Ловушка для артефактора (СИ) - Ехидна Рыжая

Вопросы были риторические, но я все же поинтересовалась.

— Откуда бы?!

— Если упрощенно, то это команда телохранителей, а их объект — потомок дракона. Это способ защитить оставшуюся драконью кровь, Иветта. Таких, как ты. Тех, в ком теплится древняя магия. Весь ритуал строится вокруг потомков. Потому что, когда появился этот гребаный разлом, королевская видящая сказала, что спасение принесет потомок. Кто это будет, когда, откуда придет, женщина это будет или мужчина, каким образом спасет мир от тьмы — вообще ничего неизвестно. Только то, что в спасителе течет древняя кровь. И тогда маги придумали этот ритуал, насочиняли вокруг него баек для народа, возвели Хранителей чуть ли не в статус героев. А по факту все просто: потомок получает защиту, а хранители — усиление дара и долголетие. Взаимовыгодный обмен. А так как Хранители вместе с силой приобретают долголетие, для их избранников есть особый ритуал. Вот и получается, что, если бы я женился до ритуала, магия бы сама перешла на мою супругу, а после все зависело бы только от меня — захочу ли я сам провести ритуал долголетия для супруги, переплетая наши жизни навсегда. Ну и раз план папаши и его дружка не сработал, они сделали так, что я не стал Хранителем.

— Тебя подставили…

— Да. И как только целители дали разрешение, я сразу отправился в академию. И тут же получил твоё письмо.

На секунду я даже забыла, как дышать, а затем сердце заколотилось с новой силой. Он выбрал меня. А я… отвернулась без объяснений, убежала, как маленькая девочка.

Я не могла найти подходящих слов. Да и не была уверена, что они вообще существуют.

— Мне так жаль, Кас, — осознав сказанное, я отстранилась и потерла руками лицо, силясь не заплакать от горечи, что ощущалась на языке. — Из-за меня ты испортил отношения с семьей, лишился мечты и оказался здесь.

— Не совсем так, — со вздохом поправил меня Касьян. — Да, все началось с тебя, но, как ты уже успела понять, это не единственная причина. На самом деле во всей этой ситуации я сам виноват. Наверное, можно было как-то договориться с отчимом полюбовно, что-то решить. Но у меня взыграла гордость, обида. Было горько узнать, что для того, кого я всю свою жизнь считал отцом, я был лишь разменной монетой... у меня почва из-под ног ушла. Потом я лишился мечты. Тебя… И как-то все это так враз навалилось.

— Прости меня, — вырвались из груди слова. — Я не должна была так уезжать! Какая же я дура!

— Брось, Ив. Я не виню тебя. Винил раньше, но не сейчас. Отчим приложил максимум усилий, чтобы разрушить мою жизнь. И у него это получилось. До кучи выяснилось, что он отозвал деньги за обучение, и мне светит практика. И не абы где, а у разлома. У меня даже времени на размышления не было, я уже оказался в списке. Я тогда психанул, знал, что это еще одна попытка манипуляции, и назло уехал. Он устранил тебя, видимо думал, что это поможет. А я уже просто из принципа решил, что не пойду на поводу. Но знаешь, что было самое паршивое во всей этой ситуации?

— Можно подумать, перечисленного недостаточно, — буркнула я недовольно.

— Я не мог ничего рассказать Злате. В последнюю нашу встречу отчим явно дал понять, что мне стоит держать язык за зубами. Дочь он действительно любил и гордился ею. И прекрасно понимал, что она такого не простит. Отвернется. Не хочу, чтобы из-за меня они поругались, с него станется и на ней отыграться. Я до сих пор не знаю, как ей преподнесли моё отречение и отъезд, она ведь мне бойкот на два года устроила, не хотела ничего слышать.

— Да что тут думать, — хмыкнула я. — Судя по тем обвинениям, что Злата вывалила на меня в нашу последнюю встречу, меня выставили негодяйкой, ради которой ты отказался от семьи, а я бросила тебя сразу после этого. А вскоре и вовсе переключилась на другого богатенького мальчика. Неудивительно, что она так злится на меня.

— Скорее всего, ты права. Но ничего, вот вернемся, и я ей все расскажу. Уже можно, она самостоятельная.

