Украшения строптивых - Арсений Миронов

Я не понял, что произошло. Не успел даже перекреститься — не то что помолиться. Если бы стрела, начиненная тройным зарядом разрыв-травы, все-таки достигла цели, моя душа отправилась бы на посмертные мытарства нераскаянной. По счастью, этого не произошло. Данька Каширин успел бросить перчатку.

Понимаю: звучит неубедительно. Однако, говоря по совести, меня не слишком беспокоит то, насколько добрый читатель уверится в правдивости этих слов. Лично для меня важно, что Данька Каширин все-таки успел бросить эту благословенную, чудесную железную перчатку. И — каким-то волшебным образом — попал по летящей стреле.

Возможно, не обошлось без магии. Возможно, Каширин и вправду начал превращаться в ловкого богатыря. Впоследствии окружающие весьма утомили бедного Даньку расспросами: отчего да каким образом ухитрился он перебить перчатой рукавицей летящую стрелу. Данька не знал, что отвечать. Так получилось, говорил он без улыбки.

Сбитая с первичной траектории, разрыв-стрела ударила в круглый, раскрашенный грифонами, окованный железом щит меченосца Сергиоса Смелого. Сергиос стоял на верхней ступеньке крыльца и держал тяжкий щит на левой руке. Вражья стрела пронизала металл, просквозила дубовую доску, жадно впилась в руку пониже локтя. Руку меченосца прикрывала тонкая кольчуга, поверх которой застегивались поручи. Стрела пробила руку насквозь. Окровавленное, деревянное (!), раздвоенное жало с острой сине-зеленой травинкой, вставленной в тесный разрез на конце, вылезло наружу, из руки Сергиоса, на пару вершков.

Впоследствии, разглядывая неаккуратные сквозные отверстия в щите и доспехах (диаметром около сантиметра, с рваными растрескавшимися краями), я с незнакомым прежде трепетом осознал: даже толстая, трехрядная созидальская кольчуга, предусмотрительно надетая под расшитую рубаху, не защитила бы Лисея Грецкого от разрыв-стрелы.

…Крякнул раненый Сергиос; телохранители сбили меня со стульчика, потащили внутрь терема; на дворе завертелась злая суета — наши дружинники кинулись в толпу, пытаясь выдернуть террориста из рук разгневанных подданных, кинувшихся проявлять лояльность. Его вытащили уже мертвого: шлем разбит ударом боевой палицы катафракта Спиридона, а в конечностях восемь арбалетных стрел — как выяснилось, царь Леванид все-таки разместил своих стрелков на крыше терема.

— Негодяй растерзан толпою, — пробормотал задыхающийся Неро. — Его опознали: бывший Рогволодов дружинник от здешнего гарнизона. Опасность миновала, высокий князь…

— Нет, десятник Неро. Опасность не миновала. — Я покачал головой, чувствуя, как взволнованно пылает цепь златая на груди. — У него могут быть сообщники. Там, в толпе…

— Маг! В толпе должен быть маг! — прохрипел, подбегая, Данила Каширин — рожа красная, руки дрожат. — Стрела-то магическая! Дружинник работает в паре с волшебником.

— Ищите волшебника, — сказал я десятнику Неро. С грохотом захлопнулись ворота княжеского двора. «Никого не выпускать!» — заорал злобный Неро и вылетел на крыльцо; завидев посеревшее лицо греческого десятника, толпа притихла и отвалила от ступеней — как морское дно после отлива, обнажилась мостовая, усеянная свежим мусором. Неро махнул рукой — звонко щелкая подковами по камням, из-за боковой стены выдвинулся резервный десяток катафрактов. Страшные, блистающие всадники медленно вплыли в людское море, утопая в нем по колено — начали осторожно оттеснять от стены. А вверху — быстро, цепко запрыгали по крыше алыберские арбалетчики — поглядывая из-под рукавиц, поводя вправо-влево жадными заряженными крестострелами.

— Вынести хоругви, — четко скомандовал Неро. — Затравим зверька.

Вражий волшебник попал в западню и теперь нервничает. Я ощущал его присутствие, я понимал: злобный волхв судорожно мечется в толпе, шарахаясь от крестовых хоругвей, от страшных всадников с ангелами на щитах… Чародея хорошо бы взять живым. Впрочем, это будет нелегко.

Я не ошибся.

Влажный, жирный хлопок в воздухе над площадью — толпа завизжала, припадая к земле: густое, пухлое желто-зеленое облако пыли расцвело посреди двора. Какая вонь! Я напряженно улыбнулся: начались магические фокусы. Значит, в толпе действительно скрывается серьезный враг. Пыльное облако быстро расползается — это вонючий газ, сейчас начнется паника… Смотрите: передние ряды с выпученными глазами уже напирают на катафрактов… Господи! Они повалили одного всадника — вместе с лошадью! Они ломают деревья вдоль тропинки!

