Vox populi: Фольклорные жанры советской культуры - Константин Богданов

384

Паперный В. Культура Два. М., 1996. С. 171–176.

385

Сталин И В. Вопросы ленинизма. М.; Л., 1926. С. 565.

386

Аршаруни А. М., Вельтман С. Л. Эпос советского Востока. Л., 1930; Аршаруни А. М. Эпос о Ленине // Вступ. статья к сб.: Ленин в творчестве народов Востока / Сост. С. Л. Соловьев. М., 1930. См. также: Самарин Ю. Фольклор Таджикистана // Литературный критик. 1935. № 5. С. 177; Дудоров Ф. Песни народов Дальнего Севера. ГИХЛ, 1935.

387

Первый Всесоюзный съезд советских писателей 1934 года. Стенографический отчет. М., 1934. С. 676.

388

Первый Всесоюзный съезд советских писателей 1934 года. С. 224.

389

Первый Всесоюзный съезд советских писателей 1934 года. С. 224.

390

Самарин Ю. Организация фольклорной работы в национальных районах // Советское краеведение. 1935. № 7.

391

Лозанова А. Ленин в устном творчестве народов СССР // Литературная учеба. 1936. № 1. С. 21.

392

Алтайский К. Акын Джамбул //Литературный критик. 1936. № 12. С. 211. Здесь, добавляет Алтайский, «нужно отметить инициативу руководителя казахских большевиков тов. Мирзояна».

393

Сообщение о смерти: Литературный критик. 1937. № 12. С. 105. См. также: Соколов Ю. Великий народный поэт Сулейман Стальский // Литературный критик. 1937. № 12. С. 107–117; Аршаруни А. Сулейман Стальский // Октябрь. 1938. Кн. 3. Март. С. 210–212.

394

Новый мир. 1937. Кн. 4. С. 158–160.

395

Стихи и песни о Сталине / Сост. А. Чачиков. М.: Жургазобъединение, 1935 (2-е издание — 1936); Вячеславов П. Стихи и песни о Сталине // Литературная учеба. 1936. № 3. С. 109, 110; Устное творчество казахов // Литературный критик. 1936. № 5. С. 185; Алтайский К. Акыны Советского Казахстана // Литературный критик. 1937. № 5. С. 158, 162–163, 164, 171–172, 177–178; Алтайский К. Акыны и жирши Казахстана // Литературная учеба. 1937. № 10/11. С. 223, 226.