— А Верховный? — напомнила о настоящем родителе. — Как ты узнал, что он твой отец?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С господином Морриганом познакомился уже здесь. Как я понял, моя мать была в ужасе, что я оказался в серых землях, так что она пошла на поклон и попросила присмотреть за мной. — Узнав об этом, я почувствовала облегчение. Пусть отчим Каса и урод, каких поискать, но мать его любит. — Оказывается, они встречались еще в академии. Тогда, забеременев, она обратилась к семье, ничего не рассказав ему. Он пытался вернуть ее, но его даже на порог не пустили. Обвинили в том, что он ее опозорил, назвали недостойным… Мой дед вообще его чуть не убил, как выяснилось.

— Если бы тогда они знали, чего он добьется…

Сложно было поверить в то, что когда-то Верховного сочли недостойным. Касьян кивнул, и добавил с полуулыбкой и долей восхищения:

— Он был из простой семьи, но очень талантлив. Шел к своей цели, пока не сделался самым главным человеком в королевстве. Но и после не стал вмешиваться в дела семьи моей матери, чтобы не подвергать меня опасности. У Верховного много власти, но и врагов не меньше. После моего отречения все изменилось.

— Кас, я… — слова застряли в горле. Я смотрела на его гордый профиль, на такие родные и любимые черты лица. Хотелось столько всего ему сказать, но отчего-то все это сейчас казалось неважным, не тем… А когда он посмотрел на меня, сама отвела взгляд. Было до ужаса неловко и стыдно. И так глупо!

Мазнула взглядом по равнине внизу и вершинам гор вдалеке, и тут что-то чиркнуло по подсознанию. Я присмотрелась, пытаясь понять, что увидела. И тут же заметила фигуру Мирона, спешно покидающего крепость и бегущего в ту сторону, где вдалеке мерцал купол над разломом. Толкнула Каса в плечо, привлекая внимание.

— Неужели началось?

— Вот ведь зараза, — пробормотал Кас. — Умеет подобрать момент, чтобы все испортить!

Мы переглянулись и, не сговариваясь, решили за ними проследить. Кажется, мы с поличным поймали эту тварь. Вот теперь не отделается, засранец!

Плавно спустившись, мы, держась за руки, короткими перебежками отправились следом, прячась то за валунами, то среди редкой растительности. И каково же было наше удивление, когда на полпути к разлому, буквально на границе подконтрольных территорий, мы настигли не только Мирона, но и Агнесс!

Мирон её буквально сгреб в охапку, прижимая к себе и целуя.

— Я так и знала! — восторженно прошептала. — Уж больно активно Агнесс открещивалась от отношений с Мироном. А ведь менталист тогда обмолвился, что она к нему неравнодушна. Вот ведь шифровальщики!

— Кажется, мы поспешили с подозрениями, — с легкой улыбкой заметил Касьян.

Я была вынуждена согласиться. Это больше походило на свидание, чем на замысел темной твари. Мы уже собирались обратно в крепость, как я случайно пнула подвернувшийся камень. И он, зараза, словно специально, покатился по наклонной, увлекая за собой гравийную крошку, создавая весьма отчетливый шум.

Ну, Иветта! Слов нет, одни междометия!

Мирон мигом насторожился. Ну, в его защиту можно сказать, что это не то место, где можно проявить беспечность. Оглянувшись по сторонам, он подошел к нашему укрытию почти вплотную, держа Агнесс за руку чуть позади себя. Ещё бы пара шагов, и мы бы точно были обнаружены, но тут Кас шевельнул пальцами, привлекая магию воздуха — в противоположной от нас стороне раздался какой-то треск. Мирон резко обернулся на звук.

— Надо убираться отсюда, — раздался его напряженный голос. — Идем.

Агнесс ничего не ответила, но почти сразу послышался звук удаляющихся шагов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я облегченно вздохнула. Боги милостивые, не заметили!

— Кажется ушли, — заявила шепотом, оборачивая к Касу. И в этот же момент осознала, насколько близко мы друг к другу прижались, пытаясь слиться с валунами. Тепло его тела окутало со всех сторон, а внезапно сбившееся дыхание шевелило волоски на затылке, отчего по телу побежали предательские мурашки.

А в следующий миг Касьян развернул меня к себе, накрыл мои губы своими, и все вокруг показалось неважным. Ни купол, ни предатели, ни даже драконы. Ничто не имело значения. Время обернулось вспять, словно и не было этих лет порознь.