Веер маскарада - Анна Гринь

Крин жил в невысоком домике, построенном на дубовом каркасе, с белеными глинобитными стенами и привычной для Беривела серой черепичной крышей. Я озадаченно улыбнулась, представив, сколько трудов и денег мужчина потратил на добычу этого странного для Эдиша атрибута своей родины.

Читая дневники, хранившиеся в библиотеке Академии, я часто ловила себя на мысли, что маги почти всегда не связывали свое будущее с родными местами, легко приживаясь в любой части княжеств. Но, похоже, крин Бис был совсем не похож на обычного мага.

Чародей проводил меня до маленького строения позади дома, похожего на времянку, какие ставят лесорубы. Стены из неаккуратно обтесанных бревен, два окошка и две одинаковые двери в противоположных стенах.

— Правая часть свободна, — сказал крин, сгружая мои сумки на настил, опоясывавший домик.

— Спасибо, — поблагодарила я мага.

— Кормить я вас не буду, но Академия передала мне некоторую сумму… Ее с лихвой хватит на обеды и ужины в местной едальне.

Я озадаченно нахмурилась, вспоминая дома вдоль деревенской улицы. Никакой едальни я там не заметила.

— Отсюда третий дом по противоположной стороне улицы, — объяснил крин. — Не удивлюсь, если ваш сокурсник давно там. Вчера он только пришел, вещи бросил и засел в заведении до самой ночи!

Маг так выжидательно на меня посмотрел, словно я должна была как‑то объяснить ему поведение Карра. Вместо ответа я наклонилась к своим сумкам, сделав вид, что занята поисками.

— Ладно, в общем… вот ключ, — просопел маг, но потом добавил: — Будьте с ним внимательны. Может вы не знаете, но у этого парня все повадки Тайной школы.

Я взяла тяжелый стержень из рук крина и непонимающе на него посмотрела, пытаясь осмыслить полученную информацию:

— Почему вы так решили?

— Может и ошибаюсь, — философски пожал плечами маг, — но только у тайных я видел эту нечеловеческую гибкость, Эмма.

— А кто это вообще? Что за Тайная школа? — спросила я. Мне слова мага ни о чем не говорили.

— Так часто называют гильдию наемников, воров и убийц, — просто ответил маг.

Я тяжело сглотнула, осознавая сказанное, попутно припоминая частые отлучки Карра, его уверенность в себе и с какой ловкостью он проходил задания в Академии, где требовалась физическая выносливость.

— Но разве может представитель такой… школы быть еще и магом?

— Одно другому не мешает, — отозвался крин. — Пойду я, и так с вами задержался…

Я проводила мага недоуменным взглядом и с тревогой обошла домик. Дверь во вторую комнатку оказалась заперта, а сквозь стекло ничего рассмотреть не получилось. Еще немного потоптавшись на месте, я вернулась к своей двери, занесла сумки в крошечное помещение. Поскорее выскочила наружу, даже не осмотревшись, и поспешила в едальню, надеясь застать там Карра.

Местное харчевально — питейное заведение представляло собой всего — навсего обычный дом, хозяин которого выделил первый этаж под зал. Грубо сколоченные столы и стулья ютились в не самой большой комнате, потолок подпирали дубовые бревна — колонны, заменившие несколько стен дома. Все выглядело настолько шатким, что я неосознанно вздрогнула, хотя едальня, не смотря ни на что, не собиралась развалиться через минуту, устроив всем присутствующим деревянное надгробие.

Хозяин этого заведения радушно меня поприветствовал, сразу признав, кто перед ним. Я выбрала себе столик в углу, откуда отлично можно было видеть всех немногочисленных местных выпивох, но при этом на меня вряд ли бы кто‑то обратил внимание — от большей части зала меня закрывала очередная колонна с навешенной на нее на крюках какой‑то конской сбруей, неведомо зачем здесь оказавшейся.

Узнав, что подают в едальне в этот вечер и вообще, я, помня о щедрости Академии, заказала себе ребрышки, картошечку, целую тарелку свежей зелени и кувшин кваса. В ожидании этого незатейливого ужина я осторожно приглядывалась к местным. Карра здесь не было, это я определила только войдя в зал, так что мне оставалось лишь расспросить о сокурснике хозяина.

Мысленно продумав вопросы хозяину едальни, я беззвучно разочарованно застонала, когда заказ принесла девушка — подавальщица. Она с таким плохо скрываемым раздражением на меня глянула, что я невольно поежилась, хотя давно уже было пора смириться с подобным.

Юных девушек, особенно далеко от больших городов, воспитывали в строгости, прививая только те житейские ценности, что были в почете у их мам и бабушек. Иногда Эвила напоминала мне при встрече, но чаще всего в письмах, что годы идут, и чем дальше, тем меньше у меня шансов найти себе достойного супруга знатной фамилии. Почему‑то сестра пребывала в уверенности, что я сама себя загоняю в угол, предпочитая учебу такому важному делу для каждой женщины, как муж и дети. Она с самого начала не очень одобряла идею Академии, но, в отличие от Ольмы и тетушки Севиль, старалась донести свои мысли мягко, ненавязчиво.

Старшая сестра, наоборот, радовалась моей учебе, но не из‑за того, что я делала успехи в магии. Ольма выдела в этом выгоду для себя и своего сына, хотя и опасалась, что однажды я сяду — засяду в Алоре такой же безвылазной тенью, как тетушка, требуя внимания и содержания, достойного княгини.

Годы мелькали, и я, сама того не заметив, переросла любой возможный брачный возраст по меркам княжеств. Сначала за спиной шептались, а потом на приемах в других княжествах, куда нас приглашали, мне в лицо стали говорить не самые приятные вещи.

Юным особам, едва отпраздновавшим семнадцатилетие или восемнадцатилетие, я представлялась страшной древней болотной ведьмой, от которой ничего хорошего ожидать нельзя. Еще бы! Двадцать один год в их понимании возраст уже почтенный. В такие лета обряжаться в светлые тона, как юной девушке, мне не пристало.

Взгляд подавальщицы не нервировал, но немного раздражал, как жужжание комара над ухом. Дождавшись когда она уйдет, я с облегчением приступила к трапезе, уже дружелюбнее воспринимая и обстановку, и немногочисленных выпивох. Из‑за шторки в углу выглянула невысокая дородная женщина, обозрев зал и задержав на мне взгляд. За ее спиной маячила подавальщица, похожая на омолодившуюся копию стряпухи. Если дочка пойдет в мамочку, то будущему супругу нужно с самого начала делать дверные косяки пошире…

Вдруг я услышала знакомый голос, раздавшийся откуда‑то справа. Эта часть зала была от меня скрыта колонной, так что потребовалось немного отклониться назад на скрипнувшем стуле. Не успев толком осмотреться, я тут же вновь выпрямилась, осознавая увиденное. За один из пустующих столиков, нервно одергивая плащи, усаживалась компания. Трое мужчин и одна женщина. Иногда я ошибалась, но здесь могла поклясться самой себе, что вижу знакомых людей.