Том 2. Аскетические опыты. Часть II - Святитель Игнатий Брянчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По раздаянии имения нищим и по расторжении связи с миром, первым делом для подвижника Христова должно быть удаление из среды соблазнов в уединенную иноческую обитель. Таким удалением изглаживаются прежде полученные греховные впечатления и отвращается возможность заражаться новыми впечатлениями. К такому удалению приглашает истинных служителей Бога сам Святой Дух: Изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте не прикасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель [970]. И в самой святой обители необходимо охраняться от знакомства, от хождения по келлиям братий и от принятия их к себе, чтоб душа соделалась способною к посеву на ней Слова Божия, принесла в свое время плод духовный. И вещественная нива приготовляется к обильному хлеборождению разрыхлением посредством железных орудий и устранением из нее всех иных произрастаний. Преподобный Симеон Благоговейный заповедал ученику своему, преподобному Симеону Новому Богослову, при вступлении его в монастырь: «Смотри, чадо, если хочешь спастись, то никак не беседуй на церковных последованиях и не ходи по келлиям. Не имей свободного обращения. Храни ум твой, чтоб он не скитался туда и сюда, но чтоб взирал неуклонно на грехи твои и на вечную муку» [971]. В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является в сердце пристрастие, а ум, по поводу их, получает наклонность к мечтательности и рассеянности, что очень вредно.
Второй подвиг заключается в умеренном посте. Пост для новоначальных определяется монастырскою трапезою. В трапезе должно употреблять пищу, не дозволяя себе пресыщения, впрочем, столько, чтоб тело было способно к послушаниям; вне трапезы пищу употреблять воспрещается Отеческим преданием и монастырским уставом. Те иноки, которых Бог привел к жизни безмолвной и к постоянному упражнению в молитве и Богомыслии, должны употреблять пищу однажды в день [972], не насыщаясь и употребляя все роды яств, дозволенных монашеству, смотря по тому, что послано будет Богом. При такой свободе строго должно наблюдать, чтоб она не дала повода к наслаждению или излишеству. Истинное наслаждение ожидает нас в будущем веке, а здесь, на пути к нему, возбраним себе наслаждение, удовлетворяя единственно естественной нужде, а не страстной прихоти. Уединение и пост — такие существенные принадлежности иноческой жизни, что от них иноки получили в древности свое название: монах (μονάχος, solitarius, от слов греческого μονός, латинского solus — один) значит уединенный; монахи назывались также и постниками.
Третий подвиг — бдения. Новоначальный инок тогда удовлетворительно упражняется этим подвигом, когда неупустительно присутствует при всех церковных последованиях. Для проводящего безмолвную жизнь подвиг бдения особенно важен. В этот подвиг возводит инока живое памятование, как бы предощущение смерти и последующего за нею нелицеприятного суда Божия. Инок тщится предупредить страшное стояние на этом суде благоговейным и трепетным предстоянием на молитве, как бы пред лицем и взорами Самого Бога. Он надеется испросить и получить здесь прощение грехов, чтоб, по исшествии души из тела, совершить путь от земли к небу без всякого страха, и потому неотступно стоит при дверях милосердия Божия во время келейной уединенной молитвы своей, стучится в эти двери плачем, стучится тяжкими воздыханиями, смиренными словами, исходящими из глубины болезнующего о греховности сердца. По мере того, как усиливается духовное ощущение страха Божия, усиливается подвиг бдения. Но сначала надо принуждать себя к этому подвигу, без которого невозможно получить окончательной и совершенной победы над страстями. Надо придти в состояние, заповеданное Господом: Да будут чресла ваша препоясана, и светилницы горящии: и вы подобии человеком чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут Ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих: аминь глаголю вам, яко препояшется и посадит их, и минув послужит им. И аще приидет во вторую стражу, и в третию стражу приидет, и обрящет (их) тако, блажени суть раби тии. Се же ведите, яко аще бы ведал Господин храмины, в кий час тать приидет, бдел убо бы, и не бы дал подкопати дому своего: и вы убо будите готови: яко, в оньже час не мните, Сын Человеческий приидет [973]. Такое состояние доставляется ощущением страха Божия. Пришедшие в него начинают жить на земле, как путешественники в гостинице, ожидая ежечасно выхода из нее. Время земной жизни сокращается пред их взорами, когда пред ними откроется необъемлемая, величественная вечность. Мысль, что они могут быть призваны Господом неожиданно, содержит их в непрестанном бодрствовании, на непрестанной страже от греха, непрестанно наветующего [злохитро нападающего. — Ред.]. Ночи проводят они подобно дням, приемля сон только по необходимой нужде, никак не попуская себе глубоко погружаться в него и разнеживаться им. На жесткие ложа свои они ложатся одетые и препоясанные, чтоб тотчас воспрянуть при требовании нужды. Подвиг бдения должен соответствовать телесным силам человека. Он, как и уединение и пост, усиливается при постепенном переходе подвижника из плотского и душевного состояния в духовное или благодатное. Духовный человек хотя бы и немощен был по телу, выдерживает несравненно больший подвиг, нежели к какому способен человек плотский и душевный. Первый возбуждается к подвигу Божественною благодатию и встречает менее препятствий от своего тела, обыкновенно отлагающего при вступлении в такое состояние значительную часть своей дебелости.
