Возвращение императора - Аллан Коул

— Ага. Здесь слишком много роскоши, которая совсем не интересовала нашего старого босса. Или я начинаю идеализировать прошлое?

— Я подумал о том же, — признался Стэн.

Он коснулся клавиш, и компьютер послушно выдал трехметровую голограмму «Победы» в воздухе над столом, за которым они сидели. Стэн нажал еще на несколько клавиш, и компьютер начал раскладывать голограмму на составляющие, показывая им боевой крейсер во всех подробностях.

Стэн испытывал беспокойство на нескольких уровнях. Во-первых, чисто прагматические соображения по поводу качеств «Победы» как боевого корабля. У Стэна был некоторый опыт обращения с приборами, летательными аппаратами и космическими кораблями, которые якобы имели два или несколько назначений. Почти всегда это значило, что инструмент может многое делать плохо и ничего как следует.

Боевые крейсеры, например, строились на основе старинной конструкции и могли уничтожить практически любого противника, за исключением линкора, — и имели достаточную скорость, чтобы сбежать от более мощных судов. Однако довольно часто оказывалось, что крейсеры недостаточно быстроходны, чтобы настигать мелкие корабли, а сами едва успевают спастись от супергигантов. Кроме того, если крейсеру приходилось вступать в бой, его вооружение, вполне способное уничтожить эсминец или миноносец, оказывалось слишком легким, чтобы нанести урон линейному кораблю, а защитные системы, активные или пассивные, были слишком слабыми.

Стэн просмотрел все боевые характеристики «Победы», сравнив их с результатами полевых испытаний. Если только… если только поставщики императора не брали взяток — такая возможность существовала, но была уж очень маловероятной, — создавалось впечатление, что «Победа» действительно способна оказаться эффективным боевым кораблем.

Проблема заключалась в том, что император считал существенными тактические возможности корабля, на котором полетит Стэн. Третью часть кормовых отсеков «Победы» занимали ангары для целой флотилии истребителей — три эскадрильи, по четыре истребителя в каждой. Истребители класса «Балкели-II» были усовершенствованы во время Таанской войны. Каждый представлял собой почти стометровую иглу, предназначенную для уничтожения врага. Их строили из соображений максимальной скорости и маневренности — нанести удар и скрыться, вот и вся тактика. Все остальное — удобства пилотов, защитные системы, броня — практически не имело значения. Здравомыслящие пилоты ненавидели истребители — эти суденышки требовали постоянной концентрации, а наказание за малейшую ошибку было одно — смерть. Стэн истребители любил.

Так что, с одной стороны, дополнительные возможности «Победы» радовали Стэна. А с другой — это значило, что корма крейсера была чем-то вроде бомбы замедленного действия: истребители, начиненные взрывчатыми веществами, топливо, остальное вооружение… Любое прямое попадание в один из ангаров могло означать полное уничтожение всего корабля. К тому же «Победа» была почти слепой и беззащитной со стороны кормы.

— Это может создать нам определенные проблемы, — заметил Килгур. — Мы не должны разворачиваться, чтобы спастись бегством, и будем вынуждены давать задний ход, придерживая юбки, как положено леди.

Слова Алекса заставили Стэна вспомнить о викторианской роскоши: он никогда не видел боевых кораблей, изобилующих такими удобствами. Стэн и раньше знал, что даже самый последний матрос имел здесь хоть и крошечную, но собственную каюту. Стенные панели были или деревянными, или облицованы камнем. Огромные кухни могли без всякого напряжения обеспечить всем необходимым настоящий имперский банкет.

В определенной степени Стэну это нравилось. Стройные, чистые линии боевого корабля — все эти глупости хороши для кино, но Стэн знал из собственного опыта, что после трех или четырех недель боевого дежурства необходимость с колоссальным трудом втискиваться в узкую кабинку душа, чтобы помыться, никому не доставляет ни малейшего удовольствия, особенно если в кабинке имеется несколько острых углов, о которые ты обязательно разбиваешь локти или колени.

Кроме всего прочего, здесь имелись императорские апартаменты, в которых, похоже, мог бы разместиться весь императорский двор, а ведь были еще номера для гостей, комнаты для охраны, не говоря уже о помещениях для оружия и спортивных залах. Последнему Стэн был особенно рад — он не забыл о намечающемся животике и втором подбородке, который он разглядел в зеркале на приеме у императора.

