Сжигая за собой мосты - Татьяна Полякова

– Только двухместный номер.

– Подойдет, – кивнул Макс.

– Ты будешь ночевать в машине, – сказала я, когда мы шли по коридору.

– С какой стати?

– Хорошо, в машине буду ночевать я.

– Не дури, там две кровати, и я не кусаюсь. Кровать была одна, но это его не смутили. Должно быть, при виде широкой постели кое-какие мысли у него появились, потому что он вдруг заявил:

– Выходи за меня.

– Прямо сейчас? – уточнила я. Он вздохнул:

– Могу подождать.

– Второе предложение за последние сутки, и опять от мерзавца. Что за напасть.

– Я не слышал ответа.

– Ты наглец, Макс.

– Это не ответ.

– Ты наглец и мерзавец. Я видела вас с Янкой у бассейна.

– Я понял, – кивнул он, прошелся по номеру и замер напротив меня.

Я сидела в кресле и старалась не разреветься. Сначала меня чуть не убили, теперь еще и это издевательство. Я пыталась понять, зачем он все это делает, и не находила ответа, отчего стало еще обиднее.

– Я терпеть не могу проигрывать, – произнес он. – Я хотел увидеть эти бумаги, сначала я не знал, у кого из вас они могут быть…

– И на всякий случай приударил за обеими. Разумно.

– Согласен, в тот раз я зашел слишком далеко. Я не герой и, возможно, с твоей точки зрения…

– Забавно было бы послушать твою.

– Я смотрел на тебя и думал, – не обращая внимания на мое замечание, сказал он. – Ну и что? Еще одна красивая девчонка. Красивых много. А когда ты ушла… В общем, выяснилось, красивых девчонок много, но нужна мне ты. Я знал, что потерял тебя, и сам виноват в этом. Меня переполняла ярость, и я уже не мог остановиться, зная, что делаю только хуже, но не мог… Потом появился этот парень, и я попросту спятил от ревности, мне казалось, я ненавижу тебя, себя… Я думал только о том, что он с тобой… Ты так прекрасна и так невинна, – прошептал он, протягивая ко мне руку.

Я отстранилась.

– Прекрати. Если ты решил, что за твой геройский поступок сегодня я прощу тебе Янку, и не мечтай.

– Я очень сожалею…

– Сядь, – сказала я, кивнув на соседнее кресло. – Ты сейчас все мне расскажешь. Самым подробным образом. И как только я заподозрю тебя во лжи, разговор мы закончим и отсюда будем добираться отдельно друг от друга. Я не шучу.

– Не пытайся изображать из себя особу с крепкими нервами и холодным сердцем. Ты же влюбилась в меня почти сразу, мне стоило тогда только подойти…

– Точно. Но ты не подошел. А сейчас держись на расстоянии. Повторять свое предложение я не буду, ты все прекрасно понял. Либо ты говоришь мне всю правду, либо…

– Ты ставишь меня в очень трудное положение, – подумав, произнес он.

– По-другому не получится.

– А ты уверена, что действительно хочешь знать правду?

– Уверена. Лучше сейчас, чем…

– Хорошо, – кивнул он. – Правду так правду. Что, собственно, тебя интересует? Многое я уже успел тебе рассказать.

– Начнем с Карла. Почему ты убил его?

– Ты спятила, – нахмурился Макс. Я поднялась и прошла к двери.

– Сядь! – рявкнул он.

– Я тебя предупреждала.

– С чего, черт возьми, ты взяла…

– Его к тебе приставили те самые люди, что нашли тебя в Венесуэле?

– Нет, – после некоторой паузы ответил он. – Я действительно когда-то спас ему жизнь. И он считал, что мне обязан. Свою признательность он выразил очень своеобразно. Я не сразу сообразил, что он просто сумасшедший. Самый настоящий чокнутый сукин сын. – Макс посмотрел мне в глаза и покачал головой. – Я приехал в Россию по двум причинам. О первой я тебе говорил: надеялся, что эти типы оставят меня в покое. А вторая… Я хотел ее найти. Конечно, ее вполне могло уже не быть в живых, учитывая дату ее рождения, но мне было важно знать, какой она была…

– Кто?

– Твоя бабка. Женщина, которую дед любил всю жизнь.

– Но как ты узнал, я имею в виду, как ты узнал, где ее искать?

– В прошлый раз ты сама ответила на этот вопрос. Твой отец интересовался Ральфом Бернером и потратил на поиски несколько лет, я тоже. Мы искали по всей Европе, и несколько раз наши пути пересекались, иначе и быть не могло, ведь мы обращались к одним и тем же людям. Взять хоть старика-итальянца, который помог переправиться Вернеру за океан. Твой отец, конечно, тоже в какой-то момент сообразил, что ищет его не только он, Но я узнал о твоем отце раньше, чем он обо мне. Ведь мне было хорошо известно о событиях в Риге во время войны. Моей бабке очень не нравилась эта связь по вполне понятным причинам, она даже пыталась призвать деда к порядку, обратившись к его начальству. В общем, имя женщины, которая свела его с ума, в семье хорошо знали. Сопоставив кое-какие факты, например, дату рождения твоего отца, я понял, в чем дело. Мне очень хотелось взглянуть на бумага, которые он собрал, потому что моя версия жизни Ральфа Вернера была далеко не полной. И дело здесь не в поисках архива или ценностей, что он награбил, мне трудно объяснить, но он всецело завладел моим воображением. Понимаешь?

– Пожалуй. То же самое было у меня с бабулей.

– Я попытался подружиться с твоим отцом. У меня есть фотография твоей бабки, сделанная в сорок первом, и когда в студии Зинаиды я увидел тебя, не тебя, конечно, твою фотографию, сомнения отпали: вы невероятно похожи.

– Как ты с твоим дедом.

– С нашим. Твое стремление откреститься от него попросту нелепо. Сначала мы подружились с твоим отцом, он даже попытался склонить меня к поискам клада, он был уверен на все сто в его существовании. А я имел неосторожность сказать об этом Карлу.

– Что? – растерялась я.

– Да, да. Потом твой отец вдруг охладел к этой идее просто потому, что уже нашел единомышленников, и стал посматривать на меня косо, наверное, опасался конкуренции. То же самое решил Карл. Если я ищу архив, а в этом он не сомневался, свою задачу он видел в том, чтобы я пришел к финишу первым.

– Он убил моего отца?

– И его, и старика-итальянца из-за дурацкой бумажки с моей родословной. Только она и была в конверте. Твой отец узнал, что я внук Ральфа, и решил, что я явился за кладом, и предупредил тебя о потенциальном враге, а Карл убил его… Но этого ему показалось мало, и он пошел дальше. В конце концов я бы уговорил Музу продать мне бумаги, но сукин сын Карл искренне считал, что, преподнеся мне ту папку на блюдечке… Тогда до меня наконец дошло, что он просто псих, которого спасать совсем не стоило. Поэтому, когда он заговорил о том, что с вами тянуть нечего, а надо просто допросить вас с пристрастием и выяснить, у кого бумаги, я по-настоящему испугался, потому что не мог его контролировать, оттого и решил от него избавиться при первом удобном случае. И когда обнаружил его труп в своем кабинете, возблагодарил небеса за то, что рук пачкать не пришлось. Карла надо было пристрелить сразу после его возвращения из Италии.