Я иду искать - Макс Фрай

– Рада, что ты успешно справился с этой задачей. Возможно, после такой тренировки сумеешь спасти еще и от моего гнева – хоть кого-нибудь. Советую начать с сэра Макса, на него я сейчас сержусь даже больше, чем на твою несвоевременную отлучку.

Вот такого я точно не ожидал. Сегодняшний день стал апофеозом карьеры моей крыши. Сэр Шурф, предположим, тут частый гость, да и визит Его Величества меня не особо удивил, давно было ясно, что его появление – просто вопрос времени. Но увидеть здесь леди Сотофу Ханемер я совершенно не рассчитывал. Она не великая любительница ходить в гости.

Однако это безусловно была именно она, собственной персоной, а не какое-нибудь обнаглевшее наваждение. Ощущения не обманешь, а когда рядом появляется леди Сотофа, все мое существо ликует, как будто при жизни попало в рай. Даже если при этом источник блаженства сердито хмурит седые брови и смотрит на нас так, словно собирается испепелить взглядом, а пепел развеять над Портовым кварталом, чтобы и после смерти покоя не обрели.

Впрочем, подозреваю, в исполнении леди Сотофы я даже это издевательство перенесу, не поморщившись. Еще, небось, обрадуюсь, что умер от такой хорошей руки.

Поэтому чем суровее становился ее взгляд, тем шире я улыбался. Как самый распоследний идиот. Ничего не мог с собой поделать. Да и не то чтобы очень хотел.

– С тех пор, как ты отыскал причину исчезновения магии, прошло уже почти три часа, – укоризненно сказала она. – Что само по себе даже похвально, я рада, что ты стал таким шустрым. Но злой лисой тебя по шее, сэр Макс! В кои-то веки я попросила тебя держать меня в курсе дела. А ты до сих пор не выбрал времени со мной поговорить. Давненько мне не доводилось вызнавать интересующие меня новости через десятые руки, вместо того, чтобы получать их на блюдце! Добро бы еще в болоте утонул, я бы тебе тогда слова худого не сказала. Но нет, просто расселся на крыше с приятелем…

– С двумя, – флегматично поправил ее сэр Шурф.

– С каких это пор число приятелей стало смягчающим обстоятельством? – фыркнула леди Сотофа. Но на Карвена наконец обратила внимание. И была так приятно поражена этим зрелищем, что даже забыла о необходимости притворяться сердитой.

– Вот именно, – выразительно сказал я. – Это и есть мое алиби. Встав на его след, я внезапно оказался в Хумгате, потом в одной прекрасной долине с ручьями, текущими в небо, потом на какой-то дурацкой ярмарке с каруселями, вернулся домой почти на два часа позже, чем рассчитывал, и до сих пор благодарю Темных Магистров, что не на несколько лет: к тому шло.

Леди Сотофа снова нахмурилась.

– Все это слишком интересно, чтобы и дальше обходиться жалкими обрывками информации, – решила она. – А ну-ка иди сюда.

Она обняла меня, заставила нагнуться, прижала мою голову ко лбу, положила на затылок почти невыносимо тяжелую ладонь. Хороший способ быстро узнать, что успело случиться с твоим собеседником со времени вашей последней встречи; жаль, кроме Сотофы так никто не умеет, кучу времени можно было бы сэкономить на болтовне. С другой стороны, удовольствия от такой процедуры существенно меньше, чем от обычной беседы. Да и собеседник устает. По крайней мере, когда он – и без того едва живой я.

– Ну ничего себе, что творится! – возмущенно воскликнула леди Сотофа, отпустив меня на волю. – И ты со всем этим не помчался ко мне! Впрочем, алиби у тебя и правда занятное, этого у него не отнять.

Уселась рядом с Карвеном, который к этому моменту окончательно ошалел от потрясений, переживаний и внезапно открывшихся головокружительных перспектив, поэтому на все происходящее реагировал прозрачной сомнамбулической улыбкой. Так что леди Сотофа могла совершенно беспрепятственно его разглядывать: он не смущался, не отворачивался, не задавал вопросов и даже не предпринимал попыток вежливо поздороваться и поговорить о погоде – недостижимый образец!

– Зря ты девчонкой не родился, – наконец сказала она. – Этого я тебе еще долго не прощу, так и знай.

Карвен кротко кивнул в ответ. Дескать, ладно, буду знать.

– Вряд ли следует попрекать молодого человека обстоятельством, которое довольно мало зависит от человеческой воли, – укоризненно заметил сэр Шурф. – Дело уже сделано, он родился таким, каков есть. Поздно локти кусать.

– Тем более, с этим недостатком вполне можно жить, – вставил я. – Мы же как-то живем.

– Вот именно, – язвительно подтвердила леди Сотофа. – Как-то живете. А я, такая нежная и впечатлительная, вынуждена наблюдать этот абсурдный процесс.

