно согласился дежурный на проходной. — Я уже предупредил охрану».

«Правильно» — тут же одобрил Бахтин. — Только вот что…»

«Да, Владислав Константинович».

«Скажи, чтобы они прихватили собак».

«Так точно, Владислав Константинович!»

«Нечего им шляться по нашей территории».

«Будет сделано, Владислав Константинович».

Короткий писк — сигнал отбоя.

Капитан со Стасом переглянулись.

— Что бы это значило? — спросил старший оперативник.

— Увидим, — коротко ответил Капитан.

Вытащив из-под сиденья свой «глок», он принялся устанавливать на него глушитель.

3

На следующей остановке трамвай едва не нагнали два черных «джипа» с тонированными стеклами.

Они притормозили у обочины, не доезжая до очередного пешеходного перехода со светофором, на котором все еще горел зеленый свет. Едущие сразу за «джипами» «Жигули» издали раздраженный сигнал. Но потом их водитель сообразил, что именно в этом месте и в это время его раздражительность неуместна. Он дал газ и на скорости, подрезав маршрутку, обогнал внедорожники и умчался.

Боковые двери джипов распахнулись. С полдюжины человек выпрыгнули на землю.

Поверх голов пассажиров я посмотрел в дальний конец салона. Возможно, нам следует пробраться к первой двери.

Лиза мягко коснулась моего локтя.

— Они не успеют, — шепнула она.

Действительно, люди из джипов только спрыгнули на полосу земли с побуревшим газоном, окаймляющую обочину дороги, а двери трамвая уже закрывались.

Боевики круто развернулись и вновь полезли в машины.

Трамвай тронулся, и тотчас же проезжая часть проспекта стала постепенно удаляться. Потом ее вовсе закрыла полоса деревьев.

А затем, через минуту езды, по сторонам бегущего трамвая стали вырастать бетонные стены.

Я кивнул за окно.

— Что это?

— Спускаемся в тоннель, — спокойно сказала Лиза.

Почему-то этот факт меня успокоил, словно под землей мы были недоступны для преследователей.

— Метро? — неуверенно спросил я.

— Это называется «скоростной трамвай», — пояснила Лиза. — Такая усеченная версия метрополитена. Линия лишь частично проходит под землей, и используются не электропоезда, а обыкновенные трамваи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь и я вспомнил то место из краткой ориентировки по городу, где рассказывалось об этом самом скоростном трамвае.

Мы углубились в настоящее ущелье, и теперь в окна не было видно ничего, кроме бетонных стен, выкрашенных коричневой краской. Потом трамвай нырнул в тоннель и загрохотал с характерным глуховатым усилением.

Лиза подтолкнула меня к двери.

— Сейчас выходим.

Трамвай замедлил скорость. Голые бетонные стены с пучками электрических кабелей сменила мраморная плитка, белая с розовым оттенком.

Появился перрон. Знак остановки последнего вагона.

Трамвайный звонок, лязг тормозов, шипение открываемой двери.

Я спустился по ступеням в плотный поток выходящих пассажиров. Лиза держала ладонь на моем плече.

Едва мы оказались на перроне, она нажатием ладони направила меня в сторону. Мы выбрались из спешащей толпы и оказались у оконечности последнего вагона. В двух метрах впереди начинался отделанный мрамором барьер. Внизу, прямо перед нами, блестели в полумраке трамвайные рельсы.

— Быстро! Туда!

Лиза схватила меня за руку и повлекла к темному провалу.

Я мельком оглянулся. Мимо нас текла плотная спешащая толпа, выплеснувшаяся из двух переполненных трамвайных вагонов. Но эскалатор, поднимающий поток пассажиров вверх, находился чуть в стороне. Взгляды людей были направлены по большей части именно туда. Если кто-то и видел нас боковым зрением, то едва ли фиксировал сознанием.

Тем не менее, прыгать на рельсы прямо сейчас было неразумно: сзади все еще подтягивались отстающие пассажиры.

Я задержал Лизу и негромко сказал:

— Погоди. Не сейчас. Нужно выбрать момент.

Она коротко, придавлено вздохнула, и по этому вздоху я понял, что она, как и я, пребывает в сильном напряжении. Почему-то меня этот факт немного успокоил. Наверное, заставил почувствовать себя более подготовленным, более опытным и хладнокровным.

Опустившись на корточки, я сделал вид, что завязываю шнурок.

Поток пассажиров, спешащих к эскалатору, быстро иссякал. От другой стороны платформы послышался гул трамвая, подходящего с противоположного направления. Ожидающие его пассажиры зашевелились, стали подтягиваться к местам посадки.

Последний пассажир нашего трамвая, угрюмый парень в толстых очках с роговой оправой, ссутулившись, прошагал мимо.

Пассажиров, заходящих в салон, было гораздо меньше.

Еще секунда, другая, и у ближайшей к нам двери никого не осталось — все поднялись в салон.

Я поднял голову. Дернул Лизу за руку.

— Пора.

Она кивнула и спрыгнула на рельсы.

Не поднимаясь, прямо с корточек, я прыгнул за ней.

Мы тут же метнулись вперед, под защиту мраморного барьера.

Оглянувшись, Лиза энергично махнула рукой.

— Теперь бежим! Быстро!

Мы побежали.

Это было уже нетрудно — бежать по узкой, пусть и неровной, поверхности между стальными рельсами.

Освещение очень скоро изменилось: света, падающего от покинутой нами станции, становилось все меньше, но метров через двадцать, когда закончилась мраморная отделка тоннеля, в грубых бетонных стенах появился ряд тусклых, далеко отстоящих друг от друга светильников.

Ноги уже приспособились к неровностям поверхности, поэтому бежали мы, несмотря на полумрак, по-прежнему быстро.

Я не спрашивал — куда. Все-таки, несмотря на явное отсутствие профессиональной оперативной подготовки, Лиза производила впечатление человека, который знает, что делает. К тому же там, во Дворце Спорта, она почти наверняка спасла мне жизнь. Едва ли я сумел бы в одиночку справиться со своими преследователями — их было слишком много, и среди них присутствовали настоящие профи, к тому же хорошо вооруженные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И все же, когда тоннель сделал плавный изгиб, скрыв и станцию позади нас, и перспективу впереди, я не смог удержаться от вопроса: