День черных звезд - Иар Эльтеррус

— Значит, это все-таки возможно, — твердо констатировал Ит.

— Ит… в любом случае нам нужно добраться до базового мира Контроля, — осторожно сказал Морис. — Есть еще один момент, из-за которого я бы категорически не хотел терять Скрипача…

— Ключ, конечно же, — горько бросил созидающий и презрительно усмехнулся. — Правильно, мы говорили, а вы слушали. Как же иначе… до того, как он сказал про ключ, вы предлагали его милосердно прикончить.

— Знаешь, парень, ты голову на секунду включи…

— Таенн, не надо, — попросил Леон. — Ты просто не понимаешь, по-моему. Ит, никто из нас даже не предполагал, что он окажется…

— Разумным, да еще и умнее вас всех, вместе взятых? — с гневом посмотрел на него Ит. — По-моему, это вообще поняли только искин и я. И никто больше. Простите, я… мне надо побыть одному. Я там посижу, с вашего позволения, — он поднялся, сбросив с плеча руку Ри, и ушел обратно, в медблок.

Леон сел в освободившееся кресло, опустил голову на руку и с горечью произнес:

— А что вы хотели? Особенно после того, что ляпнул, не подумав, Таенн. Бард, окажи всем любезность — отрежь себе язык и выброси!.. И вообще, не лезь ты к ним, ради всего святого! Ты как нарочно прямо… У парня и так истерика, а ты, вместо того, чтобы успокоить, предлагаешь ему голову включить!.. Допер, нечего сказать!

Бард вцепился себе руками в волосы и застонал, словно от зубной боли.

— Уй… Черт, Леон, ты прав. Прав, прав, прав… я, старый дурак, видимо совсем голову потерял от этого всего. Ведь это, по сути, получается…

— Да, это пара, и она на порядок выше даже наших пар, — кивнул Морис. — Искин правильно сказал — это один человек. Ит сейчас тоже там умирает, понимаешь? Он сам этого не осознает и не понимает, отчего ему так плохо, а ты ему…

— Все, хватит про то, что я ему! — взмолился Бард. — Клянусь всем, чем хотите, что больше этого не повторится. Я попробую… попросить прощения. Может, простит. Если сумеет.

— Если обойдется со Скрипачом, простит, — вдруг сказал доселе молчавший Ри. — Он добрый. Просто сейчас ему действительно очень плохо.

— Искин, что там? — Таенн кивнул на медблок. — Дай, пожалуйста, отчет.

— Хреново там, — мрачно сообщил тот. — Селезенке каюк, печени тоже, на подходе все остальное, но в какой последовательности, сказать не могу. Хуже то, что показатели крови падают гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Развивается анемия. На фоне того, что легкие продержатся недолго…

— Все, не продолжай. Он не дотянет, если мы будем стоять на месте. Ри! Свяжись с Аарн, объясни ситуацию, пусть дают курс. Выходим навстречу. Искин, сколько он еще продержится? — спросил Таенн.

— Часа три-четыре. Максимум, — исчерпывающе ответил искин. — Только ты учти, прогноз сделан на этот конкретный момент. Через час все может измениться. А то и раньше.

— Значит, не будем терять время, — подвел итог Морис. — Все, работаем. Леон, ты бы сходил к Иту, и… ну… поддержал как-то. На тебя он адекватно реагирует.

— Он на всех адекватно реагирует, — возразил тот. — Второй, если бы я у тебя на глазах умирал, ты бы тоже с ума сходил? Да?

— Я тогда не успел, — виновато сказал Морис. — Я просто умер следом. Прости, что так получилось.

— Прощаю, — серьезно посмотрел на него Леон. — Хорошо, что не пришлось это проделывать второй раз.

Целительниц оказалось трое. При других обстоятельствах Ит бы, наверное, засмущался, увидев, как они выглядят. На вид — совсем молодые девчонки, лет по двадцать, не больше, одетые в тончайшие обтягивающие комбинезоны черно-серебристого цвета, со знаком Ока Бездны на плечах. У двоих — волосы короткие, каких-то фантастически ярких цветов, у одной — гладкая прическа из длинных темно-каштановых волос, собранных в пучок. И грустный взгляд, от которого словно резануло ножом по сердцу. Черт, опять Мариа… неужели теперь в каждой встреченной женщине будет она, Мариа?..

Целительницы времени попусту тратить не стали, наскоро поздоровались со всеми и тут же ушли в медблок. Через несколько минут одна из них вернулась. Слава Богу, не та, с гладкой прической. Другая. Она была собрана, деловита, но уже улыбалась, ободряюще и спокойно.

— Шанс есть. Мы его обманем. Причина, как мы и ожидали, не в теле, а в голове. Голова хочет поиграть в саморазрушение? Отлично, пусть играет. А мы за это время немножко полечим тело… Эй, ты чего, плакал? — девушка взяла Ита за подбородок и сочувственно посмотрела ему в глаза. — Бедный… конечно, все плохо, но руки опускать не надо.

— Он умрет? — обреченно спросил он.

— Все умрут, — беззаботно отозвалась девушка. — Рано или поздно. Успокойся. Я тебе обещаю, что в ближайшие сутки он точно не умрет. За это время мы дойдем до территории Ордена. Там ему помогут. Не так, как ему нужно, но времени хватит, чтобы добраться до Встречающих, которые помогут уже наверняка. Хорошо, что мы успели. Еще полчаса, и можно было бы не торопиться.

Ита гнали, но он не уходил. Наконец целители сдались, и ему разрешили остаться при условии, что он будет сидеть в уголке, тихонько, «как маленькая-маленькая мышка». Вот он и сидел, наблюдая, но то, что он видел, ничего и ни о чем ему не говорило. Порой казалось, что три целительницы вообще ничего не делают. Они подолгу молча стояли, изредка обмениваясь короткими фразами на неизвестном Иту языке, потом одна наклонялась к телу, все еще лежащему на постаменте и, не прикасаясь к нему, замирала на несколько минут. Затем ее место занимала другая, после все они снова отходили в сторону… Иту показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем одна из целительниц поманила его, приглашая подойти.

— Смотри, — показала она. — Видишь вот эту полосочку у него на шее?

Ит пригляделся. Действительно, из-за правого уха спускалась вниз и уходила к ключице тонкая, мерцающая белым светом линия.

— Та часть его головы, которая отвечает за эти процессы, считает, что это — и есть тело. И старается разрушить не само себя, а имитацию. На работу сознания это никак не влияет. Пусть развлекается, в эту игру можно играть довольно долго, — усмехнулась целительница. — Теперь мы можем заниматься уже непосредственно телом. И поэтому, — она стала серьезной и взяла Ита за руки, — сейчас я буду настаивать на том, чтобы ты отсюда вышел. Поверь, так будет лучше для всех. И для тебя, и для него.

Руки у целительницы были удивительно теплые, от нее исходил такой покой и уверенность, что Ит сдался.

— Ладно, — выдавил он с усилием. — Только скажите мне, пожалуйста, правду. Все совсем плохо, да?

— Да, — не стала скрывать целительница. — Но, поверь, могло быть и хуже. Ит, я тебе уже говорила, что до Ордена он доживет. Пойми, я аарн, и обманывать тебя я не могу физически, если я солгу, то мне будет очень и очень больно. Не телу больно, нет. Хуже. Поэтому я сейчас говорю тебе правду — все действительно плохо, но мы уже сумели продвинуться, и теперь постараемся сделать максимум из того, что вообще возможно сделать.