396

Жовтис A. Л. Непридуманные анекдоты. Из советского прошлого. М., 1995; см. также неопубликованный доклад A. Л. Жовтиса «Трагедия Джамбула» (Машинопись. 10 страниц. Архив автора). Свидетельство Жовтиса поддерживается воспоминаниями композитора Евгения Григорьевича Брусиловского (1905–1981), плодотворно работавшего с 1933 года в различных музыкальных организациях Казахстана (о нем: Ерзакович Б. Евгений Брусиловский // Музыкальная культура Казахстана. Алма-Ата, 1955. С. 134–139; Кельберг А. Евгений Григорьевич Брусиловский, М., 1959). Историю, рассказанную Жовтисом, Брусиловский дополняет важными подробностями, проливающими свет на еще одну причину появления Джамбула в советской культуре Казахстана — празднование декады казахской литературы в мае 1936 года: «В 1935 году в „Казахстанской правде“ была опубликована великолепная поэма акына Маимбета „Песнь об Асане Кайгы“ в русском стихотворном переводе Павла Кузнецова. Это было, в некоторой степени, событие. Таких удачных переводов раньше не было. <…> Через некоторое время в „Казахстанской правде“ появилась вторая стихотворная поэма Маимбета „Сказание о Жеруюк“ в переводе П. Н. Кузнецова. <…> Опять было много высказываний и впечатлений. Но тут прошла волнующая весть о предстоящей в мае 1936 года декаде казахской литературы и искусства, и все другие события сразу отошли на задний план. Казахское искусство и литература впервые в истории будут десять дней в центре внимания столичной общественности. Повод для волнения более чем достаточный. Прошли уже в напряженном труде первые месяцы 1936 года, когда пришла из Москвы телеграмма Л. И. Мирзояна, обязывающая срочно найти акына Маимбета, привести его в порядок, хорошо одеть и включить его в состав делегации Казахстана с тем, чтобы он сочинил поэму в честь Сталина с русским переводом П. Кузнецова. Организационными вопросами декады занимался зампред Совнаркома Алиев. Он немедленно созвал совещание с одним вопросом: где найти Маимбета? <…> Решили спросить Кузнецова. <…> Кузнецов сообщил, что когда он ехал на машине из Актюбинска в Кзыл-Орду, то по пути встретил где-то на полустанке утомленного, запыленного человека. Этот человек был бедно одет и зарабатывал себе хлеб насущный тем, что пел под домбру свои импровизации. Его звали Маимбет. Он якобы скрывался от секретаря Актюбинского обкома партии Досова, который хотел отправить его в психиатрическую больницу.<…> Тогда срочно запросили Кзыл-Ординскую психиатрическую больницу: не поступал-де, мол, к вам такой худой, запыленный человек по имени Маимбет. Больница сообщила: нет, не поступал. А время шло. В перспективе уже виднелся апрель, а никаких следов загадочного Маимбета никто не смог обнаружить. Надо было срочно что-то предпринять. Заседания у Алиева проходили при малярийной температуре. Времени почти не оставалось. Уже стало ясно, что поиски Маимбета безнадежны. Был ли в действительности Маимбет или не был, но сейчас, в этот момент аварийно-срочно был нужен опытный, авторитетный казахский акын. <…> Назывались имена известных акынов в Карагандинской, Акмолинской и Актюбинской областях, но кто-то вдруг предложил: „Зачем искать так далеко, когда тут рядом, в Кастеке, живет старик, хороший акын, его весь наш район знает. Ему, однако, уже за 80, но он еще бодро ездит на базары. Зовут его Джамбул“» (Брусиловский о Джамбуле // Свобода слова. 5 июля 2007 г. — публикация по тексту мемуаров, хранящихся в Центральном государственном архиве Республики Казахстан: ЦГАРК, фонд № Р-999, опись 1, тетрадь 4). Заметим здесь же, что мемуар Брусиловского делает правдоподобнее известный рассказ Шостаковича о Джамбуле в пересказе Соломона Волкова (и соответственно отчасти меняет оценку самой книги Волкова в качестве сплошной мистификации): «Один мой знакомый композитор рассказал мне историю — необыкновенную и обыкновенную. Обыкновенную — потому что правдивую. Необыкновенную — потому что речь в ней все-таки идет о жульничестве прямо-таки эпохальном. Композитор этот десятилетиями работал в Казахстане. Сам он хороший профессионал, окончил Ленинградскую консерваторию, как и я, по классу Штейнберга, но годом позже. В Казахстане он очень пошел в гору. Был чем-то вроде придворного композитора. А потому и знал многое, что от непосвященных скрыто.<…> Русский поэт и журналист, работавший в 30-е годы в казахской партийной газете (она выходила на русском языке), принес туда несколько стихотворений. Сказал, что записал их со слов какого-то народного певца-казаха и перевел. Стихи понравились. Напечатали. А тут как раз готовилось торжество великое: показ достижений казахского искусства в Москве. Партийный руководитель Казахстана прочел стихи „неизвестного поэта“ в газете. И дал команду: разыскать. Кинулись к журналисту: где твой поэт? Тот стал отнекиваться. Видят: парень соврал. А из беды-то надо выходить. Кто-то вспомнил, что видел подходящего живописного старика: играет на домбре и поет, на фото должен получиться хорошо. По-русски старик ни слова не знает, конфуза не будет. Просто надо ему дать ловкого „переводчика“. Так разыскали Джамбула» (Волков С. М. Дмитрий Шостакович. Свидетельство. — Цит. по: http://www.uic.nnov.ru/~bis/d-dzh.html). Шостакович не называет ни имени своего знакомого композитора, ни имени переводчика, но из деталей ясно, что речь идет именно о Брусиловском, действительно окончившем в 1931 году Ленинградскую консерваторию по классу композиции М. О. Штейнберга, и о Кузнецове, работавшем с 1935 года в редакции газеты «Казахстанская правда». Иную версию о появлении Джамбула приводит в своих воспоминаниях поэт и журналист А. И. Алдан-Семенов (1908–1985). Согласно им, Джамбул был открыт для советской культуры мемуаристом в 1936 году в ходе подготовки книги «Творчество народов СССР», готовившейся к выходу в издательстве «Правда» (Творчество народов СССР / Под ред. М. Горького, Л. З. Мехлиса, А. И. Стецкого. М., 1937). Будучи делегированным в Казахстан для поиска стихотворений, схожих с песнями Маимбета, он якобы познакомился с неграмотным акыном в приемной секретаря парткома каракулеведческого совхоза «Кара-Костек», а уже затем Джамбул стал переводиться Кузнецовым и Алтайским (Кашина Л. «Нет, в этом мире я не гость…» К 100-летию поэта, писателя, журналиста А. Алдан-Семенова // Сибирские огни. 2008. № 12 — http://magazines.russ.ru/sib/2008/12/kal4.html).

397

Владин А. Джамбул и его поэзия // Новый мир. 1938. № 5. С. 245.

398

Таким, в частности, описывает Джамбула Халдор Лакснес, видевший его в Москве в 1938 году: Laxness Н. Dshambul, Stalins Lieblingsdichter // Laxness H. Zeit zu schreiben. Biographische Aufzeichnungen. München: Nymphenburger Verlagshandlung, 1976. S. 252–258. По официальной версии, произведения Джамбула «появились в печати и получили широкое распространение только с 1936 года», до этого времени «буржуазные националисты всеми силами <…> стремились оторвать акына от народа. Песни его почти не записывались, а записанные прятались в архивах» (Джамбул Джабаев. Рекомендательный указатель литературы / Сост. Ю. О. Баланина. Под ред. Г. П. Царева. М., 1950. С. 21–22). О творчестве Джамбула читателю предлагалось судить исключительно по переводам, которые, по той же официальной версии, представляли записи устных импровизаций акына.