Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

– Думаешь, его могли подослать специально?

– Могли. Что ж, давай, зови. Посмотрим.

Едва войдя, пастушонок – мальчишка на вид лет двенадцати, худой и до чрезвычайности смуглый – пал ниц и заплакал. Тощие плечи его тряслись в рыданиях, набедренная повязка казалась черной от въевшейся грязи, на спине виднелись старые шрамы – следы ударов плетью. Впрочем, не такие уж и старые.

– Как тебя звать, парень? – негромко спросил Ах-маси и, не дождавшись ответа, повторил, повышая голос: – Я спросил – как твое имя?

Мальчишка дернулся, подняв мокрое от слез лицо:

– Меня зовут Пусери, господин. Я пастух… был пастухом… у нас было стадо.

– Было?

– Да, господин. – Пастушонок насупился. – Было. Теперь нет. И деревни нашей – тоже нет. – Он опустил голову.

– Эй, эй! – предостерегающе воскликнул Ах-маси. – Только не вздумай снова реветь. Говори! Что с деревней?

– Ее сожгли. Людей угнали… не всех… только девушек, детей, молодых женщин. Остальных убили. Я был на пастбище, увидел дым… и когда вернулся… О, боги!!!

– Где была твоя деревня? – продолжил допрос молодой командир.

– Здесь, недалеко, на берегу Хапи.

– Там вообще много деревень?

– Много. Было много когда-то. А сейчас не осталось ни одной.

– Тоже сожгли?

– Да.

– Поня-а-атно, – нахмурился Ах-маси. – Тактика выжженной земли называется. И что, в других деревнях тоже всех убили? Ну, кроме детей и женщин?

– Именно так, господин.

– И кто же это все сотворил? Сетиу?

– Я тоже – сетиу, господин, – закусил губу мальчишка. – Но мы жили мирно. Выращивали хлеб, пасли стада. А потом на нас стали нападать. Воины Хентхеннофера. Они все сожгли! Они убили! Они…

Парнишка снова зарыдал, даже пришлось на него прикрикнуть, чтоб успокоился.

– Ты знаешь, куда угнали людей? – снова спросил Ах-маси. – Говори же, не бойся! Амон видит – быть может, мы их спасем.

– Точно не знаю. – Пусери помотал головой. – Но догадываюсь. Там, в нагорьях, есть тайных храм.

– Что за храм? – насторожился брат фараона. – Мне что-то никто не докладывал ни о каком храме.

С этими словами Ах-маси бросил насмешливый взгляд на тезку.

– Мы ни о каком храме не знали, – принялся оправдываться тот. – Вот только от него и услышали.

– А если б он к вам не вышел? – Командир усмехнулся и снова повернулся к пастушонку. – Поведай-ка нам об этом храме все, что знаешь. Большой он, маленький, где примерно расположен, что там за жрецы, откуда тебе вообще о нем известно? В общем – все.

Мальчишка неожиданно насупился, смуглое заплаканное лицо его исказилось страхом.

– Говорят – это храм Змеи, господин.

– Говорят? Кто говорит?

– Наши… ну, рассказывали… Раньше ведь у нас тоже из деревень пропадали девушки… Говорят, их приносили в жертву.

– В жертву. – Молодой вельможа, прищурившись, посмотрел на тезку. – Ты знаешь местных богов, друг мой?

– Немного. – Ах-маси усмехнулся. – Слышал, что змее поклоняются в Дельте.

– Это я и без тебя знаю. А здесь?

– Мертсегер, молчаливая богиня, часто является в облике змеи. В Уасете даже есть ее храм… не из самых богатых.

– Храм Мертсегер в Уасете? – Брат фараона удивленно вскинул глаза. – Первый раз слышу.

– Я же говорю – он мало кому известен. Так себе храм, нет в нем ни особых праздников, ни достойных жертв. Жрецы, можно сказать, прозябают где-то на окраине Города Мертвых. Мало кто туда к ним и ходит.

– Мертсегер, – тихо повторил вельможа. – Эй, пастушонок, так называли твою богиню-змею?

– Ее вообще никак не называли, мой господин. Но девушки пропадали часто. Их искали… Те, кто отправлялся искать, пропадали тоже.

– И где они исчезали, конечно же, никто не знал!

– Никто, господин. Все стали бояться искать. Нагорье – нехорошее место, очень, очень нехорошее. Говорят, там видели демонов!

– Демонов, – недоверчиво усмехнувшись, Ах-маси спросил пастушка про ведущие в нагорья тропы.

– Есть, есть тропы, – сверкнул глазами тот. – Я даже как-то видел людей… Незнакомцев. Они шли в нагорья с поклажей – черные рабы несли носилки, тюки. Я побоялся следить… А через три дня сожгли нашу деревню.

– А ты?

– Я скрывался в нагорьях – а больше негде! И видел еще людей, носильщиков и погонщиков.

– Погонщиков?

– Да, они гнали скот. Наш скот. А носильщики несли битую птицу. Уток, гусей. И тюки… думаю, что с зерном.

– Скот, птица, зерно… – Ах-маси задумчиво посмотрел на тезку. – Что скажешь, приятель?

– То же, что, видят боги, думаешь и ты, – это все пища! Пища для воинов сетиу. Так вот, значит, где они скрываются – в нагорьях! Может быть…

– Да, дружище! Возьмешь этого паренька, самых сметливых своих воинов, несколько колесниц… В общем, через три… нет, даже через два дня я должен знать все. Где именно расположено войско мятежников, походы к нему, тропы… Все!

– Узнаем! – поднявшись, поклонился Ах-маси пен-Анхаб – Ах-маси, сын Ибаны, правителя Анхаба. – Узнаем. Доложим. Разреши исполнять?

– Исполняй. Да поможет тебе Амон и все наши боги.

Юный начальник разведки вышел, уведя с собой пастушонка.

Нагорья…

Ах-маси немного посидел, подумал, а затем велел вызвать к себе начальника колесниц Секенрасенеба вместе со смотрителем обоза Пенгабом.

– Наши колесницы смогут быстро добраться к нагорьям от берега Хапи?

– Надо смотреть дороги, мой господин.

– Смотри. Где надо – делай ремонт. Торопись, дружище Секенрасенеб, времени мало! Да, Пенгаб, у нас в обозе есть свечи?

– Имеются, господин, – поклонился толстяк-обозник. – Приготовлены для молений Амону перед решающей битвой.

– Держи их наготове, Пенгаб.

– Мы будем молиться?

– Нет. Молиться будем потом, сейчас нужно действовать.

Разведчики вернулись к исходу вторых суток. Уже темнело, и в лиловом небе загорались первые звезды, отражавшиеся в темных водах реки. Нил – великий Хапи – был совсем рядом. Ах-маси нарочно велел свернуть в сторону от песков и нагорий: пусть вражеские лазутчики – а такие, несомненно, имелись на всем протяжении пути – думают, что войско идет к Бехену. Пусть думают… А нагорья можно достать одним быстрым рывком! Посадить часть щитоносцев на колесницы – и все дела.