В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 - Готтлоб Бидерман

Рига – древняя столица ордена ганзейских рыцарей. Нам пришлось принять сомнительную награду: лицезреть когда-то прекрасный город за спиной у себя, ныне переживающий смертельную агонию. Примитивные дороги были забиты пылившими колоннами грузовиков и танков. День и ночь через латвийскую столицу шли беженцы с нескончаемыми подводами и ручными тележками, доверху набитыми скарбом. Воздух наполнялся ревом утомленных и обезумевших стад скота, которые гнали на запад по брусчатке рижских улиц. Зловещий вид русских штурмовиков стал постоянной чертой нашей жуткой ситуации, когда они грохотали над черепичными крышами, демонстрируя четкую пятиконечную красную звезду на сверкающих серебром фюзеляжах.

Осень 1944 г. принесла с собой ветра, дожди и холодные ночи. Как часто бывало, везде, где мы воевали, многие дороги вновь стали непроходимыми трясинами. Измотанные, постоянно голодные и всегда замерзшие солдаты, как машины, переходили с одной позиции на другую линию обороны. Единственная передышка от преследований врагом наступала с заходом солнца, когда подкрадывающаяся тьма укрывала нас от недремлющих глаз смерти. Вражеские войска, быстро занимавшие наши позиции после отхода, заполняли пустоту, неисчислимыми тучами проходя через города и деревни. Кучи солдат, плотно усевшихся на броне гигантских танков «Т-34», разбушевавшаяся артиллерия и летающие на бреющем полете самолеты накатывали на наш следующий рубеж обороны, и вновь мы останавливались и поворачивались лицом к своим неутомимым преследователям.

Октябрь 1944 г. Операция «Гром» – последний отход немецких войск в Курляндию и эвакуация Риги – была тщательно спланирована штабом группы армий «Север». В начале октября 1944 г. генерал-майор фон Нацмер подписал приказ, по которому производилась перегруппировка германских войск, оставшихся в Балтийском регионе, на последнем поле брани.

5 октября началась операция «Гром». Когда она велась, 132-я пехотная дивизия удерживала свои позиции к юго-востоку от Риги. Начиная с 6 октября позади нас вся армия потянулась на запад и двинулась колоннами через город и по мостам через Двину. Группа армий была в состоянии удержать лишь узкий коридор длиной 45 километров и шириной 6 километров между Ригой и Шлоком, являвшийся единственным проходом в Курляндию. Все беженцы и военные части, отступавшие перед красными ордами, были вынуждены переправляться через Двину и Аа на этом клочке территории. Как сквозь строй, ежедневно должны были проходить две дивизии, да еще мешанина из различных воинских частей через узкую полоску земли, находившуюся в пределах досягаемости стрельбы советской артиллерии с закрытых позиций, начиная с первых дней октября. Эта операция была шедевром с точки зрения планирования и организации, и планирование было осуществлено талантливым генерал-майором Франкивицем из 215-й пехотной дивизии. Его части выделили тысячу офицеров и солдат для организации и управления колоннами, которые медленно, но методично прокладывали себе дорогу к Курляндии.

Несколько офицеров из резерва было придано для поддержания контроля во время эвакуации, и Густль Хикль потом мне рассказывал, что были приняты строгие меры для регулировки движения и спасения как можно большего количества жизней. Все автомашины, независимо от того, были ли их пассажирами штабные офицеры высокого ранга или потрепанные солдаты, если они останавливались на дороге из-за обстрела авиацией или артиллерией или просто из-за отсутствия горючего, бесцеремонно сбрасывались с дороги и тонули в болотах, окаймлявших обочины. Всякая брошенная военная техника уничтожалась, чтобы не позволить врагу ее использовать, а подводы, доверху нагруженные ранеными вперемешку с гражданскими беженцами – обломки кораблекрушения войны, – медленно скрипели по направлению к морю в безнадежной попытке ускользнуть от Красной армии.

На солдат, занимавших пулеметные и стрелковые позиции в пригородах Риги, опустилась холодная и мрачная ночь с 12 на 13 октября. Когда начался моросящий дождь, через горящий город пошли последние пехотинцы наших батальонов, которым выпала сомнительная честь быть в арьергарде.

На подходе к большому мосту через Двину молчаливо стоял генерал Вагнер, командир 132-й пехотной дивизии, вместе с папашей Дрекселем. Они без слов смотрели на проходившие мимо колонны в серых полевых мундирах под мерный стук изношенных сапог по булыжнику, прерываемый лишь случайным клацаньем автомата о котелок или шлем, подвешенный на прочном кожаном ремне. В черном небе танцевали отблески пламени, взлетавшие в центре города над зданием оперы, отбрасывая мрачные тени на серые колонны, шагающие по древнему мосту, пока когда-то побеждавшая армия отступала, разбитая на кусочки.

Ровно в 0.30 моя колонна подошла к Двинскому мосту, перекинутому через реку, казавшуюся черной и отталкивающей в ночи. Находясь во главе этих солдат, вверенных мне для охраны отхода батальона, я знал, что мы представляем последние силы германского вермахта, которые пересекают Двину в Риге с востока на запад. Приблизившись к двум одиноким фигурам, чьи смутные силуэты виднелись на мосту на фоне мерцающего света умирающего города, я остановился и отдал честь. После короткой паузы, во время которой мы смотрели на проходившую мимо нас неровную колонну, на ту сторону перешли последний генерал, майор и лейтенант. До меня вдруг дошло, что на этом самом месте двадцать пять лет назад стоял Шлагетер со своей пушкой в благородной борьбе, стремясь не допустить, чтобы красная революция пронеслась через древний Орденслянд.

В 5.00 с рассветом пришел сырой и холодный день. Пока солнце пробивалось сквозь плотный серый горизонт, офицер из саперной части повернул ручку взрывмашинки, подключенной к подрывным зарядам в Двинском мосту. В небо над рекой поднялся гигантский огненный шар, и раздался колоссальный взрыв, от которого мост в конце концов рухнул в Двину, еще раз отрезав нас от Советской армии.

Где-то в 100 метрах отсюда паром с последними остатками арьергарда пересек реку и причалил к берегу. Пока мост с грохотом падал в быстрый речной поток, большие куски камня падали дождем на судно, ударив и серьезно ранив отступавших солдат. Так операция «Гром» пришла к своему зловещему концу.

Глава 10

Курляндия: последний фронт

Мы дошли до своего нового и финального поля битвы – Курляндии. Три с половиной года почти без передышки 132-я пехотная дивизия противостояла противнику на Восточном фронте. Этот последний фронт не только стал географическим местом нашего последнего сопротивления превосходящему по силам врагу, но также стал и финальной кульминацией наших боевых действий. Пока в эти последние месяцы войны наша родина вдали рушилась в огне и смерти, группа армий «Курляндия» продолжала удерживать рубежи, хотя и неуклонно слабея от потерь.