— Ой, гляньте-гляньте! Человечек на забрале! — визгнуло над ухом. Рыжая девка в кольчуге (Данькина подружка?) возбужденно запрыгала, указывая тонкой ручкой. Я быстро глянул на боковую стену — туда уже полетело с полдюжины скорых алыберских стрел… девчонка права. Мутно-серая фигурка скачет по деревянному навесу северной крепостной стены, к которой вплотную примыкает княжеский двор. Кто-то маленький, ловкий — карабкается, сизым клубком прыгает по покатым некрашеным доскам, как обезьяна. Мешковина пузырем, плесень в бороде… Горбун! Да это ж — дядька Плескун собственной персоной!

— С той стороны стена высока, к тому же ров! — быстро и радостно доложил десятник Неро. — Никуда не уйдет злодей. Прыгать ему нельзя — высоко.

Будто услышав слова десятника, Плескун в последний раз обернулся: кажется, погрозил темным кулачком. Потом… накинул на седые патлы грязный капюшон, примерился, и — прыгнул вниз. Наружу, то есть — в крепостной ров.

— Мертвец, — кивнул Неро. — Не меньше пятнадцати локтей высоты. Ров неглубокий, по горло. Господин, прикажи послать людей за телом?

— Посылай-ка лучше арбалетчиков на стену, — поморщился я. — Для контроля.

Арбалетчики прибежали на гребень северной стены через две-три минуты. Они успели увидеть серое прыгучее пятнышко: горбатую спину Плескуна, стремглав убегавшего по некосям в направлении ближайшего леса. К сожалению, с этой стороны крепости не было пригорода, не было околичной заставы. В пяти минутах ходьбы от крепостного рва начинались дремучие охотничьи угодья.

— Никак не возьму в толк, как старая свинья спрыгнула с городской стены и ухитрилась остаться в живых? — недоумевал растерянный Неро.

— Меня больше занимает другой вопрос, — сощурился Данила. — Как и когда он забрался на эту стену?

— Взлезти возможно только по лестивице, какова внутри башни устроена, — поспешно доложил перепуганный посадник Босята (толстяк был в шоке: скандал! настоящее покушение учинилось в подотчетном городе!). — Вход в башню запертым был с раннего утра! Самоочно проверку учинял!

— Колдовские наваждения. — Дормиодонт Неро с омерзением сплюнул. — Видать, старая свинья умеет проходить сквозь двери и летать по воздухам!

— Князь! Господин! — Молоденький розовощекий катафракт подбежал, придерживая болтавшийся у бедра меч. — Высокий князь Лисей! Большая удача! Мне приказали осмотреть место под северной стеной, по обоим берегам рва… Я нашел… там видна кровь! Прямо на траве и на песке! Видимо, злодей все-таки ранен!

Парнишка прямо сиял. Очевидно, это его первый успех по службе.

— Дружище… ты молодчина, — сказал я. — Теперь подумай и скажи: ты ничего не напутал?

Катафрактик вытянулся во фрунт, тряхнул обильными черными кудрями и громогласно повторил донесение.

— Этого не может быть, — сказал Данила. — Ни одна стрела не задела волшебника. Я видел.

— Берег забрызган свежей человеческой кровью! Я свидетельствую! Я не сумасшедший! — Кажется, молодой дружинник готов был расплакаться.

— Может быть, чародей поранился, приземляясь в прыжке? — Десятник Неро пришел на помощь подчиненному.

— Как тебя зовут, дружище? — Я приблизился и взял бронированного юношу за могучее предплечье.

— Мегалос Кириллос, — гаркнул розовощекий.

— Послушай, Кирюша… — Я строго склонил голову. — А где твой шлем?

Молодец потупился.

— Шлем украден неизвестными! Позапрошлой ночью! — рапортующе гаркнул Неро, подскакивая. — Катафракт Мегалос понес наказание за беспечность!

— У меня к тебе дело, Кирюша. — Я поправил золоченую бляху, сцеплявшую модный сиреневый плащ на груди воина. — Ты любишь охоту?

— Обожаю, высокий князь!

— Тогда слушай мой приказ. Сними этот замечательный доспех, надень что-нибудь темное, неприметное. Прихвати приятеля из твоего десятка, найми славянского проводника посмышленее и раздобудь свору гончих псов… тех, что умеют держать кровавый след. Ты меня понимаешь, Кирилл?

— Ясно понимаю, высокий князь! — Карие глаза дружинника загорелись. — Прикажете начать охоту?

— Начинайте. — Я протянул ему серебряную гривну. — Да не раздувайте так ноздри, катафракт Мегалос. Если справитесь, сделаю вас чашником. Только не думайте, что охота превратится в забаву. Будьте осторожны: я посылаю вас выследить логово крупного зверя. Не вздумайте травить его. Пройти по следу, пронюхать берлогу — и послать мне срочное сообщение с почтовым голубем. А сам — в кусты, ясно? Твое дело — гончее, а борзых я пущу позже.