Побочный Эффект - Валиса Рома

перебираться через завалы, а порой и перепрыгивать там, где пол уходил из–под ног. Но каждый раз нас сопровождала знакомая стрела.

Я отчаянно сжимала палец Цербера – тот, от кого я страдала и бежала, в итоге помогает мне не свихнуться с ума.

– Мэл! – окликнул позади Ориас, быстрым шагом нагоняя меня и морщась от боли в рёбрах. – Здесь не безопасно… это здание на соплях держится! Того и гляди, обрушится ещё на нас… надо сворачивать и идти к кораблю.

Я лишь шагала вперёд, подсвечивая себе дорогу встроенным в планшет фонариком и замирая при виде крыс и тараканов. Новых хозяев этого места. Вряд ли хоть кто–то выжил после того удара… хотя, нет, я же выжила? Но как? Может, ещё кто–то выжил? Те же гибриды? Но тогда они давно покинули это место, больно оно напоминает тюрьму.

Впереди показалась стальная дверь, так и не закрывшаяся до конца. Я осторожно протиснула руку, подцепив её пальцами и с отвратительным скрипом раскрыв настолько, что можно было пройти. Внутри оказалось просторное помещение с дверьми, ведущими в небольшие камеры. Лишь две из шести были целы.

– Это ещё что? – напрягся Ориас, входя следом за мной и рассматривая приборные панели перед камерами с потрескавшимися стёклами.

– Без понятия… – прошептала я, с хрустом наступив на что–то и вскрикнув от неожиданности. На полу валялся скелет в потрёпанной одежде и камнями на ногах. Видимо, беднягу придавило во время этого обстрела.

– Дела принимают весьма интересный поворот, – пробормотал мужчина, подойдя к запыленному стеллажу с папками и достав одну из них. Пробежав взглядом по листам, он с шелестом перевернул несколько, хмурясь ещё больше и поджимая губы.

– Ну что там? – не выдержала я.

– Опыты… – негромко произнёс Ориас, достав ещё одну папку и раскрыв её. – Очень много опытов… проект закрылся всего одиннадцать лет назад.

– Столько же лет назад был убит и сам Император, – негромко заметила я, поймав его взгляд и нахмурившись. – Неужели Грандерилы и вправду причастны к этому?

– Скорее всего…

Ориас ещё несколько раз доставал папки, наконец найдя то, что искал.

– Последний опыт был почти одиннадцать лет назад.

– Видимо, что–то произошло, из–за чего лавочку быстро прикрыли, а всех свидетелей перебили.

– Не всех, – взглянув на меня, заметил Ориас, отложив папки в сторону и шагнув навстречу. – Что ты вообще помнишь?

– Это место… огонь и крики… и те камеры, – призналась я, подойдя к одной из уцелевших. Дверь заклинило, так что пройти внутрь несоставило проблем. Там всё было оббито железными листами со старыми порезами, словно какой–то обезумевший зверь драл когтями стены. – Так странно… всё такое знакомое и в то же время чужое…

Я встала в центр, как раздался щелчок, и дверь вдруг с лязгом захлопнулась. В камере вспыхнул тусклый белый свет, и я испуганно отшатнулась в сторону, обернувшись к стеклу во всю стену. За ним Ориас уже колдовал над приборной панелью, искрящейся разноцветными кнопками.

– Звёзды… ни хрена не понимаю! На каком это языке?! – услышала я его приглушённый голос.

– Видимо, на английском.

– А, ну вообще чудесно, – поморщился он, склонившись так низко, что волосы закрыли его лицо. – Видимо, придётся импровизировать… так, что у нас тут?

Ориас начал нажимать на все кнопки подряд. Комната завибрировала, послышались щелчки ржавых механизмов, свет несколько раз пропадал, погружая меня во тьму. Я попыталась раскрыть дверь, но она не поддавалась. Осталось одно стекло.

– Ориас, выбей стекло! – попыталась докричаться до него я сквозь неприятное шипение из динамиков.

Оглянувшись, мужчина подобрал обрезок трубы, запрыгнув на приборную панель и со всей силы ударив по стеклу. Но вместо того, чтобы разбиться, то вдарило по нему таким разрядом тока, что Ориас отлетел в сторону, шипя и ругаясь. Хвост, обёрнутый до этого вокруг его талии, выбился и теперь бился рядом.

Я кинулась к стеклу, ударив по нему кулаками и закричав от резкой боли. Электрический разряд ударил и меня, откинув в сторону и заставив упасть на колени.

– …включена полная изоляция камеры, – раздался трескучий голос из динамиков. – Эксперимент под номером сто восемьдесят три готов к испытанию. Цель – выяснить время жизни без кислорода. Испытуемый – «Чёрная Гарпия». Истинный код – зета–ноль–ойс–ки…

Воздуха стало резко не хватать. Я схватилась за горло, опёршись одной рукой об пол и сипло дыша. Лёгкие разрывало, и я сдавленно закашляла, ощутив, как вспыхивают под кожей вены. Перед глазами поплыли круги, а каждое следующее слово из динамиков отзывалось такой болью, что я уже кричала. Кости словно дробили, а во рту ощущалась кровь.

Когда голос из динамика сказал последнее слово, вроде бы «зета», перед глазами резко стемнело, и я рухнула в обморок. Но боль никуда не ушла, разрывая кожу и заставляя чуть ли не кричать.

Я не знаю, сколько это продолжалось, но когда я уже могла дышать, едва понимала, где я. В голове стояла оглушающая и пугающая тишина, свитер лип к мокрой от пота спине, а пальцы дрожали.

Тёплая ладонь провела по лицу, убирая прилипшие волосы и заставляя морщиться. Я с силой раскрыла веки, но перед глазами стоял кровавый туман. Он не хотел проходить, и я до крови закусила язык, прогоняя дымку и разглядывая потолок. Взгляд опустился ниже, на разбитое вдребезги окно с валяющимися под ногами осколками. Многие из них были покрыты кровью. Еле отведя от них взгляд, я слегка повернула голову, тут же уткнувшись носом в пропахшую мёдом рубашку.

Подняв глаза выше, я сосредоточилась на размытом лице Ориаса. Даже в тусклом свете оно было ужасно бледное, волосы прилипли к лицу, глаза неестественно ярко сияли, а о скулы можно было порезаться. Странно, но я разглядела в его взгляде неподдельную тревогу и беспокойство.

Дрожащие пальцы, которыми мужчина убирал с моего лица волосы, были в крови. Он руками разбил стекло? Видимо, да…

– Ориас…

– Тише, – перебил он, не зная, хмуриться ему или облегчённо вздохнуть. – Никогда не думал, что скажу это, но заставила же ты меня испугаться…

Я попыталась фыркнуть, зайдясь в кашле и содрогнувшись от резкой боли в спине. Опёршись ладонью об пол, я при помощи Ориаса приподнялась, замечая, что камера изменилась. На стенах словно стало больше порезов, при этом длинных и глубоких.

– Что тут…

Я не успела договорить, повернувшись назад и застыв. Свитер