Фавориты правителей России - Юлия Матюхина

В 1826 г. Балашов был членом Верховного уголовного суда, разбиравшего дело декабристов.

После отставки в 1828 г. Александр Дмитриевич фактически отошел от государственных дел, хотя в течение последующих лет получил еще два назначения: в 1830 г. стал членом Сената, а в 1832 г. вошел в состав Военного совета.

В 1834 г. Балашов ушел в отставку по состоянию здоровья. В течение 1834 – 1837 гг. он несколько раз ездил за границу на лечение. Скончался Александр Дмитриевич в мае 1837 г. в Кронштадте и был похоронен в усыпальнице церкви Святого Покрова села Покровского.

Алексей Андреевич Аракчеев (1769 – 1834)

Алексей Андреевич Аракчеев – личность в российской истории весьма неоднозначная, хотя и одиозная. В советских учебниках он именовался ни больше ни меньше, как непременно «крепостником», «временщиком», «крайним реакционером», «врагом реформ и просвещения». Хотя бытовало, да и до сих пор живуче утверждение, что Аракчеев был малообразованным «истинно русским неученым дворянином» (как именовал его историк Н. А. Троицкий). Образование он тем не менее получил в одном из самых блестящих военно-учебных заведений того времени – Петербургском артиллерийском и инженерном шляхетском кадетском корпусе. Мало того, он сумел пройти 7-летний курс обучения за 4 года, получив на выпускном вечере вызолоченную медаль за прилежание в учебе. Алексей Аракчеев в числе немногих выпускников был оставлен в корпусе в качестве преподавателя математики и артиллерии в звании поручика. Вряд ли даже сейчас кто-нибудь решится назвать его неучем.

А жизнь будущего графа Аракчеева начиналась совсем не просто. Родился он в 1769 г. в деревне Гарусово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии в семье потомственного военного. И хотя род Аракчеевых славился храбростью и усердием в воинской службе, был он тем не менее обедневшим настолько, что отцу будущего генерала пришлось буквально по рублю собирать необходимые 200 целковых на образование старшего сына, выпросив три из них даже у митрополита. Поговаривали, что Андрей Андреевич ради будущности своего сына бросился в ноги директору артиллерийского кадетского корпуса, а тот сжалился, и принял Алексея на учебу.

Аракчеев настолько преуспел на преподавательском поприще, что впоследствии был рекомендован как способный офицер графу Н. Салтыкову, президенту Военной коллегии, а тот протежировал его поступление помощником к великому князю – наследнику престола Павлу. В то время будущий император создавал в Гатчине свои войска «для экзерциций», и Аракчеев быстро перенял навыки прусской системы обучения войск, перед которой благоговел князь-наследник. Павел, взойдя на трон, не забыл своего преданного клеврета: Аракчеев был пожалован чином генерал-майора, орденом Святой Анны 1-й степени, вотчиной Грузино в Новгородской губернии и постом коменданта Петербурга. В отличие от своего патрона, частенько менявшего милость на гнев, и наоборот, Алексей Аракчеев, получив графский титул и начертав на гербе свой девиз «Без лести предан», хранил верность своим хозяевам буквально до гроба. И в этой почти собачьей преданности не было ничего наносного или фальшивого. Меньше всего Аракчеева можно было заподозрить в своекорыстии. Примечателен факт: когда Павел I подарил генералу собственный портрет в рамке, усыпанной драгоценными камнями, Аракчеев портрет оставил себе, а рамку вернул.

Для Павла Аракчеев был незаменим: он помог провести ряд мероприятий, которые помогли модернизировать организацию артиллерии и всей русской армии, причем в средствах для достижения этих целей не стеснялся, чем снискал себе нелестную славу. «Знаю, что меня многие не любят, потому что я крут, – говорил генерал, – да что делать?» Говорят, что перед самой смертью Павел в очередной раз сменил гнев на милость, отозвав Аракчеева из ссылки, однако тот был задержан на въезде в Петербург по распоряжению самого графа Палена и не успел спасти своего патрона от неминуемого покушения. Также ходили слухи, что Павел буквально «завещал» Аракчеева престолонаследнику Александру.

