Разведчик с Острова Мечты - Алексей Тихонов

— Сталь попалась дрянная, — наконец заговорил Шагалан, и от его сонного голоса оба спорщика вздрогнули. — Там же пришлось клинок подбирать. А двое супостатов действительно улизнули, это плохо. И ведь один раненым куда-то полз, надо было все-таки пошарить по кустам. Обязательно б нашли.

— И прирезали бы? — скривился Шурга.

Юноша пожал плечами:

— Если охота, дядя, ты мог бы с ним даже расцеловаться. Сначала.

— Вот видишь? — Шурга вновь накинулся на атамана. — И он еще утверждает, что вечером открыл счет своим мертвецам! Да не каждый прожженный головорез так спокойно к подобному отнесется! Кто он тогда такой? Чего ему от нас нужно?

Сегеш надолго замолчал, переводя взгляд с одного собеседника на другого. Затем сказал:

— Это ничего не доказывает. Никакой прямой связи с мелонгами пока не чую. Однако… Должен признать, Шагалан… ты весьма необычная особа. Я немало пожил на свете, но похожих встречать не доводилось. В главном Шурга прав — следует кое-что прояснить. Впрочем, не ожидал таких речей и от тебя, дружище. В конце концов, именно ты первым познакомился с новичком, именно с тобой он затевал свои подвиги.

— И не отказываюсь, — немного смутился повстанец. — Я лишь наблюдаю странности, пытаюсь их истолковать. Возможно, все и по-иному, а Шагалан — честнейший человек… Просто мы наслышаны о коварстве Гонсета, проверка не повредит. И не спеши, парень, обижаться… Хотя тебе-то чего бояться? После этой ночи, предполагаю, тебя никто из нас не сумеет остановить… при случае.

Шагалан кивнул одними ресницами.

— И где только лепят таких… героев? — сокрушенно вздохнул Шурга.

— Хорошо, господа, — юноша потянулся, — расскажу прямо сейчас. Правда, коротко, спать больно хочется, а завтра опять беготня. Что-нибудь слыхали про «армию Иигуира»?

— Байки это, — фыркнул Шурга. — Старые побасенки.

— И при всем при том перед вами один из ее солдат.

Сегеш недоверчиво склонил голову набок:

— В самом деле? Ты воспитанник знаменитого Иигуира?

— Истинно так. Всеми знаниями и способностями, в конечном итоге, я обязан ему. В том числе и теми, которые вы наблюдали.

— Что ж… мессиру Бентанору приписывают множество чудес, почему бы тебе не стать следующим? Так он выбрался из того хаоса десять лет назад? И до сих пор…

— Учитель скончался нынешним летом, сир. Однако его соратники твердо намерены продолжить начатое.

— То есть… хочешь сказать, по ту сторону пролива стоит армия похожих на тебя бойцов?

— Ну, армией нас назвать сложно. Скорее, большой отряд умелых воинов.

— Насколько большой?

— Достаточно большой.

— Понимаю, — кивнул Сегеш. — И виденной малости довольно, чтобы уважать подобную силу. Всерьез надеетесь потягаться с Империей?

— Почему нет? Ведь вы, сир, как-то бросили ей вызов, имея под командой лишь толпы озлобленных крестьян и разбойников.

— Это неудачно закончилось.

— Тем не менее у вас получилось недурственное противостояние, как я слышал. Вдобавок мы не собираемся сразу рубиться с мелонгами в чистом поле. Считайте, появится еще одна вольная ватага.

— Только гораздо мощнее?

— Пожалуй.

— Когда же вы думаете присоединиться к нашей борьбе?

— Время действовать приспевает, сир. Но для того чтобы начать, нам необходимо четкое представление о творящемся в стране. Полагаем, лучшими помощниками здесь стали бы лесные братья — никто кроме них не способен раздобыть исчерпывающие сведения о враге, его положении и силах. А среди лесных ватаг ведущее место единодушно отводят «армии Сегеша».

— Скорее, большому отряду. — Атаман слабо улыбнулся.

— Отсюда понятно, зачем мы старались разыскать вас, а обнаружив в тюрьме Галаги, не могли позволить просто повесить. Вы слишком нужны Гердонезу, сир.

Главное прозвучало, и над костром повисла долгая тишина.

— Несколько фантастично… но при том заманчиво… весьма… — вздохнул Сегеш. — Тебя удовлетворили объяснения, Шурга?

— Немного, — буркнул повстанец. — История, конечно, любопытная, однако, замечу, реальных-то доказательств как не было, так и нет.

Сегеш в сердцах хлопнул ладонью по колену:

— Прекрати, брат! Каких тебе надобно доказательств? Твои догадки о происках Гонсета имеют их столько же.

— Я-то опираюсь на всамделишные поступки мелонгийского лиса!

— А Шагалан — на толпу беженцев за проливом. Она тоже вполне реальна, как мы прекрасно знаем! Кому же верить?

Шурга не нашелся сразу что ответить, засопел, заерзал.

— Мыслю, будем полагаться на лучшее, — заключил атаман. — Пока у нас нет никаких причин не доверять Шагалану, зато есть целая гора причин доверять. Все же именно он спас от верной гибели и нас и всех городских кандальников.

Шурга вздохнул в темноту:

— Пусть так. Отведем его в отряд, разделим стол и кров, доверимся… покуда не возникнут очередные сомнения. Я за ним пригляжу.

— Да ну тебя! — отмахнулся Сегеш. — Если начерно все обговорено, заваливайтесь-ка отдыхать. Я еще посижу по-стариковски, посторожу. Часа через два-три развиднеется, снова в путь, не то охотники на хвост прицепятся. Чем дальше уйдем в первый день… Смотри-ка, дружище, он уже спит! Что значит молодые крепкие нервы…

— М-да, брат… прямо-таки нечеловечески крепкие…

Вставать и вправду довелось очень скоро. Едва тусклое солнце всплыло над верхушками деревьев, Сегеш растолкал своих бойцов. Поднимались тяжело, охая и постанывая. С другой стороны, сборы не заняли много времени — ни вещей, ни сколько-нибудь существенной еды с собой не было. Вытянувшись в цепочку, тронулись. Вел Шурга, Сегеш, которому товарищи посменно помогали идти, оказался в середине колонны, Шагалан — в числе замыкающих.

Юноше не нравилось состояние обоих вожаков. Шурга продолжал дуться, глядел букой. Главным образом из желания наладить отношения, Шагалан попытался расспросить о цели маршрута, однако ватажник сразу отрезал:

— Куда нужно, туда и идем. Эти-то края, парень, мне давно знакомы, не заблудимся. Притопаем — там и осмотришься, а пока гляди-ка под ноги.

Сегеш был дружелюбнее, зато его колено сдавало с каждой милей. Старик не жаловался, крепился, долго вышагивал, кривясь, но затем начал отставать. Помощи ему требовалось все больше и больше, сперва поддерживали под руку, потом подпирали плечами. Момент, когда его придется нести, стремительно приближался. Вдобавок двигаться следовало вне дорог, по чащобам да перелескам. Открытые луга с полями старательно огибались, пару раз ведущий и просто сворачивал без видимой причины. К середине дня вымотался не только Сегеш — весь отряд. Вместе с силами ушла опасливость, тем более что никакие признаки не указывали на возможную погоню. Очередные команды Шурги бросаться в новые буреломы выполнялись все неохотнее, люди принялись ворчать и огрызаться, в конце концов привал образовался как-то сам собой.