Эпоха мертвых. Дилогия (СИ) - Дмитрий Медведев

Прошел час бесплодных поисков, прежде чем Томаш с отцом наткнулись на прекрасный вариант. Здоровенный джип тойота стоял посреди улицы с распахнутой водительской дверью. За ним тянулся широкий темный тормозной след от массивных колес. Водитель явно заметил какое-то неожиданное препятствие, вдавил педаль тормоза в пол, и машину повело юзом. Он вышел, и тут же был атакован. Об этом свидетельствовала небольшая вмятина на крыле и несколько темных капель крови рядом с передним колесом. Наверное, беднягу шарахнули головой о железо, искусали или оставили в бессознательном состоянии. Потому что будь водитель в сознании, даже искусанный и потрепанный, он бы непременно заскочил обратно в машину и умчался прочь, не оглядываясь. В итоге он и умчался, только на своих двоих, в поисках добычи.

— Тут и на сиденье кровь есть, пара капель буквально, — сообщил Томаш отцу.

— Стой, не подходи к ней, — тут же велел Гжегож. — Надо что-то постелить. Будь здесь и прикрывай, если что, а я пойду вон туда, принесу какую-нибудь пленку или покрывало.

Он показал пальцем на небольшой строительный магазин на первом этаже одного из жилых домов на другой стороне дороги. Томаш взвел и ТТ, и Глок, и приготовился в случае чего дать отпор зомби, которые наловчились нападать внезапно. Правда, сегодня они что-то не спешили даже подарить проходящим мимо чужакам свой дежурный оскал, ленивые засранцы. Проголодались, видимо, жрали все подряд, точно отъедались перед каким-то важным событием, а после еды человек, даже такой чокнутый, становится сонливым.

Гжегож держал автомат уверенно, он служил в армии и в свободное время любил сходить в тир или поиграть в пейнтбол. Конечно, такой опыт бесконечно далек от боевого, но это куда лучше, чем не иметь опыта вообще.

Стеклянная дверь была заперта, и Гжегож без долгих колебаний разбил верхнюю секцию резким ударом приклада. Расчистив проход от осколков стекла, он повернул ручку замка и открыл створку. Пленка отыскалась практически сразу, но Гжегож немного задержался — решил взять несколько, на всякий пожарный.

Едва он вернулся на улицу, как увидел, что Томаш присел, укрываясь за корпусом джипа. Сын махал рукой, давай понять, что надо уходить, но осторожно, не привлекая внимания. Гжегож, низко склонив голову, побежал к машине. На полпути он на секунду бросил взгляд влево и, беззвучно чертыхнувшись, прибавил ходу.

На них надвигалась целая армада зомби, заняв собой всю проезжую часть и тротуары. Зараженные широким строем неспешно вышагивали в сторону старого города. Они двигались мерно и неторопливо, до тойоты им оставалось еще метров двести, не меньше. Время есть, спокойно, не терять голову.

Гжегож быстро пристроил пленку на сиденье водителя, потом на пассажирском кресле, и завел мотор. Томаш занял свое место и тут же опустил стекло и высунул пистолет.

— Не вздумай, — коротко бросил Гжегож и отпустил педаль тормоза. Внезапно виски сдавило от нестерпимо острой боли, а в ушах что-то тонко и противно зазвенело. Возникло ощущение, что в мозг воткнули тысячи проводков и пустили по ним электричество. Превозмогая себя, Гжегож передвинул рычаг КПП на Drive и надавил на педаль акселератора.

Машина бодро взревела и направилась прочь от толпы зараженных. Гжегож мельком глянул на датчик топлива, работающий только при заведенном двигателе, и облегченно выдохнул — половина, то есть не меньше сорока литров. Красота. Да и голову отпустило, стоило только оторваться.

Зараженные так и шли, словно бы не заметив такой желанной еще два дня тому назад добычи, ускользающей буквально у них из-под носа. Они как будто плыли по воздуху, над самой землей, влекомые в одно им ведомое место. Лишь когда зомби скрылись из виду, Гжегож понял, что зараженные утратили последнее сходство с людьми, если вообще его имели. Они невозмутимо маршировали, накатывая на город подобно цунами, и ничто не могло их сдержать. От этой совершенно нездешней армии исходила такая мощь, что мыслей о противостоянии им даже не возникало. За их плечами шла сама Смерть, и бороться было бесполезно, как размышлять над тем, куда она ведет свое воинство. И никакие танки не помогут, никакие самолеты и ракеты. Дело приняло совершенно неожиданный оборот…

Томаш видел, как крепко отец вцепился в здоровенный руль джипа — так, что побелели костяшки пальцев. Плотно сжатые губы и посеревшее лицо свидетельствовали о том, что он из последних сил держит себя в руках. Томаш тоже перепугался, и от крика он удержался лишь потому, что кто-то словно пережал трахею мерзкой холодной рукой, заставив сердце конвульсивно трепыхаться от недостатка кислорода, а уши чуть не лопнули от странного шума, заполнившего черепную коробку и суматошно искавшего выход наружу. Он смог сделать вдох лишь спустя полминуты, которая показалась ему вечностью, и тогда кричать расхотелось — отец и так весь на взводе, не стоит добавлять ему хлопот.

