Красное море под красным небом - Скотт Линч

— Послушай, предполагаемый моряк, неужели тебе все нужно объяснять, как ребенку?

— Хорошо. Еще что-нибудь!

— Черт побери, я знаю этот корабль как свои пять пальцев! — Локки посмотрел на Калдриса сверху вниз — исключительно благодаря тому, что кожаные сапоги добавляли ему полтора дюйма росту. — И знаю, на что он способен. Доверься моему суждению или плыви отсюда.

— Да. Молодец, мастер Коста! — Капитан, прищурившись, посмотрел на Локки и почесал бороду. — А куда девается мастер Коста, когда вы это делаете? И вообще, чем вы зарабатываете на жизнь, Леоканто?

— Притворяюсь. Я профессиональный притворщик. Я… играю.

— На сцене?

— Иногда. Мы с Джеромом оба. Теперь наша сцена — корабль.

— Поистине так. — Калдрис прошел к рулю (на самом деле только к его части; под палубой скрывался механизм, который в неспокойную погоду позволял управлять рулем сразу нескольким морякам), увернувшись от нападения котенка на его босые ноги. — По местам!

Локки и Жеан бросились на ют и встали рядом с Калдрисом, с виду сосредоточившись на своих делах, но так близко, чтобы слышать отданные шепотом указания.

— Представьте себе, что мы поворачиваем в наветренную сторону, а ветер с носа и слева, — сказал Калдрис. Это требовалось вообразить, поскольку в закрытой искусственной гавани не было ни ветерка. — Пришло время повернуть на другой галс. Ваши действия?

Локки мысленно представил себе эту операцию. Ни один корабль с квадратными парусами не может плыть, когда ветер дует ему прямо в нос. Чтобы плыть в нужном направлении, необходимо поворачивать под углом сорок пять градусов к ветру и время от времени подставлять ветру разные борта. Получалось несколько зигзагов, галс за галсом; при этом корабль кое-как продвигался в нужном направлении. Каждый поворот с правого борта на левый и наоборот требовал осуществления множества операций, в любой из которых таились семена катастрофы.

— Мастер Калдрис, — крикнул он. — Идем на разворот. Вы у штурвала.

— Слушаюсь, сэр.

— Мастер де Ферра!

Жеан трижды свистнул в свисток, который, как и Локки, теперь постоянно носил на шее.

— Все наверх! К повороту корабля готовьсь!

— Мастер Калдрис, — сказал Локки. — Аккуратно! Вставайте к штурвалу.

Он выждал несколько секунд для пущего эффекта и крикнул:

— Руль под ветер!

Калдрис сделал вид, будто поворачивает штурвал в подветренную сторону, в данном случае к правому борту — это повернет киль в противоположном направлении. Локки мысленно представил, как вода напирает на киль, разворачивая корабль влево. Они пойдут против ветра, испытывая на себе всю его силу; ошибка в этот момент может «заковать их в кандалы», прекратив всякое продвижение, лишив силы и руль, и паруса. И несколько минут они будут совершенно бессильны, или, что еще хуже, ветер подбросит корабль. А корабль не акробат.

— Воображаемые матросы! Снасти и паруса! — Жеан замахал руками, передавая приказы невидимым матросам. — Быстрей, грязные псы!

— Мастер де Ферра, — сказал Локки. — Вон тот воображаемый матрос бездельничает.

— Ты, насильник свиней, у которого на плечах качан вместо башки! Я убью тебя, попозже! А сейчас хватай трос и жди приказа!

— Мастер Калдрис! — обратился Локки к старику, который невозмутимо пил розовую воду из меха. — Руль на борт!

— Есть, сэр! — Калдрис рыгнул и поставил мех на палубу к своим ногам. — Есть руль на борт!

— Поднять главный парус! — крикнул Локки.

— Булинь убрать! Брас убрать! — Жеан снова засвистел. — Реи на правый галс!

Мысленно Локки видел, как нос корабля наклоняется, поворачиваясь к ветру; правый борт становится наветренным, и ветер бьет в него. Реи быстро перемещаются, чтобы паруса ловили сменивший направление ветер, а Калдрис в это время будет отчаянно крутить руль в противоположную сторону. Теперь «Красному вестнику» нужно стабилизировать новый курс; если корабль повернет слишком сильно, они обнаружат, что движутся точно в другую сторону, а в придачу паруса закреплены неверно. И им повезет, если подобное фиаско приведет только к насмешкам.

— Руль на борт! — снова крикнул Локки.

— Есть, сэр! — ответил Калдрис. — Впервые слышу настоящего капитана.

— Тросы натянуть! Брас закрепить! — Жеан снова засвистел. — Держать круто к ветру, мерзкие черви!

— Мы идем новым галсом, капитан, — сказал Калдрис. — Как ни удивительно, мы не потеряли корабль в бейдевинд и еще немного поживем.

— Эй, и никакой благодарности этому бесполезному щенку — воображаемому матросу! — Локки сделал вид, что хватает кого-то и прижимает к палубе. — Что с тобой, палубный червь?

— Первый помощник де Ферра жестоко избил меня, — дрожащим голосом ответил Жеан. — Он ужасно плохой человек, из-за него я жалею, что не послушался священника и пошел в матросы.

— Конечно! — ответил Локки. — За это я и плачу ему. — Он притворился, что замахивается саблей. — Клянусь, что за свои преступления ты умрешь на этой палубе, если не ответишь на два проклятых вопроса. Первый — где мой невоображаемый экипаж? И второй — почему, во имя всех богов, я должен упражняться в этом проклятом мундире?

Он вздрогнул, услышав за собой аплодисменты. Повернулся и увидел у самого выхода на трап Меррейн: она поднялась на борт совершенно бесшумно.

— Замечательно. — Она улыбнулась троим на палубе, а котенка, который немедленно напал на ее обувь, взяла на руки. — Очень убедительно. Но у вашего бедного воображаемого моряка нет ответов на эти вопросы.

— А вы пришли сказать, у кого они есть?

— Завтра, — ответила она, — по желанию архонта вам предстоит управлять одной из его личных шлюпок. Он хочет, чтобы вы продемонстрировали свое мастерство, прежде чем он отдаст приказ выйти в море. Пассажирами будем мы с ним. Если сумеете удержать наши головы над водой, он скажет, где ваш экипаж. И почему вы должны упражняться в этом мундире.

Глава седьмая

На свободу

1

На причале у подножия одинокого острова расхаживал только один часовой. Неяркий свет его фонаря упал на черную воду, когда Локки из маленькой лодки бросил ему трос. Вместо того чтобы привязать лодку, солдат осветил Локки, Жеана и Калдриса и сказал:

— Вход на эту пристань строго… о боги! Прошу прощения, сэр!

Локки улыбнулся, чувствуя, как власть морского мундира укутывает его, словно теплым одеялом. Он ухватился за причал и поднялся на пристань, а солдат неловко отдал ему честь, другой рукой прижимая фонарь к груди.