Звёзды - это блюдо, которое подают холодным - Евгения Духовникова

— Девчонка? Она ничего не значит для меня, — насмешливо произнёс полупрозрачный Фау. Его фигура слегка подрагивала в воздухе. — Каюсь, я позволил себе некоторые… вольности. Признаться, это было довольно забавно. Но и вы поймите: у меня не было выбора. Клементина должна была доверять мне всецело и полностью — ведь только с её помощью мы могли попытаться схватить тенри. Увы, не получилось. Так что она мне больше не нужна. А браслет… пусть оставит себе на память эту безделушку. Или продаст с аукциона. Думаю, это более чем щедрая компенсация за причинённые неудобства.

У Клементины задрожали губы.

— Это подделка. Видеомонтаж.

— Нет.

— Я вам не верю!

— Верь во что хочешь, твое право. Моя задача была проинформировать тебя — и только. Функции собеседника для дискуссий, психолога и жилетки для рыданий не входят в мою компетенцию. А сейчас позволь откланяться. Нам нужно разгребать всю ту кашу, что вы заварили, и лишнего времени у меня нет.

Флойд сухо кивнул и молча вышел. Дверь за ним захлопнулась с тихим щелчком. Клементина прошла в комнату, машинально опустилась в кресло, где только что сидел незваный гость. В воздухе ещё витал горьковатый хвойный аромат: тонкий, едва уловимый, до боли знакомый — и при этом совсем чужой, поскольку принадлежал постороннему.

Неправда.

Ложь, обман, фикция!

Фау не мог с ней так поступить!.. Или мог?

Сомнение пронырливым ползучим гадом закралось в душу, свернулось кольцами на самом дне — и застыло, подняв голову в предвкушении вкусной и здоровой пищи.

А так ли она ему дорога, как он утверждал?

Да и что она в действительности знает о флойдах? Положа руку на сердце, не так уж и много.

Он назвал её своей лиэнти… И, похоже, в тот момент он сам искренне в это верил. Но после… Что, если он пожалел о своём решении? Что, если он хотел взять свои слова назад?

"Лорд Фау покинул Землю".

Ничего не сказав, не предупредив. И даже не удосужившись попрощаться.

В детстве все мы верим в красивые романтические истории. В любовь, единственную, незыблемую и вечную, в чувства, способные одолеть любые препоны, в счастье — одно на двоих. Но она уже не ребёнок, она давно вышла из детского возраста. А значить, пора перестать жить иллюзиями.

"Ты ему больше не нужна".

Выходит, всё что было между ними — лишь игра?..

Ради чего? Чтобы попытаться схватить тенрийского лазутчика?

Неужели это действительно так?

Она чувствовала себя растоптанной, уничтоженной физически и морально. Как свежее махровое полотенце, о которую вытерли грязные ботинки, спутав с половой тряпкой.

Сердце не хотело верить.

Она зажмурилась, чувствуя, как веки изнутри обжигают горячие слёзы, от которых щиплет глаза. Но разрыдаться не получилось, слезы высохли, обрушившись вниз тысячей незримых осколков — и не потому, что потрясение её было слишком велико, чтобы заливать его рыданиями, а потому, что настоящему горю не нужны никакие внешние атрибуты. Только в груди, прямо под сердцем, давило и жгло, словно туда положили раскалённый булыжник.

Несчастная, потерянная и одинокая как никогда, Клементина сама не заметила, как оказалась у катка. Выходит, весь путь сюда она проделала на автомате?

Даже забавно.

Она ведь не была здесь с того дня. Ограду и павильон уже отремонтировали, лёдовое поле сверкало девственной чистотой, и ничто не указывало на взрыв, прогремевший здесь месяц назад.

Вокруг неё бесплотными тенями скользили какие-то люди. Кажется один из конькобежцев окликнул её по имени — или ей показалось?

Здесь они с Фау впервые встретились…

Истина открылась внезапно, как недостающий фрагмент мозаики, ненароком попавший под скатерть и найденный по чистой случайности.

Всё было спланировано заранее. Шарк не случайно оказался в тот вечер на катке. Шарк следил за ней, а Фау — за ним. Накачанный тенрийскими допингами, он без труда убежал от Фау, но истинная цель его была в ином: столкнуть их, свести вместе. Должно быть, Чесси самолично изучала возможных кандидаток и остановила свой выбор на ней.

Оставалось только…

Не задумываясь, что она делает, Клементина вынула телефон и набрала номер своего шефа. Плевать, что сегодня выходной.

— Э-э… мисс Хизерли? — господин Файзер снял трубку не сразу, голос его был заспанным, и Клементина почувствовала мстительное удовольствие.

— Кто вас надоумил назначить меня контактёром? — не поздоровавшись, с ходу спросила она.

— Клементина… — в телефоне повисло напряженное молчание. — Что вы имеете в виду?

— Что слышали, — Клементина не собиралась его щадить. — Я не спрашиваю, что случилось с предыдущим контактёром, — вряд ли вы к этому причастны. А вот меня вы назначили на эту должность явно не по своей воле. Не отнекивайтесь, не надо. Я знаю правду. Ответьте только, кто внушил вам эту мысль?

— Клементина, это не телефонный…

— Что, слабо сказать пару слов?! — взорвалась Клементина. — Кишка тонка признаться? А ты еще пытался меня клеить и надеялся, что когда-нибудь я смогу ответить взаимностью? Тряпка ты, а не мужик! Даже хуже — марионетка! Тебя использовали, а ты и не заметил… Можешь меня уволить после этого, я буду только рада. В любом случае, на Земле я не задержусь. Чао! — она с яростью швырнула телефон на лёд.

Аппарат, конечно, уцелел — эра хрупких девайсов, разбивавшихся вдребезги от малейшего падения, давным-давно осталась в прошлом. Но Клементине это было безразлично.

Теперь, когда всё встало на свои места, прошлое перестало её заботить. Она приняла решение — и план, ещё не разработанный толком, уже начал прорисовываться в деталях: постепенно, отдельными фрагментами. Так проявляется изображение на фотоплёнке, погружённой в ванночку с реагентом.

— Не стоит разбрасываться вещами, — с мягким укором прозвучало за спиной. — Далеко не все катаются так же виртуозно, как вы. Кто-то может споткнуться, а кто-то — и упасть.

— Кто боится споткнуться, сюда не ходит, — дерзко ответила она. — Приветствую, инспектор. Давно не виделись.

Инспектор Нортон поднял брошенный телефон и протянул ей.

— Судя по тому, что вы не рвётесь меня арестовывать, как тогда, вы уже в курсе дела, — хмыкнула Клементина, убирая руки за спину.

— Примите мои извинения.

— А если не приму?

Его лицо потемнело.

— Мисс Хизерли, мне действительно очень…

— Ой, перестаньте, — Клементина остановилась, описав круг. Окинула собеседника пытливым взглядом. — Как говорится, errare humanum est[1]. А практика показывает, что и флойду тоже. Надеюсь, тенри не исключение. Иначе…

Резко оборвав себя, словно испугавшись, что и так сболтнула лишнего, она медленно заскользила по льду. Мужчина двигался рядом, стараясь не отставать.

— Как вы считаете, инспектор, можно ли предотвратить войну? — неожиданно спросила Клементина.