Для составления видимого креста необходимо нужны два бруса в поперечном соединении между собою; так и для составления невидимого креста необходимы и скорби произвольные — подвиги, содержащие тело в распятии, и скорби извне, обуздывающие и смиряющие дух человека, постоянно расположенный к гордости по причине повреждения падением. Из совокупности этих скорбей составляется тот крест, который заповедано нам взять на себя и последовать Христу, без которого последование Христу невозможно. Нераспявшие плоти своей, необуздавшие в ней греховных вожделений и стремлений, увлекающиеся сладострастными ощущениями и помыслами не могут быть в общении со Христом, состоя посредством услаждения и увлечения грехом в общении с сатаною. Сущии же во плоти, сказал святой апостол Павел, то есть проводящие плотскую жизнь, живущие в свое тело, изобильно питающие его, упокаивающие, нежащие, Богу угодити не могут [974]. Сущии бо по плоти плотская мудрствуют [975], то есть проводящие плотскую жизнь непременно имеют плотский образ мыслей, не помнят и не заботятся о вечности, имеют ложное завещание [отношение. — Ред.] к земной жизни, признавая ее бесконечною и действуя единственно для нее, высоко ценят земные преходящие положения и преимущества, не могут усвоить себе Нового Завета, не могут отвергнуть падшего естества, развивают его, уважают его достоинства и преуспеяние. Мудрование бо плотское смерть есть, мудрование плотское вражда на Бога: Закону бо Божию не покоряется, ниже бо может покориться [976]. Несвойственна, невозможна ему эта святая покорность. Никакой пользы не принесет нам оставление имущества и мира, удаление в монастырь, если мы будем угождать прихотливым пожеланиям нашей плоти, если не возведем ее на крест, лишив ее излишеств и наслаждений, предоставив одно необходимое к существованию. Первоначальная заповедь, данная Богом человечеству, была заповедь о посте. Она дана в раю, подтверждена в Евангелии. При нарушении ее святой рай не мог предохранить от погибели; при нарушении ее не может предохранить нас от погибели искупление, дарованное нам Богочеловеком. Мнози бо ходят, говорит апостол Павел, то есть проводят земную жизнь, ихже многажды глаголах вам, ныне же и плачя глаголю, враги креста Христова: имже кончина погибель, имже бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют [977]. Апостол, говоря это христианам, умолял их подражать его жительству [978], которое он совершал в труде и подвизе, во бдениих множицею, во алчбе и жажди, в пощениих многащи, в зиме и наготе [979]. Пост есть основание всех иноческих подвигов, без него невозможно ни сохранить уединения, ни обуздать языка, ни проводить трезвенной, внимательной жизни, ни преуспеть в молитве и бдении, ни стяжать воспоминания о смерти, ни узреть множества согрешений и немощей своих. Инок, небрегущий о посте, колеблет все здание добродетелей своих; не устоять этому зданию, если здатель не опомнится и не позаботится благовременно об укреплении основания. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Начальник бесов — падший денница, и начало страстей — объядение [980]. Не вводи себя в обман! ты не освободишься от фараона и не узришь горней Пасхи, если не будешь постоянно вкушать горького зелья и опресноков. Горькое зелье — понуждение к посту и труд, а опресноки — ненапыщенное мудрование. Да совокупится с жизнию твоею слово сказавшего: Аз же, внегда стужаху ми демоны, облачахся во вретище и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое углублялась [981]. Если ты дал обет Христу идти тесным и узким путем, то утесняй чрево твое. Упокоевая и расширяя его, ты нарушаешь этот обет. Будь внимателен и услышь говорящего: пространен и широк путь чревоугодия, вводяй в пагубу блуда, и мнози суть входящий им. Что узкая врата и тесный путь поста, вводяй в живот чистоты, и мало их есть, иже входят им» [982].