Наследство - Кира Измайлова

— Без меня — ни по какой, — серьезно ответил он. — А лучше бы и со мной не выходить. Они пьяные все в стельку, а бабу… прости, женщину чуют за сто миль: они ж их полгода не видели, а тёлка за бабу не считается… — Генри помолчал. — Нет, ясно, если приспичит, тут уж никуда, но только мне скажи, я провожу. Опасно.

— Я скажу, — заверила девушка. Ей не нужно было объяснять, что такое пьяные мужчины, разделавшиеся с долгой и тяжелой работой и отправляющиеся на заслуженный отдых. — Не беспокойся.

В этот вечер уснуть не помогал даже ставший привычным уютный перестук колес, так гомонили подвыпившие фермеры, а еще постоянно ходили туда-сюда по вагону, и проводник не брался их утихомиривать: может, боялся, а может, ему приплатили за беспокойство… Только заполночь — начавшая расти луна показалась в темном прямоугольнике окна, — Марии-Антонии удалось задремать. Генри давно спал, отвернувшись лицом к стене и накрыв голову подушкой: виднелся только нестриженый затылок да загорелая шея. Ему не привыкать было ночевать и не в таком шуме!

Мария-Антония вздохнула: было душно, даже собаки тяжело дышали, вывалив языки — за день вагон накалился на солнце, а ветер был таков, что задувал весь дым прямо в окно, поэтому Генри его и прикрыл. Вряд ли ветер уже переменился, но девушка была готова скорее терпеть дым, нежели духоту. Будить спутника ради такого пустяка не хотелось, и принцесса попыталась сама приподнять раму. Это удалось ей не с первой попытки, но наконец свежий ветер ворвался-таки в тесное купе.

Удовлетворенно вздохнул Гром, Звон перестал пыхтеть и положил голову на лапы. Принцесса прилегла на свой лежак, подставив лицо струе воздуха, несущего запах дыма и прерий, ставшего уже привычным и почти родным, потерла запястье — зацепилась рукавом, когда пыталась открыть раму, — и провалилась в сон.

Сон ее был короток и тревожен: трубили рога, вызывая на битву, и шум сотен голосов сливался воедино, и топот тысяч ног эхом отдавался среди древних стен… Тот, кто должен был пробудить зачарованную принцессу, шел с войной, ибо не ему, совсем не ему родичи предназначали заколдованную девушку, но он решил сам и хотел взять ее силой. Вот откуда этот грохот и звон, и равномерный стук — это, должно быть, таран бьет в ворота!

Мария-Антония открыла глаза: кругом было темно. Лежать было жестко, и, пощупав под собою рукой, она поняла, что это не более чем обычная лавка, едва прикрытая вытертой тканью. На ней было не платье, а какие-то обноски, а на соседней лавке похрапывал, должно быть, ее сторож. И сверкнули в полутьме собачьи глаза, стоило девушке спустить ноги на пол: ее охраняли, и охраняли хорошо!

«Это не враг, враг бы связал меня или бросил в темницу, а это всего лишь тесная комната, а сторож крепко спит, — пронеслось у нее в голове. — Должно быть, это мои родные решили спрятать меня, переодев крестьянкой, а раз так…»

Сторож действительно не проснулся, даже когда она встала, и это лишь уверило принцессу в ее правоте и обрадовало: она не хотела убивать спящего. Собаки не должны были тронуть ее, они охраняли от пришельца, которого так боялись ее родители, и это оказалось правдой: Мария-Антония спокойно переступила через одного пса, потом через другого, но те лишь проводили ее взглядами и беспокойно заскулили, но остались лежать.

Она, повозившись, открыла дверь, удивляясь, отчего это пол под ногами вздрагивает, будто там, в подземельях, работают в своих кузнях маленькие цверги!

Выйдя из темницы, девушка попала в узкий коридор: по одной его стороне шли двери, должно быть, запиравшие точно такие же темницы, какую только что покинула она сама, а с другой… с другой были окна. Принцесса осторожно выглянула наружу и тут же отшатнулась: там с бешеной скоростью неслось что-то темное, вроде бы бескрайнее поле, и растущая луна мчалась над ним, да не одна, а сразу несколько!

«Колдовство!» — решила принцесса и тронула ближайшую дверь. Если там тоже находятся узники, быть может, удастся договориться с ними? Она освободит их, а они помогут ей выбраться из замка и встретиться с тем человеком… С каким человеком?..

Мария-Антония помотала головой, отгоняя внезапно нахлынувшую дурноту и попробовала следующую дверь — первая оказалась заперта.

Принцессе повезло лишь на шестой раз — дверь скользнула в сторону, и глазам ее открылось преудивительное зрелище: в маленькой клетушке сидело человек шесть здоровенных мужчин, как один одетых в синие комбинезоны и потрепанные рубашки. Им всем не мешало бы помыться и побриться, но главное, что удивило принцессу: на маленьком столике громоздилась здоровенная бутыль, распространявшая отчетливый запах спиртного, а рядом расположилась всевозможная закуска — ветчина, сало, колбасы и сыр, щедрые ломти хлеба…

— Ого! — сказал один из мужчин. — Вот так дела! Тебе чего, пичужка?

— Ну так! — ответил второй и надкусил изрядный шмат ветчины. — Чего им всем надо, а?

— Господа, — произнесла Мария-Антония тем голосом, что способен был перекрыть любое пьяный гогот, — не соблаговолите ли вы проводить даму? За известное вознаграждение, разумеется.

— Пичужка-то потерялась! — возгласил тот, что первым заговорил с ней, и поднялся во весь рост. — Как не проводить!

Он шагнул в коридор, и девушка невольно попятилась: она приходилась мужчине ростом едва по плечо, а то и меньше, и он выглядел так, будто был способен сломать ее пополам двумя пальцами, и, наверно, на полголовы превосходил Генри… «Какого Генри?» — изумилась принцесса.

— Пошли, что ли, — сказал гигант, улыбаясь. Улыбка у него была хорошая, ее не портило даже отсутствие переднего верхнего зуба. Светловолосый и голубоглазый, он походил на кого-то из отцовских рыцарей, чьего имени Мария-Антония никак не могла вспомнить, хоть и пыталась. — Тебе куда надо? До ветру или обратно к маменьке?

— Такие с маменьками не ездят! — раздалось от общего стола. — Ты гляди, одета парнем, да и вообще по ночам шляется. Тащи ее сюда, Дейн, тут разберемся!

— А и то! — решил он и взял Марию-Антонию за плечо. — Пойдем к нам, у нас и покушать найдется, и выпить, даже и сладенького для девушки спроворим!

— Благодарю, — ответила она с достоинством, не трогаясь с места: сдвинуть её было задачей непростой даже для сильного мужчины, — но я хотела бы покинуть это место, и если вы поможете мне…

Мужчины разразились хохотом.

— Смешная какая! — сказал гигант, которого назвали Дейном. — До ближайшей станции еще часов десять, куда уж тут… покинуть!

— Так пусть с нами пока посидит, — вступил еще один.

— Правда, пойдем, — потянул ее за собой Дейн. — Чего тебе скучать, еще вся ночь впереди!