Император Александр I по молодости и наивности поначалу немного посмеивался над Аракчеевым, чуточку презирал его, но потом обнаружил, что просто не может без него обходиться. В 1803 г. назначенный инспектором всей артиллерии генерал Аракчеев активно внедрял новую ее организацию и развивал систему ее снабжения. Эти нововведения весьма пригодились в военной кампании 1805 г., когда он сумел моментально наладить доставку в армию артиллерийских боеприпасов. После той кампании он сосредоточил свое внимание на подготовке артиллерийских кадров и даже составил «Наставление батарейным командирам», пригодившееся в совершенствовании тактики русской артиллерии в дальнейших сражениях начала ХIХ в.

В 1808 – 1810 гг. военный министр Аракчеев принимал деятельное участие в проведении военных реформ, что укрепило русскую армию в подготовке к Отечественной войне 1812 г. Особенные перемены были заметны именно в артиллерии, которая была выделена в отдельный род войск, составленный из рот и бригад; введена система экзаменов, учебных занятий и боевых стрельб, отрегулирована материальная часть, создан научно-технический отдел при артиллерийском управлении, начато издание «Артиллерийского журнала». Однако и тщеславие не было чуждо кристально честному Аракчееву. Так, разобиженный на то, то создание Государственного совета состоялось без всякого его участия, он в январе 1810 г. отпросился с поста военного министра, объясняя свой демарш тем, что время-де требует «более просвещенных министров». Усовестивившись, император назначил верного Алексея Андреевича в Государственный совет председателем департамента военных дел.

Во время Отечественной войны 1812 г. генералу Аракчееву дел хватало: он постоянно занимался вопросами подготовки резервов для армии и снабжения ее продовольствием. Когда император в декабре 1812 г. собрался выехать к армии, он взял с собою Аракчеева и уже не отпускал его от себя до окончания военных действий в Европе. По окончании военной кампании 1812 г. Александр I даже вознамерился присвоить любимому верноподданному звание генерал-фельдмаршала, но Аракчеев скромно отказался, посчитав такую честь для себя слишком высокой.

Почему-то основным деянием генерала Аракчеева принято считать пресловутые военные поселения, возникшие после войны 1812 г. Крепостное ярмо, удесятеренное тяжестью солдатчины и казарменной регламентацией быта, явилось для солдат-победителей воистину «царской милостью». Ибо автором этого «ужаса аракчеевщины» был никак не Алексей Андреевич, а его патрон – император Александр I, который любил появляться в имении Аракчеева Грузине без предупреждения – как снег на голову. И каждый раз поражался необыкновенному, своеобразно гигиеническому порядку, царившему на улице села. Все в Грузине было выстроено по немецкому порядку: вылизанные двухэтажные домики на две семьи, чудесно выметенные дороги, никаких пьяных или бездельников на улице. И император загорелся благой, как ему казалось, идеей солдатских поселений. Суть их сводилась к тому, чтобы солдаты не только несли службу, но и занимались земледелием. И все это по приказу: когда пахать, когда сеять, когда фрунтовой и всякой другой военной подготовкой заниматься… Аракчеев, исключительно при помощи палок да побоев наводивший идеальный порядок в своей вотчине, моментально понял всю тщету и бесполезность царских мечтаний. Но, будучи ревностным служакой, не привыкшим обсуждать приказы начальства, тут же взялся за дело. В Новгородской губернии возникли требуемые военные поселения, чтобы государь имел возможность полюбоваться на сбывшуюся свою мечту. В реальности несчастным крестьянам в солдатской форме строго предписывалось все на свете: не только как и когда заниматься земледелием, но даже сколько и каких горшков иметь в доме, как и куда их ставить. Не мудрено, что солдат-пахарь вскоре волком взвыл от такой царской «милости». Одно за другим последовали крестьянские выступления, которые жестоко подавлялись.