И, махнув рукой, расхохоталась. Повернулась к Карвену, сказала:

– Не обращай внимания, мальчик, это я их дразню. Тебя тоже стану, но позже. Возможно уже буквально через пару лет – если конечно будешь хорошо учиться и плохо себя вести, хотя бы иногда. Для вас, мальчишек, самая большая опасность прежде времени стать совершенством – как вы это себе представляете. Эти двое только тем и хороши, что порой начинают вести себя просто ужасно, а то пришлось бы бежать от них на край Мира. Тебе есть с кого брать пример.

Карвен слушал ее, открыв рот, и, судя по подозрительно просветленному выражению лица, понимал примерно одно слово из трех. Или даже из пяти. Поэтому за него ответил я:

– На самом деле вы совершенно напрасно принимаете его судьбу так близко к сердцу. Все равно этот тип, ваш Великий Магистр съест ребенка живьем, буквально в ближайшие полчаса. Или того хуже, заставит ровно дышать, знаю я его замашки. Давайте не будем мешать твориться этому злу. Тем более, что вы уже давно собираетесь пойти со мной в темный лес.

– Я собираюсь сделать такую глупость? – возмутилась леди Сотофа.

– Ну да. Сами понимаете: это уникальный шанс собственными руками пощупать полный конец обеда, как он есть. Неужели упустите?

– Ишь ты как разошелся, – усмехнулась она.

– Это я, считайте, ору от ужаса.

– Догадываюсь, – кивнула леди Сотофа. – Ладно, что с тобой делать, пошли.

– Знала бы, что ты мне однажды такой ужас покажешь, ни единого черствого пирога на тебя не перевела бы, – сказала леди Сотофа Ханемер.

Она держала в руках сломанную оранжевую ишку и неприязненно разглядывала темный шар, прикрепившийся к внутренней стороне ее верхней деки.

Я молча развел руками. Дескать, чем богаты, тем и рады. Извините, если не угодил.

– Ладно, – вздохнула она. – По крайней мере, теперь понятно, что на самом деле случилось.

Я выглянул в окно, убедился, что три дюжины полицейских, поставленных охранять наше сокровище, не устроились где-нибудь поблизости подслушивать наши разговоры, ради которых их только что выставили из заветной комнаты, и адресовал ей умоляющий взгляд: «объясни-объясни-объясни!» – в надежде, что это сработает лучше, чем высказанная вслух просьба.

– Это, не поверишь, история про дружбу, – горько усмехнулась леди Сотофа. – Или даже про любовь, как ни назови, суть одна. Про идеальный союз равных, который делает каждого участника многократно сильнее. Смерть, слепая безликая сила, изгнанная из своего убежища, превращенная в безобидное твердое вещество, не могла справиться с колдовством и покорно сохраняла навязанную ей форму. Но собравшись вместе, пять отдельных смертей превратились в нечто совсем иное. Вещество стало существом, обладающим, как минимум, собственной волей; подозреваю, что и чем-то вроде сознания. Невероятное событие! По идее, нам с тобой бесконечно повезло стать его свидетелями. Но я, в кои-то веки, совсем не рада этому опыту. Сама себя не узнаю. Похоже, близкое присутствие этой… этих… этого существа не идет мне на пользу.

– Мелифаро вообще не смог держать эту штуку в руках, – сказал я. – И на Карвена она, по его словам, нагоняла жуть, но он как-то терпел. А я, например, вообще ничего особенного рядом с ней не чувствую. Даже теперь, когда знаю, что это – не просто шар, а пять чужих смертей, все равно никакой реакции. И Айса тоже…

– Это понятно, – нетерпеливо отмахнулась леди Сотофа. – У всех свои отношения со смертью. Я ей осознанно противостою по мере необходимости. Сэр Мелифаро тоже; гораздо менее осознанно, зато неистово, всем своим существом. Карвен, несмотря на предельную уязвимость, отделался сравнительно легко, потому что за время работы у Скалдуара привык относиться к смерти с заинтересованным уважением, как ученый к предмету исследования. А девочка, о которой ты говоришь, задумала убийство. Кстати, вовсе не такой глупый замысел, как может показаться; готова спорить, она могла бы добиться успеха, если бы поймала свою жертву в удачный момент. Поэтому рядом с этими смертями девочка чувствовала себя отлично: они собирались действовать заодно. Ну а ты…

– Я вроде бы не задумывал никакого убийства, – осторожно сказал я. – Сами знаете, у меня несколько иные увлечения.

– Что совершенно не мешает тебе быть идеальным убийцей. Потенциально, я имею в виду. Ты не любишь убивать, но можешь сделать это одним плевком. Я знаю, что ты предпочитаешь не вспоминать об этом подарке, случайно полученном от мертвого Махлилгла Анноха[43]; в другой момент сказала бы: и правильно делаешь, «способен» – не означает «обязан», каждый из нас волен закопать в землю те таланты, которые не приносят ему радости. Но глупо игнорировать этот факт сейчас, потому что именно твоя уникальная способность к убийству примиряет с тобой это удивительное существо. И рядом с ним ты не ощущаешь ни малейшего дискомфорта. Можно сказать, повезло.