Императорские апартаменты — если можно их так назвать — занимали верхнюю четверть «Победы» между палубами, на которых располагались истребители, и жилыми отсеками, где находились каюты команды крейсера. Сечение во фронтальной плоскости показывало покои императора в виде буквы Т. Как и все флагманские корабли, «Победу» сконструировали и построили так, что императорские — или адмиральские — покои были отделены от остальных отсеков крейсера. На протяжении многих тысяч лет каждому адмиралу было известно, что он во всех отношениях превосходит капитана флагманского корабля, поэтому адмиралы часто забывали о своих основных обязанностях и занимались управлением данного корабля, а не флотом, из чего никогда ничего хорошего не получалось.

Да, Стэн не мог не согласиться с Алексом, что императорские апартаменты уж слишком роскошны. Дверные ручки из чистого золота. Бассейны выложены настоящим мрамором. Стены спален обиты дорогими тканями. Что же до самих кроватей, в особенности тех — множественное число здесь совершенно верно, — что стояли в личных покоях императора, то Стэна вдруг страшно заинтересовало, как они должны описываться в инвентаризационных документах:

«Кровать, Марк-24. Может быть использована несколькими персонами одновременно. Имеет технические приспособления, позволяющие реализовать любые фантазии. Оборудована гидравлическим устройством, обеспечивающим движение в любой плоскости; произвольная часть кровати может подниматься на желаемую высоту. Дополнительные внутренние и наружные возможности, включающие внутреннее освещение, внешнее освещение, голографическое проектирование, голографическую запись. Имеется встроенный холодильник. Система связи. Ничем не ограниченные возможности для стробоскопического и голографического создания любых образов».

Обладатель подобной кровати, подвел итог Стэн, может считать себя крупным специалистом по оргиям.

Император?

Стэну было совершенно наплевать — однако, когда он возглавлял отряд императорских телохранителей гурков, ему не приходилось замечать, что вечный император чрезмерно интересуется сексом. Впрочем, тогда Стэн особенно об этом не задумывался, подсознательно решив, что за несколько тысяч лет император успел попробовать все.

А теперь?

Проклятье, он даже не был уверен в собственной правоте — ведь Стэн не исследовал каждый дюйм замка Арундель, чтобы убедиться в том, что некие помещения, помеченные как склад, на самом деле являются грандиозным императорским борделем.

«Интересно, — подумал Стэн, — как я сам буду спать в этой кровати? Да хватит прикидываться, несчастный ты кретин, — сердито одернул он себя. — Были времена, когда ты валялся в одной постели с несколькими приятелями и подружками сразу… Интересно, кто увидит тебя в этой роскошной кровати? Последнее время события складываются таким образом, что ты вполне мог бы быть евнухом».

Стэн заставил себя вернуться к насущным проблемам.

— Мистер Килгур, — сказал он, — мне совершенно неизвестно, что нас ждет в дыре под названием созвездие Алтай. У меня складывается впечатление, что босс осыпает нас милостями совсем не из любви к моим красивым глазам.

— Не стану спорить, — согласился Алекс.

— А это означает, что мне понадобится сосредоточить все мои силы. Как ты думаешь, лорд Килгур, правильно ли будут использованы твои таланты и опыт, если мы назначим тебя капитаном этого борделя, сделанного из чистого золота?

— Меня? — поразился Килгур. — Так это ж адмиральская должность. Две звезды, насколько я знаю. А мне до этого еще далеко.

— Ну, какие проблемы, — беззаботно бросил Стэн.

Алекс задумался, а затем медленно покачал головой.

— Не думаю, приятель. Хотя ты меня приятно удивил. До сих пор среди Килгуров не было адмиралов. Если не считать пиратов, конечно. Мамуля была бы счастлива. Но… нет. Вряд ли мне доставит удовольствие таскать по небу эту посудину. Гораздо больше меня интересуют те придурки, которых мы летим перевоспитывать… Кажется, это я умею делать неплохо.

Стэн был очень доволен. Он ценил дружбу Килгура и твердо знал, что всегда может на него положиться, а еще ему было известно, что человек, которого вечный император называл «личным головорезом Стэна», был талантливым дипломатом, великолепно анализировал ситуацию и умел быстро находить единственно верные решения.