Ситуация выглядела скверно, такого Томаш никак не ожидал. Он видел из окон машины, что зараженные идут по параллельным улицам, выходят из дворов и жилых домов на главную дорогу, выбираются из разоренных и разворошенных продуктовых лавок и супермаркетов, движимые одной целью, которая лежала где-то на юге, в стороне исторического центра Гданьска.

Одиночки спешили присоединиться к стаям, которые затем сходились в большие группы, а те, в свою очередь, ручейками вливались в плотный поток шагающих в ногу роботов, еще неделю назад таких непохожих друг на друга, а сегодня превратившихся в одно целое. А хотя, так ли уж они были непохожи? Как были серой массой, так ею и остались. И Томаш — типичный представитель этой самой безликой серости, унылой, инертной и невластной над своей жизнью.

Джип остановился только проехав с десяток километров. Нужно было быстро запастись бензином и подумать, как вернуться домой — повсюду были зомби, повылезшие из своих темных нор. Теперь встреча с ними сулила куда более серьезные проблемы, чем прежде. Томаш и представить себе не мог, что сделают с ним эти чудовища, если он снова попробует сам на них напасть. В бегство зомби точно больше не обратятся, проверять не требовалось — Томаш твердо знал это.

Внезапно раздался рев мотора, и из-за поворота пулей вылетел черный автомобиль. На огромной скорости он пронесся мимо машины Кошевских, проигнорировал оглушающе громкий сигнал, на который едва успел надавить Гжегож, и помчался на север, прямо навстречу толпе.

— Твою мать! — зарычал Гжегож, с визгом тронулся и круто развернул автомобиль.

— Ты что, за ними решил ехать?! — от волнения голос Томаша дал петуха.

— Конечно, — буркнул Гжегож. — Пристегнись, сын, и оружие приготовь.

Глава 25. Тригород

Леха проспал немногим больше часа, а потом начал засыпать меня жалобами на неудобное сиденье.

— Какое-то оно мягкое слишком, вот в Форде было в самый раз. Сядешь, ляжешь, навалишься — и как в болоте.

— Так ты лезь назад, там устройся и спи себе, нам еще ехать и ехать.

— Да ну, чего я, хоббит что ли, чтобы на заднем сиденье уместиться? Это ж как придется ноги поджать! Вот ты бы еще мог, или Семен, а мы с Ванькой высокие, каким и положено быть порядочным людям.

— Ну, извини, отель пятизвездочный предложить не могу, — я раздраженно пожал плечами. — Терпи уж, коль подвизался меня сопровождать.

— А куда деваться, своих на войне не бросают. Даже глупых и слабых. Вот жили бы мы в Спарте…

Мы проехали еще несколько километров. Леха елозил по креслу, безрезультатно пытаясь устроиться на боку, и в итоге плюнул на эту затею и предпочел остаться злым и не выспавшимся. И хорошо.

— Тормози!

Его крик вывел меня из сонной задумчивости — недостаток отдыха начал незаметно сказываться. Я спешно перекинул ногу на педаль тормоза и одновременно с этим бросил взгляд на спидометр. Да уж, сто семьдесят километров в час. Но на пустом шоссе с хорошим покрытием даже такая скорость не ощущается — прекрасно помню это по путешествию из Польши в Голландию, когда мы с друзьями на такой же скорости летели на видавшим виды опеле по немецкому автобану, а по левой полосе нас с легкостью обходили более современные и мощные автомобили.

Я успел остановиться за несколько метров до пробки. Вереница машин тянулась достаточно далеко вперед, и со своего места я не мог разглядеть, что там стряслось впереди.

— Давай по обочине, что ли, попробуем, — предложил Леха.

Увы, едва я сунулся на обочину, как снова пришлось тормозить — через десять-пятнадцать метров там тоже начиналась пробка.

— Вот дерьмо, — расстроился я. — Придется идти вперед, там искать новую машину и ехать на ней, куда деваться.

— Не, давай лучше поедем другой дорогой, мне здесь не нравится, — признался сразу Леха.

— Можно и другим путем двинуть, конечно, только придется сперва на пятьдесят километров вернуться, да и неизвестно, как там будет — вдруг тоже затор. Давай-ка выйдем и прогуляемся немного, может, пробка короткая и можно будет не терять времени и сразу ехать дальше на чем-нибудь другом.