Львиный Зев - Ольга Елисеева

- Палантид, - она вскочила и кинулась к большой плетеной корзине, в которой, как в люльке, ночевал малыш. - Палантид, я сейчас. - Она беспомощно оглянулась на рыцаря, и глаза ее снова закатились.

"Я схожу с ума, - решил граф. - Мне кажется, что так зовут меня. При чем здесь..."

- Вы не находите, сударыня, - сказал он, поймав было начавшую снова падать женщину и помогая ей добраться до корзинки, - что столь звучное и благородное имя не подходит ребенку простых лесных углежогов или как вас...

Короткая, но звучная пощечина оглушила воина.

-Ты еще и оскорбляешь нас! - воскликнула замарашка, сдвинув золотистые брови над переносицей настолько знакомо, что рыцарь невольно снова усомнился, действительно ли видит ее в первый раз. - Посмотри на себя! - продолжала она. - Сам выглядишь не лучше нашего! Глаз подбит! Оба глаза подбиты. Одежда в клочья. Благородный граф де Фуа! За кого я выходила замуж? За бродягу из северных лесов или за лучшего рыцаря при дворе короля Арвена? Молчи! Слышать ничего не хочу! Даже не посмотрел на собственного ребенка! Не спросил, каково мне было рожать и растить его здесь, в лесу, одной! Ой!.. - женщина вдруг прижала грязные пальцы к пылавшим праведным гневом щекам. - Ой! - повторила она, присев на корточки. - Что я говорю? Палантид, ты же жив! Ты здесь... А мы уже давно расстались с последней надеждой. - В следующую минуту она выпрямилась и повисла на шее у ошарашенного графа. Слезы и смех душили ее одновременно.

"Нет, она и правда хорошенькая, - подумал Палантид, - только воняет, как коза. Но я, наверное, и сам не лучше".

- Послушай, - он растроганно провел кончиками пальцев по ее щекам, вытирая слезы. - Тебя и правда зовут Озарик?

Женщина отстранилась и почти с испугом посмотрела на него.

- Палантид, - прошептала она, - ты ведешь себя как-то странно. Сначала назвал нас углежогами, теперь спрашиваешь о моем имени. Что с тобой?

Рыцарь смущенно отвернулся.

- Понимаешь, - медленно сказал он, - ероша всей пятерней свои волосы, - у меня что-то с головой. - Граф осторожно скосил глаза, чтоб проверить реакцию женщины. - Ты уверена, что я действительно тот, за кого ты меня принимаешь?

- Бедный мой! - ахнула Озарик. - Что они с тобой сделали? Не бойся, она обхватила руками его лохматую голову и прижала к своей груди. Пожалуйста, поверь мне: ты Палантид из рода де Фуа, благородный сеньор и граф, а я твоя жена Озарик. Это наш сын. Я назвала его в твою честь, когда думала, что ты погиб, - она подвела не слишком уверенного во всем сказанном воина к корзине. - Смотри, какой толстый! - с гордостью заявила женщина, а потом, прижавшись к плечу мужа, тихо добавила: - Мы с ним тебя очень любим.

Огонь потрескивал в низком кругу камней, выложенных на полу. Палантид-старший подбрасывал в него сухие ветки, ломая их ногой, а Палантид-младший возлежал у него на коленях и болтал в воздухе пухлыми пятками. Воин с опаской поглядывал на этот кулек, который радостная Озарик торжественно передала ему с рук на руки. Ребенок и правда был что надо: увесистый, горластый, а главное, обладавший поразительно зелеными, как у всех де Фуа, глазами, которые он бессмысленно таращил на новоявленного родителя. Он совсем не боялся, чего нельзя было сказать о Палантиде. При каждом кряхтении и писке малыша рыцарь испытывал состояние, близкое к обмороку.

- Слушай, - наконец, взмолился он, - забери это, Бога ради! Я боюсь поранить его сучком.

Озарик, возившаяся с какими-то горшочками и пучками сухой травы, прыснула и отобрала младенца у мужа.

"У мужа..." Рыцарь дал себя уверить в этом. Слишком уж лицо неожиданно встреченной в лесу женщины сияло счастьем, а ребенок слишком походил на него самого. Но Палантиду хотелось подтвердить все это своей собственной памятью...

Расставив на столе деревянные миски и вывалив в них из мокрой тряпки козий сыр, Озарик рассказала ему о том, как очутилась в лесу, как встретила Арвена и Астин...

- Астин? - переспросил Палантид.

Женщина нахмурилась, и над столом повисло напряженное молчание. Это напряжение и чувство запретности темы были ему смутно знакомы. Точно он уже когда-то испытывал подобную неловкость. "Она ревнует меня", - догадался рыцарь. И поскольку реакция Озарик вполне отвечала странному ощущению, которое возникало у капитана, всякий раз, когда он произносил имя принцессы Орнейской, Палантид еще раз убедился: незнакомка не лжет ему, она действительно его жена.

- Ты все еще вспоминаешь ее? - тихо, с обидой спросила Озарик. Ее длинные темные ресницы опустились, и рыцарь заметил, как мелкие слезинки одна за другой закапали на мягкий сыр.

- Я люблю тебя, Озарик, - произнес он, поднося руку к ее щеке и сам удивляясь той смелости, с которой делает подобные заявления. - Но меня не может не беспокоить судьба короля и моей сестры. Тем более, что они появились здесь вместе. И это очень странно, если принять во внимание, что Лотеану захватили беотийцы вместе с войсками Валантейна, а Вальдред, ее жених, которого она любит...

- Вальдред мертв, - сообщила Озарик, разламывая сыр и раскладывая его по тарелкам, - И, знаешь, после разговора с Астин, у меня создалось впечатление, что она причастна к его смерти.

Палантид не поверил своим ушам.

- Нет, прямо она, естественно, этого не сказала, и я была тогда слишком слаба, чтобы задавать лишние вопросы, - продолжала Озарик, - но впечатление есть впечатление. Между ними вышла ссора из-за нападения на Арелат, из-за разграбления города, из-за твоей гибели, она ведь тоже думала, что ты погиб, и, наконец, из-за короля... Ну и она не выдержала.

- Из-за короля? - переспросил рыцарь. - Слушай, а ему не рано хлебать козье молоко? - осведомился он, глядя, как Озарик сцеживает малышу жирное питье через тряпочку.

- Из-за короля, - подтвердила женщина. - Не рано. Он пьет его с рождения. У меня ведь почти ничего нет. Прости, - она развела руками, - но я придворная дама и не рассчитывала сама выкармливать ребенка грудью.

- Извини, - Палантид смутился. "Куда я лезу? - подумал он, - счастье, что они еще живы!"

- Так вот, - продолжала Озарик, - сбил ты меня своим козьим молоком. - Его величество несколько раз обмолвился, что вроде как Астин ему помогла выбраться из подземелья, а потом они сбежали.

- Странно, - протянул рыцарь. - Зачем она его спасла, если так сильно ненавидела?

- Откуда ты знаешь? - пожала плечами Озарик. - Сильные чувства легко переходят друг в друга: любовь в ненависть, ненависть в любовь. Арвен такой мужчина, которого невозможно долго ненавидеть, сожжешь сердце!

- Что-что? Повтори, - Палантид испытал досаду. "Все они без ума от короля!"

- Ага, - сказала Озарик, довольно улыбаясь. - Не нравится, когда я хвалю его величество? Ничего, Палантид после обеда задремлет, и мы посмотрим, кто из нас ревнует сильнее.